«Мы не можем допустить ситуацию, при которой нас исключат из Совета Европы. Это должен быть российский выбор, не СЕ должен это решать. В 1996 году мы сами решили, что хотим быть членами Совета Европы», – заявил сенатор, глава российской делегации в ПАСЕ Алексей Пушков. Впрочем, по его словам, сохраняется и оптимистический сценарий примирения и даже возобновления выплат России в бюджет ПАСЕ.
В среду генсек СЕ Торбьерн Ягланд предупредил, что если Россия не возобновит платежи в бюджет организации в 2019 году, то ее членство в ней будет прекращено. Это произошло на следующий день после голосования в ПАСЕ по резолюции об изменении правил отстранения от работы национальных делегаций. Резолюция позволила бы России вернуться, хотя название страны там даже не упоминалось.
Голосование не обошлось без бурных протестов украинцев. Один из украинских делегатов, выступая, даже надел резиновые перчатки, заявив, что Россия могла отравить зал. «Мы находимся не на театральных подмостках, так что использовать различный реквизит для переодеваний не нужно», – сделала ему замечание председатель ассамблеи Лилиан Мори Паскъе.
Любопытно, что на стороне России вдруг выступила и глава МИД Хорватии Мария Пейчинович-Бурич, председательствующая в Комитете министров Совета Европы. Она поддержала выводы юридических советников ПАСЕ о незаконности санкций, наложенных в ассамблее на Россию, и призвала добиваться возвращения российской делегации.
Как известно, санкции против российской делегации в ПАСЕ были введены в апреле 2014 года, после присоединения Крыма. В июне прошлого года Россия объявила о приостановке уплаты взносов в бюджет СЕ до полного и безоговорочного возобновления полномочий своей делегации.
О том, каким может быть сценарий возвращения России в ассамблею, в интервью газете ВЗГЛЯД рассказал глава российской делегации в ПАСЕ сенатор Алексей Пушков.
ВЗГЛЯД: Алексей Константинович, как вы оцениваете угрозу Ягланда исключить Россию? Ведь у него репутация тайного «симпатизанта» России.
Алексей Пушков: Генеральный секретарь Совета Европы должен соблюдать его устав, а по уставу, если страна не платит часть взносов, то Совет Европы вправе поставить вопрос о ее исключении.
Да, Ягланд известен как сторонник возвращения России в ассамблею, именно поэтому украинская сторона его неоднократно обвиняла в проведении интересов Кремля. Он явно понимает, что без России Совет Европы превращается в ущербную организацию.
Я отношусь к этому предупреждению как к жесту отчаяния. Ягланд, очевидно, надеялся на голосование в ПАСЕ во вторник по изменению регламента в части, касающейся полномочий национальных делегаций, и по докладу, в котором предлагалось восстановить ряд полномочий России в ПАСЕ.
Это была попытка компромисса со стороны тех, кто считает, что нужно создать ситуацию, при которой Россия сможет вернуться в организацию. В частности, предусматривалась возможность голосования членов нашей делегации в ПАСЕ за генерального секретаря Совета Европы, а эти выборы пройдут в 2019 году.
Но компромиссное предложение было подвергнуто очень большой критике антироссийским лобби, наиболее активна была украинская делегация, а также делегации Польши, Великобритании и некоторых других. В итоге вопрос перенесли на будущую сессию. Значит, санкции сохраняются и у России нет возможности вернуться в ПАСЕ в 2019 году.
Здесь дело не в Ягланде. Мы заняли принципиальную позицию, что если мы не участвуем в работе ПАСЕ из-за санкций, то мы и не платим часть нашего взноса в Совет Европы. Вот откуда этот конфликт.
ВЗГЛЯД: Каким оказались итоги голосования за и против России?
А. П.: Антироссийское лобби очень активное, оно действует громогласно, мотивация у них очень высокая. Они шумные, заметные, устраивают всякие провокации. Сил сторонников возвращения России в ПАСЕ не хватает для того, чтобы переломить действия лобби.
