Договор на разрыв
Сегодня, 30 августа 2018 года, если все будет хорошо, то глава МИД Украины Павел Климкин, в определенных веселых кругах известный еще и как Клим Чугункин, понесет гаранту нации пакет документов о разрыве так называемого «Большого договора» с Россией (Договора о дружбе, сотрудничестве и партнерстве между Украиной и Россией) и уведомит Россию о желании прекратить его, договора, действие. И все будет хорошо: Климкин понесет и уведомит. Потому что гарант так сказал, а Климкин хочет и дальше оставаться министром. А ему, простому курскому парню, это крайне выгодно лично.
Где же еще, кроме несчастной Украины, его сделали бы министром, оценивая одно качество – лояльность? И где же ему еще купить по дешевке чудесные джинсы на пять размеров больше, как не на посту министра? Правильно, нигде.
Почему это обязательно должно случиться именно сейчас? Гарант ответил еще в апреле этого года на 11-м Киевском форуме по безопасности. Во-первых, сказал он тогда: «...Действие этого договора несовместимо с национальными интересами государства, а также в части реализации нашего украинского права на самооборону». Во-вторых, 1 октября 2018 года истекает крайний срок, когда это можно сделать по этому же договору, статья 40: «Настоящий Договор заключается сроком на десять лет. Его действие будет затем автоматически продлеваться на последующие десятилетние периоды, если ни одна из Высоких Договаривающихся Сторон не заявит другой Высокой Договаривающейся Стороне о своем желании прекратить его действие путем письменного уведомления не менее чем за шесть месяцев до истечения очередного десятилетнего периода».
Суть истории такова: «Большой договор» был подписан 31 мая 1997 года в Киеве. В следующем году он был ратифицирован Верховной Радой Украины и Госдумой России и после выполнения всех необходимых процедур вступил в силу 1 апреля 1999 года. В 2009 году был автоматически продлен еще на 10 лет, то есть до 1 апреля 2019-го. И что же изменилось? Да все! И в Киеве, и в Москве уже не держатся за этот документ, потому что он никому и ничего уже не гарантирует. Из-за того, что его никто не хочет выполнять, если это кому-то невыгодно...
...А я ведь помню тот миг, когда «Большой договор» был объявлен едва ли не высшим совместным успехом дипломатии двух стран. В 1997-м я работал на телевидении и снимал, как в Киев прибыл похудевший и молодцевато подтянутый, завязавший бухать после шунтирования сердца и потому необычно трезвый и сосредоточенный Борис Ельцин. И это при мне после подписания договора в Мариинском дворце Киева Ельцин с бокалом ритуального шампанского в руке произнес знаменитую фразу про «настоящего россиянина», который должен подниматься утром и первым делом думать, «что же хорошего он сделал для Украины». 
«Уж не развязал ли он?», – тревожно подумал я тогда. И оказался прав. В числе четырех камер, двух украинских и двух российских, я был допущен снимать отлет московского гостя из аэропорта «Борисполь» и долго томился в ожидании вместе с другими счастливцами в тесной комнатке ожидания с баром. Внезапно там появились дебелые ребята в штатском, плотно затянули окна шторами и предупредили, чтобы мы никуда не выходили и – не дай боже! – не пытались снимать происходящее на взлетном поле в щелочку. Ха-ха! «Царь Борис» тогда крепко развязал в Киеве! Бережно поддерживаемый секьюрити, он шел к самолету, волоча за собой пиджак, как собачонку и порываясь в последний раз вернуться и лобызнуться с хозяевами.
