Когда Владимир Путин вышел на танцплощадку, чтобы станцевать вальс с министром иностранных дел Австрии Карин Кнайсль (Karin Kneissl) на ее свадьбе в прошлые выходные, возможно, он хотел подать сигнал о том, что танцевать он хочет с Европой. Вот только с какой Европой? Конечно, не с Европой Просвещения, которую сегодня олицетворяют либерал-демократы, борющиеся против популистской волны. Речь, скорее, идет о темной, более зловещей стороне европейской истории и нынешней политики.
Среди многих свадебных моментов, которые вызвали неодобрительные комментарии в социальных сетях, наиболее значимым было, наверное, то, что Кнайсль поклонилась Путину, склонив голову, подобно тому, как это делали изображенные на старинных русских картинах бояре, выражавшие почтение царю. Но, на мой взгляд, во всем этом было нечто гораздо более зловещее. Кнайсль была назначена министром иностранных дел в прошлом году благодаря поддержке ультраправой Австрийской партии свободы (АПС), которая в составе правящей коалиции теперь также контролирует Министерства обороны и внутренних дел.
Путин прекрасно знал, как эта свадебная сцена сыграет на руку его критикам на Западе. Его конек — не танцы, а скорее погружение в ледяное озеро, бросок на ковер соперника по дзюдо или демонстрация нового оружия. Поэтому полной неожиданностью стало то, что брутальный образ мачо, символизирующий его президентство, неожиданно дополнился легкими и плавными танцевальными па под мелодию романтической песни на территории австрийского виноградника. Но Путин хорошо понимает, как образы могут создавать новую реальность. Его появление на танцполе было тщательно продуманным.
Дело в том, что это было связано не столько с празднованием заключения любовного союза новобрачных, сколько с тем, чтобы насолить либеральным европейцам и не в последнюю очередь — Ангеле Меркель (к которой Путин потом поехал с визитом) — и нанести удар по ценностям и политической архитектуре Европы. И то, что нынешнее правительство Австрии подыграло ему в этом, красноречиво говорит о том, что должны теперь прочувствовать и осознать их партнеры в Париже, Берлине и Брюсселе. Учитывая, что ультраправая АПС входит в состав правительства, Австрия стремительно превращается в путинского троянского коня в самом сердце Европы.
Обратите внимание на то, кто еще обнимал Путина на свадьбе: австрийский канцлер Себастьян Курц (Sebastian Kurz), человек, который не далее как в январе уверял Эммануэля Макрона (Emmanuel Macron), что его политика будет решительно «проевропейской». А на заднем плане был Хайнц-Кристиан Штрахе (Heinz-Christian Strache), вице-канцлер и лидер австрийской ультраправой партии, политик, неонацистское прошлое которого хорошо известно.
Путинская Россия давно зарекомендовала себя как сторонник организаций правоэкстремистского толка по всей Европе. Но здесь был президент России, наслаждавшийся атмосферой почти семейной радости в окружении ультраправых, занимающих ключевые посты в европейском правительстве — и такое было впервые. Может, вице-премьер Италии Маттео Сальвини (Matteo Salvini), тоже из ультраправых, числится следующим в путинском списке на танец?
Австрийский вальс Путина был чем-то гораздо большим, чем просто пиар-ход, призванный продемонстрировать, что у него есть друзья на Западе, несмотря на то, что Россию обвиняют в отравлениях с использованием нервно-паралитического вещества и других действиях. Что ему удалось сделать, так это лично дать понять (с тостом на беглом немецком), что он способен нарушить планы Европы вновь наполнить «ветром свои паруса», как заявили лидеры Евросоюза в прошлом году.
Но я бы сказала, что худшей частью этого летнего австрийского вальса было счесть уроки, извлеченные Европой из прошлого, едва ли не устаревшими. Если Европа после 1945 года и должна что-то отстаивать, то, конечно же, позицию, согласно которой никогда нельзя закрывать глаза ни на массовые зверства, ни на попрание человеческого достоинства, ни на ответственность тех, кто увековечивает такие преступления.
Это не пустяки, когда министр иностранных дел Австрии, чьей стране сегодня принадлежит переходящее председательство в Совете ЕС, раскланялась перед Путиным именно в тот момент, когда он пытается заставить Запад поддержать российскую политику в Сирии — политику, ставшую одной из причин гибели около полумиллиона человек за период с 2011 года. Вызывает беспокойство и то, что это происходит как раз в то время, когда по-прежнему игнорируются призывы Европы освободить находящегося в заключении в России и объявившего голодовку диссидента Олега Сенцова, жизнь которого висит на волоске.
Но дело не только в оскорблении европейских критиков. Путин излагает свою стратегию. Он демонстрирует, насколько ему хотелось бы, чтобы в политике Европы преобладали ультра-консервативные, христианские, антииммиграционные, нелиберальные политические силы, поскольку именно так, по его мнению, Россия сможет наилучшим образом достичь своих стратегических целей, заключающихся в том, чтобы «застолбить» для себя сферы влияния. Поскольку Кнайсль, Сальвини и другие находятся у власти, это было гораздо больше, чем просто попивать в Кремле чай с Марин Ле Пен (Marine Le Pen), когда она баллотировалась на пост президента.
Если сложить все это в одно целое, то в этих свадебных фотографиях начинает проглядывать очень тревожная деталь — и связана она с мрачной, зловещей тенью пакта Молотова-Риббентропа, подписанного в 1939 году между СССР и фашистской Германией. Какими бы ни были тактические причины заключения этого договора, он в конечном итоге стал стратегическим решением, в результате которого либеральные демократии оказались незащищенными, и которое стало причиной невероятно трагических событий в Европе.
Конечно, танец Путина с Кнайсль — это не то же самое. Но вот почему я замечаю тревожные отголоски — у российской партии «Единая Россия», связанной с Кремлем, есть официальное соглашение с австрийскими ультраправыми. В отличие от послевоенной Германии, Австрия так до конца и не смирилась со своим пронацистским прошлым. После 1945 года «Австрия отделалась легко, удивительно легко», как выразился историк Тони Джадт (Tony Judt). В современном мире существует множество доказательств того, что фундаментальные ценности, в том числе ценности из серии «это никогда не должно повториться», подвергаются нападкам. Возможно, Кнайсль, не обращает внимания на эту обстановку, которая сама по себе вызывает довольно серьезное беспокойство. Но Путин, который в прошлом оправдывал пакт 1939 года, не испытывает особых связанных с историей сомнений в том, чтобы помогать сторонникам нацистов или их отдаленным последователям — до тех пор, пока это соответствует его тактике разобщения в Европе.
Каждый жест имеет значение, важно каждое слово. И эта свадьба изобиловала символикой. Обнадеживает то, что танец Путина с Кнайсль вызвал изрядное возмущение, и не в последнюю очередь — со стороны австрийской оппозиции. Он вонзил нож, нанес предательский удар по европейским интересам и основополагающим принципам.