В результатах голосования не такая большая разница. Разница голосов в 20–30, не больше. Сто человек проголосовало за то, чтобы перенести рассмотрение доклада на будущее, а это означает блокирование возвращения России. Примерно 80 человек проголосовали за то, чтобы доклад был принят на этой сессии. Разрыв был небольшой, 15–20%, но тем не менее, этого хватает антироссийскому лобби, чтобы блокировать возвращение России.
Мы сейчас на полных парах движемся к прямому конфликту. Ягланд уже заявил, что неуплата взносов до июня будет означать создание ситуации, при которой может быть поставлен вопрос об исключении России. У нас осталось 7–8 месяцев для решения этого вопроса.
Мы должны юридически и психологически готовиться к возможности выхода из Совета Европы. Мы не можем допустить ситуацию, при которой нас оттуда исключат. Это должен быть российский выбор, не Совет Европы должен это решать.
В 1996 году мы сами решили, что хотим быть членами Совета Европы. Такое решение было принято российским руководством. Сейчас, если возникает ситуация, которая угрожает нам исключением, нам надо решить, хотим ли мы оставаться. Мы не можем делегировать это решение Совету Европы, мы должны принять его сами.
ВЗГЛЯД: Что потеряет Россия в таком случае?
А. П.: Последствия могут быть как позитивными, так и негативными.
Позитивная сторона будет состоять в том, что мы уйдем с площадки, на которой, за исключением коротких периодов, Россия должна была постоянно отбиваться, защищаться, оправдываться. Это не ООН, это гораздо менее благоприятная для нас площадка. И это даже не ОБСЕ, потому что в ОБСЕ присутствует много стран бывшего СССР: и Армения, и Азербайджан, и Белоруссия, и Казахстан, и Узбекистан, с которыми мы можем выступить совместно по каким-то вопросам.
В ПАСЕ другая ситуация. Там доминируют страны Евросоюза и те, кто хочет вступить в Евросоюз. Кандидаты на вступление в Евросоюз иногда более жестко настроены к России, чем даже некоторые страны Евросоюза, пытаются доказать, что они большие католики, чем сам папа римский. Россия там остается объектом постоянных нападок – больше, чем какое бы то ни было государство. Уходя с этой площадки, мы просто снимаем возможности постоянно использовать Россию в качестве объекта для дискриминации. Это первое позитивное последствие.
Второе заключается в том, что мы не будем больше связаны теми обязательствами, которые мы давали, вступив в Совет Европы. В силу нашего членства в Совете Европы введен мораторий на смертную казнь. Если мы уйдем, вопрос о смертной казни будет чисто внутрироссийским вопросом. То есть расширяется зона нашей внутренней юрисдикции.
Зал заседаний ПАСЕ (Vincent Kessler/Reuters)
|
Третье позитивное последствие: нельзя будет использовать Европейский суд по правам человека в политических целях против России. Туда периодически обращаются различные фигуры, которые пытаются поддержать свои претензии к РФ: там рассматривалось дело ЮКОСа и целый ряд других дел. Мы больше не будем в зоне его юрисдикции.
А отрицательные последствия лежат прежде всего в сфере политической. Сейчас – при всех наших конфликтах с Советом Европы – мы остаемся частью этой панъевропейской организации. Все государственные устройства, кроме Белоруссии, входят в Совет Европы. Мы, будучи европейской державой, окажемся вне этой исторически утвердившейся на европейском континенте организации, которая действует с конца 40-х годов.
Между нами и политической Европой проляжет еще одна линия раздела. Мы не будем участвовать в некоторых программах Совета Европы, в которых участвовали Минкульт, Минюст и другие структуры. Мы не будем больше в представительстве региональных и местных властей, где обсуждались вопросы взаимодействия и сотрудничества между региональными властями.