«А какие же наши, если этот такой?», – в предвкушении подумал я и пошел снимать. Перед нами явились президент Леонид Кучма и премьер-министр Павел Лазаренко. Чисто внешне они были трезвы. Говорят, в распоряжении медиков есть такие средства, которые на какое-то время могут подавлять действие алкоголя и даже дают возможность более-менее трезво думать и говорить. Вот наши, похоже, и были заряжены этими чудесными таблетками, потому что всех нас предупредили: «У вас полчаса и ни минутой больше». Они и сидели рядком и минут двадцать действительно говорили ладком. О том, какой успех «спиткав» (настиг) тогда Украину: она в подписанном документе выдавила из России статью 2: «ВЫСОКИЕ ДОГОВАРИВАЮЩИЕСЯ СТОРОНЫ в соответствии с положениями Устава ООН и обязательств по Заключительному акту Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе УВАЖАЮТ ТЕРРИТОРИАЛЬНУЮ ЦЕЛОСТНОСТЬ ДРУГ ДРУГА И ПОДТВЕРЖДАЮТ НЕРУШИМОСТЬ СУЩЕСТВУЮЩИХ МЕЖДУ НИМИ ГРАНИЦ» (выделено мною. – Авт.). Это действительно был успех. Для Украины. Ибо в то время от территориальных посягательств со стороны различных российских сил на тот же Крым ее (Украину) спасала даже ООН.
А потом алкоголеподавляющие препараты, похоже, начали иссякать. И началось! Ребята, как оказалось, были бухие в хлам, и на прессухе их таки догнало. На мой простенький вопрос: «А нет ли какого-нибудь подвоха в том, что Россия согласилась на такой подарок – признать существующие границы Украины?» ломанулся отвечать, нагнувшись в кресле, Кучма. Но более мощный и фактурный Лазаренко запросто и легко отодвинул рукой главного подписанта и начальника и изрек сам: «Да хер когда кацап хохла надует». Вышло крайне эпически, но пресс-конференцию на этом срочно и свернули. И строго предупредили, что «алкогольные кадры» в эфир попасть не должны, потому что «вы же знаете, такой момент, надо понимать» и т. д.
На монтаже сюжета я понял, что пел Владимир Высоцкий о микрофоне – «если где-то я совру, он ложь мою безжалостно усилит». Не по тексту и смыслу, а по внешнему виду. Ну и рожи, скажу вам, были у украинских триумфаторов! Никогда не пытайтесь умничать перед телекамерой пьяными – вот вам мой совет! – будете выглядеть еще пьянее. Но говорили-то они умные и нужные вещи, когда поплыли! Как тут быть? А тут еще в монтажную явились крайне встревоженные мой непосредственный начальник и даже сам владелец телеканала и прямо сказали: «Нам только что позвонили из Администрации президента и сказали: покажете пьяными – лишитесь лицензии». И я знал, что так и будет – Кучма был тот еще любитель свободы слова: за полтора года до этого программу, в которой я работал, убрали из эфира после его красивой фразы «на фиг с пляжа». Ну, а по приказу Лазаренко меня в 1996-м вообще лупили, как собаку, прямо в квартире, связав руки за спиной, натянув наволочку на голову, пиная, слава Богу, кроссовками по бокам и что-то приговаривая о «длинном языке» и «длинном долларе»...
Российская сторона чисто внешне реагирует на возможную денонсацию договора спокойно и даже, кажется, с некоторым сожалением по поводу украинской решимости и поспешности. Пресс-секретарь российского президента Дмитрий Песков явно от его имени высказался обтекаемо: «Двусторонние отношения находятся несомненно в ситуации, которую будет трудно чем-то испортить
...Веселое то было время. Но свободу слова мы ценили и сюжет кое-как слепили совместными усилиями, чтобы успех украинской дипломатии предстал во всей красе. И это, повторяю, действительно был успех, ради которого Украине долгое время было не жаль печени ни Ельцина, ни «нашеньких». Договор был гарантией стабильности. А вот сегодня – на тебе, как все обернулось: не нужен договор – не будет и стабильности...
Торпедировать этот документ, справедливости ради надо это отметить, упоротые патриоты и в России, и в Украине старались всегда. Потому что хотели войны, в которой одинаково намеревались победить. И вот теперь, когда договор будут аннулирован, перед войной не будет даже номинальных преград. Даже с учетом того, что «Большой договор» был сильно подмочен Россией в 2014 году, когда украинский Крым «ушел» в Россию, а та – вопреки упомянутой выше статье 2 – согласилась его принять. Но на другие же регионы Украины эта статья еще распространяется. Россия-то пока не хочет признавать и принимать к себе самопровозглашенные ДНР и ЛНР в Донбассе. К тому же Россия уже понесла и, кажется, еще понесет страшнейшие потери «за Крым», если против нее введут дополнительные «адские санкции». В добавок к уже введенным и тиранящим российскую экономику.
