Крамольную вещь скажу, но вы дослушайте, без паники, злобы и истерики, а я постараюсь пояснить.
Никогда ещё Рига не была таким русским городом, как сегодня.
И дело здесь не только «в том, что» и «несмотря на». Не в том, что в населении Латвии русские всё ещё «крупнейшее национальное меньшинство» (около 27%). И несмотря на жёстко ограничительную языковую политику, строго регулирующую употребление русского языка, от официальных вывесок и обьявлений, до устной речи в общественных местах.
О вывесках: наименование любого учреждения, от кафе-бара, до муниципального театра (если только речь не об имени собственном, прописанном на латинице), должно фигурировать на латышском языке, рядом с любым возможным иностранным.
Об устной речи: работники любого учреждения, в любом общественном месте обязаны уметь общаться на латышском языке, если к ним обращаются по-латышски.
До сих пор, всё логично, прилично, привычно. Драма и трагедия впереди: гражданам Латвии сегодня вполне открыто и даже официально, предлагают сигнализиртовать все тревожные симптомы любых «русских» отклонений, рассматриваемых, как неподчинение государственной языковой политике и даже как некий языковый прозелитизм.
Сигнализировать предлагается телефонным или письменным способом в специальные организации.
Если, например, вы обращаетесь к работнику аптеки, магазина или любого другого общественного места по-латышски, а вам отвечают по-русски – сигнализируйте.
И работник, и работодатель будут оштрафованы, а при рецидиве – лишены и бизнеса и работы. Уже по статье: чтоб уважали латвийские законы и не мнили о себе.
Беда в том, что как во многих, «полезных для нации» начинаниях, перегибов всегда больше, нежели достижений и откликаются они иногда самым диким способом.
Поэтому, из случаев, когда добропорядочные граждане, призванные сигнализировать, добросовестно сигнализируют чуть не всё подряд, уже создаются мелкие анекдоты, по мере накопления, становящиеся страшилками.
То гражданe сигнализировали языковой полиции двух работниц одной аптеки, просто разговаривающих между собой по-русски за прилавком (что языковой политикой не запрещено). То граждане сигнализировали вывеску французской булочной «Cadets de Gascogne», хозяин которой, безалаберный француз, пренебрёг перевести название на латышский (но боже мой, Ватсон, как ??!), а его работницы «общались между собой по-русски, в присутствии покупателей».
Француз оказался стойкий, вывеску не сменил, работниц не уволил, а наоборот, что-то такое высказал языковой полиции, на непонятном диалекте, после чего и его и работниц оставили в покое. Но сам он, по свидетельству очевидцев, всё-таки взгрустнул и даже выразил желание кондитерскую закрыть, хоть пока и удержался.
Отступила языковая полиция и перед вовсе неслыханным и трудно обьяснимым случаем.
В одном из центральных рижских кварталов находится кафе под удивительным в наше просвещённое время названием «Ленинград». Не забытое и оставшееся со смутных времён, а очень даже недавнего и совсем свежего разлива заведение, весьма чуднОй ориентации.
На вывеске – название «Ленинград» русскими буквами и никакого «перевода» на латышский. Внутри – окончательный обескураж и разрыв шаблона.
Прямо со входа вы попадаете в родной питерский подъезд намертво въевшегося в кожу семидесятья, с вечной патиной линялых красок, щедро облупленной штукатуркой и «винтажными» велосипедaми у перил.
Ещё один шаг внутрь – и вы окончательно пересекаете временно-пространственный портал.
Вас окружают призраки, осязаемые и чётко ощутимые. Вся меблировка, сервировка и декорация любым экспертом безоговорочно датируется временем «русского застоя»: советские серванты (они же румынские, польские и гедеэровские), буфеты и диваны, хрусталь и керамика, радиолы, радиоприёмники, эстампы, книги, глобусы, изображения Ленина в гипсе, в масле, в выжигании по дереву, тут же, рядом, экипировка вокально-инструментальных ансамблей, в стиле «Лейся песня» – гитары, барабаны, электропульты, в обрамлении постеров давно забытых исполнителей, вперемешку с портретами Андропова, Раймонда Паулса и женских бюстгальтеров моделей восьмидесятых...