То есть это сократит в некоторой степени наше взаимодействие с европейскими государствами. Но при этом по факту Россия остается важнейшей европейской страной, все дипломатические контакты сохранятся, переговоры сохранятся, взаимодействие по необходимым вопросам сохранится. Но произойдет сужение политического поля взаимодействия с Европой.
Допускаю, что минусы не настолько велики, чтобы они нас удержали от выхода, если мы решим, что оставаться в этой организации на птичьих правах для великой державы, такой как Россия, неинтересно.
ВЗГЛЯД: А что потеряет ПАСЕ от выхода России?
А. П.: Совет Европы потеряет взнос 32 млн евро. Мы – один из пяти основных плательщиков в его бюджет. Это будет сильный финансовый удар. Уже сейчас, при том, что мы не платим только часть взноса, у Совета Европы дефицит бюджета в 18 млн евро. Наш полный уход будет означать потерю одного из пяти основных плательщиков. Турция ушла из основных плательщиков из-за той же критики, которой она подвергается в Совете Европы.
Но ПАСЕ понесет и политический ущерб, потому что в ней не будет представлена Россия. Это будет организация, представляющая депутатов только части Европы. Это первое. Во-вторых, ПАСЕ лишится возможности влиять на Россию. Сейчас они принимают резолюции, которые нам предлагают выполнять. Оказывают на нас политическое давление. Но принимать резолюции в отношении отсутствующего государства абсолютно бессмысленно.
ПАСЕ превратится, на мой взгляд, в маргинальную европейскую организацию.
Там будут обсуждаться вопросы школьного образования в Молдавии и нарушения прав заключенных в каких-то отдельных странах, но она уйдет из зоны большой политики.
Там, где Россия – там большая политика. В ООН – большая политика. «Большая семерка» очень сильно проиграла от ухода России, а «Большая двадцатка» стала более интересной. То же самое произойдет с ПАСЕ. Она перестанет представлять широкий интерес. Это будет этакий форум нескольких крупных и преимущественно маленьких государств Европы. В ПАСЕ пока еще не поняли, что значительная часть ее репутации зависит от присутствия России. Как только Россия уйдет, ПАСЕ станет практически никому не интересна.
ВЗГЛЯД: Как вы расцениваете то, что устроила украинская делегация? Резиновые перчатки, распевание гимна перед журналистами, была еще шуточная резолюция (кстати, под ней подписались несколько стран) с требованием костюмов химзащиты для депутатов ПАСЕ.
А. П.: Как очередную украинскую клоунаду. Я помню пример безобразного поведения украинских делегатов, криков, истерических воплей, топанья ногами и прямого оскорбления российской делегации. Я потребовал от председателя ПАСЕ Анны Брессёр принять меры. Она ограничилась общим призывом жить дружно и не нарушать правил поведения в зале.
Руководство ПАСЕ давно должно уже было бы принять санкции к украинской делегации. Но поскольку оно этого не делает, то вот получили костюмы химзащиты и белые перчатки. Украина, я думаю, показывает ПАСЕ, что на самом деле эта организация превратилась в политический цирк.
ВЗГЛЯД: Как бы выглядел оптимистичный сценарий российского возвращения в ПАСЕ?
А. П.: Если в начале следующего года ПАСЕ проголосует за отказ от принципа ограничения полномочий национальных делегаций, на чем мы настаиваем, в этом случае применить к нам санкции больше будет невозможно. Тогда мы теоретически могли бы вернуться в ПАСЕ в 2020 году. Допускаю, тогда можно было бы обсудить с руководством Совета Европы и проблему финансового взноса.
Но это только в том случае, если будет выполнено требование России не просто о снятии с нас санкций, а вообще об исключении практики санкций, ограничивающих полномочия национальных делегаций. Но на сегодня такой сценарий очень маловероятен.
Источник: vz.ru.
Рейтинг публикации:
|