Но когда «Большой договор» будет изничтожен, Украина предстанет перед Россией как голенькая – бери, что хочешь. Или что сможешь. И в ход могут пойти солдаты, а не дипломаты...
Сегодня российская сторона чисто внешне реагирует на возможную денонсацию договора спокойно и даже, кажется, с некоторым сожалением по поводу украинской решимости и поспешности. Пресс-секретарь российского президента Дмитрий Песков явно от его имени высказался обтекаемо: «Двусторонние отношения находятся несомненно в ситуации, которую будет трудно чем-то испортить. Двусторонние отношения находятся в глубоком кризисе. ...Даже в условиях этого глубокого кризиса было бы глупо делать какие-то шаги, которые нанесут дополнительный ущерб народам двух стран».
Однако есть в его комментарии и такие слова: «Пока нет никаких факторов, которые свидетельствовали бы о наличии перспектив в нынешней ситуации к их нормализации. ...Россия никогда не была сторонницей ухудшения отношений и сторонницей сворачивания этих отношений. Россия всегда была противницей и оппонентом действий украинского руководства в отношении юго-востока собственной страны. Вот это та ситуация, которую мы имеем». Что это за намек на то, что перспектив улучшения двухсторонних отношений нет, потому что Россия против поведения украинских властей в Донбассе? Уж не предупреждение ли о том, что если Украина отважится на войну в Донбассе, то войну и получит? Разбираться, ой, как разбираться нужно в этом вопросе. И взвешивать свои силы и возможности. Потому что новая укро-гаубица «Богдана» – это хорошо, но нужно, чтобы она еще и стреляла. И не как миномет «Молот» – не по своим...
Запретить в Украине русский язык вообще. Во всех сферах украинской жизни, кроме быта. «Большой договор», кстати, гарантировал права и свободы украинского и русского нацменьшинств в обеих странах (статьи 11 и 12), но теперь договора не будет, а значит, все возможно. Ирина Фарион вон вообще предлагает бить по «москворотой морде» за использование «языка агрессора»
Украинская же власть, похоже, взяла курс на полный разрыв с Россией. После разрыва «Большого договора» что еще Киев может предложить Москве? «Меню», в принципе, известно:
а) односторонне ввести визы для россиян, направляющихся в Украину. К этому, кажется, уже сделаны некоторые шаги: Кабмин поручил МИД, администрации Госпогранслужбы, МВД и Государственной миграционной службе в 2018 году ввести механизм осуществления предварительной проверки оснований для въезда в Украину всех иностранцев, но в первую очередь граждан России с использованием предварительного электронного уведомления о намерении посетить страну;
б) попытаться прервать любое транспортное сообщение с Россией – железнодорожное, автобусное. Вслед за авиационным. Поползновения к этому тоже уже есть;
в) запретить в Украине русский язык вообще. Во всех сферах украинской жизни, кроме быта. «Большой договор», кстати, гарантировал права и свободы украинского и русского нацменьшинств в обеих странах (статьи 11 и 12), но теперь договора не будет, а значит, все возможно. Ирина Фарион вон вообще предлагает бить по «москворотой морде» за использование «языка агрессора» в публичных местах;
в) на законодательном уровне запретить Русскую Православную Церковь Московского Патриархата (РПЦ МП), объявив ее «агентом Путина». То есть окончательно не просто отделить церковь от государства, а удалить ее из государства вообще. К этому все и идет, если учесть действия различных радикалов, настроенных русофобски...
...И много чего в Украине еще есть, что можно запретить в «борьбе с агрессором», потому что «кривая патриотизма» сегодня вывела именно так и конъюнктурно изменила ситуацию и ориентацию политиков: вчера были русофилами, а ныне стали русофобами. А потом будет завтра. И ситуация опять поменяется, и снова начнут петь осанну «Большому договору». Я-то все помню, как бывало и бывает. И когда мне предлагают начать работать над мемуарами, я всегда отвечаю из того же Высоцкого: «Аппарат и наметанный глаз, и работа идет эффективно, только я столько знаю про вас, что порой мне бывает противно». И я ведь не один такой. СУГС, конечно, но все равно берегите солдат...