Весь этот ностальгично-аляпистый китч на самом деле вовсе не идeологический коктейль и не инсталляция на продажу. Это простая и честная декорация, отражающая чисто вкусовые предпочтения организаторов этого вневременного дизайнерского анклава.
Кто организаторы вы не догадаетесь никогда, поэтому, не стану томить: кафе «Ленинград» в Риге закрутили и наворотили молодые и модные ребята, причисляющие себя к латышским националистам.
От перечитки вышесказанного смысл не изменится: такую вопиюще вызывающую ностальгию «по-советски» замутили именно латышские националисты, официальная партия которых, нынче у власти, всеми подручными и подножными средствами пытается выдавить из страны всё, хоть сколько нибудь напоминающее о «русскости», России и прежде всего – о русском языке.
Как это согласовывается с партийной линией понять трудно и исчерпывающе объяснить невозможно. Поэтому, сами, сами – думайте сами.
Кафе забито русскими книгами, которые каждый посетитель, даже если и не пожелавший здесь столоваться, может спокойно почитать и даже унести с собой, просто под честное слово о возврате. Точно так же, любые русские книги можно принести сюда и оставить на полках, для возможно заинтересованных.
Здесь свободно и потрясающе доброжелательно говорят по-русски и по-латышски, в одинаковых пропорциях.
Всё в целом это напоминает эдакий «золотой андерграунд» достаточно обеспеченной интеллектуальной молодёжи, свободно и приветливо принимающей у себя всех заинтересованных, любопытствующих и мимо проходящих.
Зачем они всё это делают: им это нравится. Что, конкретно, нравится? Нравится «дух той эпохи, не застоя, а вообще», стиль, общий настрой, чисто декоративный аспект, ностальгическое воспоминание «дружбы и покоя».
Как бы то ни было, «мы так видим и хотим, чтобы воспоминание об этом длилось и сохранялось. Мы не хотим, чтобы это осквернялось, очернялось или стиралось из национальной истории».
На все ожидаемые изумления – один ответ: наше право. Пусть будет. Мы так хотим и y нас этого не отнимешь.
Молодые латышские националисты, партия которых с первого сентября, вводит языковую реформу, запрещающую преподавание на русском в латвийских школах, поддерживают и сохраняют именно то, что их «старшие товарищи» остервенело пытаются вытравить из страны, как «российский прозелитизм».
Как это укладывается в понимании не заинтересованного лично наблюдателя, без разрыва печени и шаблона, трудно объяснить. Разве что, призвать на помощь вечную истину: не так прост человек, как его малюют.
Когда к этим ребятам пришла вышерасписанная языковая полиция, с требованиями переписать название «Ленинград» латинскими буквами, языковой комиссии кратко и популярно объяснили по-латышски, что к чему и зачем. Самым весомым аргументом, по слухам, оказался факт принадлежности организаторов не только к золотой рижской молодёжи и раскрепощённому дизайну, но и к правящей партии латышских националистов, пусть и в её маргинальных проявлениях.
Результат: всех оставли в покое и посетить уникальное заведение до сих пор может каждый, даже если не каждый сумеет оценить.
Но моё изначальное, кощунственное заявлениe о том, что Рига никогда не была таким русским городом, как сегодня (внимание, повтор для самых невнимательных и непримиримых: не «Рига – русский город», Боже сохрани, но «Рига никогда не была таким русским городом, как сегодня») основано вовсе не на этом.
И даже не на том, что в этом городе, в отличие от иных прочих бывших республик, русскую речь вы слышите постоянно и повсеместно, что оказаться в каком бы то ни было неловком положении, при знании русского и незнании латышского языка сегодня невозможно никакому туристу: вам ответят и помогут десять из десяти случайно повстречавшихся.
Моё заявление основано даже не на опросе «ежедневной общественно-политической русской газеты в Латвии «Сегодня», которая осаживает колючим заголовком на передовице: «Ощущают ли в Латгалии российскую угрозу?» и обескураживает свидетельством собкора в Вашингтоне, лично прозондировавшего латвийскую глубинку, где безоблачно существует «настоящий латгальский язык, вперемешку с русским и латышским».
По собственному откровенному признанию спецкора (номер 153, понедельник, 13 августа, 2018): , он «специально выбирал для опроса тех прохожих, которыe говорили между собой только по-латгальски, или по-латышски.
- Угроза от России? Не смешите мои пятки!..
- В наше-то время пропаганды на этом кто-то хорошо наживается...Идёт какое-то отмывание денег, и с той и с другой стороны.
- Какая угроза? Куда ж мы без неё (России)? Многие ездят туда закупаться и к нам приезжают россияне...У многих родственники по ту сторону границы.
- Это больше разговоры, кому-то выгодно создать эту тему и как-то поддерживать её...
- Может, в Риге кто-то и боится России, но здесь точно нет...
- Мы живём в современном мире, думаем по-западному, по-современному, так сказать, не по-советски, но при этом понимаем, что нужно дружить с Россией, от этого, безусловно, будет хорошо всем. Не надо думать, что европейские деньги будут нас постоянно подогревать. Безработица, безусловно, из-за того, что разругались с Россией и продолжаем ругаться...Просто катастрофа, к чему мы идём?..»
***
А тем временем, с 1 сентября вступает в силу совсем свежая реформа агонизирующего перед приближающимися выборами националистического правительства Латвии, о переводе образования всех русских школ страны на латышский язык. Для более чёткого контура, поясню, что до сих пор преподавание в русских школах Латвии примерно на 60% велось на русском и на 40% на латышском языке.
Каким образом в кратчайшие сроки станет внезапно возможным реальное осуществление подобного, где русскоговорящие учителя, не все из которых достаточно владеют латышским для преподавания на нём собственных дисциплин и теперь должны «перестроиться», не пройдя необходимой аттестации, никем и нигде не уточняется.
Ощущения и соображения латвийских русских, по поводу этого очередного витка в гонке анти-российских вооружений пока тревожно однородны:
«Нас всеми силами пытаются вытеснить из страны, всех русских, даже тех, кто здесь родился и до сих пор прожил бок о бок с латышами, без малейших проблем. Нас вынуждают уезжать, либо в Россию, либо за рубеж, если мы хотим сохранить язык и собственную идентичность и обеспечить достойное образование нашим детям. Ибо, какое будущее вы можете себе представить для выучившихся и говорящих только по-латышски?..
Но заграница – понятие растяжимое, а Россия нас не принимает. И, кстати, почему? Почему бы не сделать статус для «русских, проживающих в Прибалтике», учитывая всем уже давно и хорошо известные обстоятельства, и не впустить этих людей, позволив им жить и работать в России?
Неужели, русские, с хорошим образованием и реальными профессиями, желающие учить и воспитывать собственных детей, согласно всем составляющим нашей общей культуры имеют меньше обоснованных прав, нежели, например, нынешние среднеазиатские мигранты? Неужели с латвийскими русскими в России станет хуже?..»
А тем временем, приближается фатальный, как считают многие, сентябрь и, как каждый год, Рига oпустеет, по окончании турсезона – закрoются ставни на большинстве живописных фасадов, всё лето умилявших туристов, вечерние часы затихнут с удручающе малым количеством огней в домах: не сдавшие свои квартиры на осенне-зимний период жители уезжают на заработки в Европу, потому что, как это давно и хорошо уже здесь поняли, евросоюзными сказками долго сыт не будешь.
Уже сейчас, в сердцевине августа, при ещё живо плещущемся на улицах турпотоке, зудящей ноткой ощущается непонятно тревожное ожидание.
Зияет удручающе пустыми залами и широко открытыми дверями «Музей оккупации» (за несколько дней пребывания в Риге, в самый разгар сезона, мне не посчастливилось увидеть ни одного входящего туда или выходящего оттуда человека), всем своим существованием олицетворяя новую «фигу в кармане», предназначенную Евросоюзу: что заказали, получайте, но уж кушайте сами...
Сколько продлится этот морок и каков будет окончательный его эпилог мало кто рискнёт.
