Как Трамп пытается сохранить политическое единство Запада
После саммита «Большой семерки», на котором Трамп буквально «вытер ноги» о руководителей Англии, Германии, Франции и примкнувшей к ним Канады, только ленивый не говорил о надвигающемся крахе трансатлантической солидарности, и грядущем распаде единого Запада. Показательна подпись, которой снабдил влиятельный американский эксперт по внешней политике Ян Бреммер знаменитую фотографию с саммита, показавшую всю глубину взаимного неприятия Ангелы Меркель и Дональда Трампа, – «Вот так был потерян Запад».
Да, что там эксперты и журналисты. Генеральный секретарь НАТО Йенс Столтенберг вынужден был, хотя и предельно осторожно, признать факт раскола в западном мире: «Никто и нигде не давал никаких гарантий, что трансатлантические связи будут процветать всегда». Министр иностранных дел Германии Хайко Маас опубликовал твит: «Europe United (Объединённая Европа) — это ответ на America First (Америка прежде всего)». Ангела Меркель уже в который раз заявила, что «Европа должна взять в свои руки собственную судьбу». Более того, она впервые публично одобрила предложение президента Франции создать европейскую армию, «поскольку Европа больше не может полагаться на защиту со стороны США, которые фактически контролируют войска НАТО».
Казалось бы, раскол Запада очевиден, как очевиден и его виновник – Дональд Трамп. Председатель Европейского совета Дональд Туск так прямо о президенте США и говорит: «При таких друзьях нужны ли враги?». С ним полностью солидарна Андреа Налес, глава СДПГ: «Трамп устроил катастрофу на саммите G7». «Шпигель» публикует статью под красноречивым заголовком «Враг — в Белом доме». О политике Трампа, как причине кризиса «трансатлантической солидарности» пишут и российские эксперты: «Окончательное превращение Америки в геополитического оппонента Германии — вполне возможный сценарий, особенно если Трамп продолжит швырять конфеты в европейских лидеров при каждом удобном случае» (Иван Данилов, обозреватель «Россия сегодня»).
Однако, не отрицая очевидного факта кризиса в отношениях между странами Запада, рискну утверждать, что вызван он вовсе не Дональдом Трампом. Первопричина кризиса в объективном изменении баланса сил в западном мире, в утрате Соединенными Штатами былого абсолютного превосходства над их «друзьями» и «союзниками».
Поэтому, сознательно идя на конфликт с ближайшими партнерами, Трамп ни в коей мере не провоцирует раскол Запада. Напротив, таким образом он пытается его не допустить. Его цель – восстановить единство западного мира через максимальное усиление собственного государства при одновременном максимальном ослаблении Германии и Евросоюза в целом.
Впрочем, давайте для начала разберемся, какое именно единство Запада находится сейчас на грани краха и мог ли его спровоцировать «волюнтарист» Дональд Трамп?
Дружба
О том, что Трамп покусился «на самое святое» – на «дружбу» и даже «братство» стран Свободного мира говорил не только Дональд Туск. Звучит такое обвинение, несомненно, патетически. Несомненно, хорошо годится оно и для обработки общественного мнения в нужном европейской элите направлении. Только к реальности не имеет, не имело и никогда не будет иметь никакого отношения. О том какую «дружбу» питали друг к другу Франция и Великобритания, причем не во времена бесчисленных войн друг против друга, а в период совместной борьбы с гитлеровской Германией, лучше всего показывают слова Черчилля, произнесенные в беседе с Рузвельтом: «В одном я уверен: де Голль, получи он достаточно атомного оружия, не хотел бы ничего большего, чем наказать Англию». Не менее «дружеские» чувства связывают и две «братские» англосаксонские державы. В 1944 г. Джон Кейнси (основатель кейнсианства) по итогам переговоров в Вашингтоне записал: «Америка пытается выклевать Британской империи глаза».
С такой оценкой характера «братской дружбы» англоязычных стран, на тот момент ближайших союзников по антигитлеровской коалиции, полностью согласен современный британский историк Ниал Фергюсон: «Американцы были во многих отношениях враждебнее настроены к Британской империи, чем даже Гитлер».
Вот такая она «дружба» между государствами, причем не только Запада. Президент России Владимир Путин на переговорах с премьером Болгарии очень четко подметил: если руководители государств начинают говорить о «братстве», значит хотят получить деньги, «побуждают к тому, чтобы заплатить». Эта истина хорошо известна и Дональду Трампу: «Извините, но мы больше не можем позволять нашим друзьям … наживаться на нас в торговой сфере. Для нас американский рабочий должен быть на первом месте!».
Как видим, Дональд Трамп просто в принципе не мог разрушить то, чего никогда не существовало – «дружбу» и «братство» стран Запада.
Цивилизационное единство
Однако из этого вовсе не следует, что никакого единого Запада в принципе не существует. Единство есть, и оно вполне реально. Только основано оно не на «дружбе», а на принадлежности к одной цивилизации. Именно цивилизационное единство народов Запада обуславливает то, что французы, немцы, итальянцы, англичане и другие романо-германские народы, создатели западной цивилизации, воспринимают друг друга, как «своих». Пусть врагов, с которыми веками ведут нескончаемые войны, но все равно «своих», четко отделяя их от «чужих», которые могут быть и союзниками и выгодными торговыми партнерами, но все равно остаются «чужими».
Какое влияние этот психологический феномен оказывает на практическую политику, наглядно показывают события Второй мировой войны. Да, в тот период даже союзные западные державы в любой момент были готовы вцепиться друг другу в горло. Естественно, куда менее теплые чувства они испытывали по отношению к своим врагам из числа «братьев» по западной цивилизации. Достаточно вспомнить судьбу немецкого Дрездена и английского Ковентри. Однако еще Вадим Кожинов обратил внимание на некоторые «странности» крайне характерные для противостояния между государствами Запада.
В октябре 1942 г., в разгар Сталинградской битвы, от итога которой зависел исход всей войны, а значит и судьба Великобритании, Уинстон Черчилль написал секретный меморандум, полный страха за судьбу Европы, включая Германию, из-за возможного поражения немецкой армии в битве на Волге: «Все мои помыслы обращены прежде всего к Европе. Произошла бы страшная катастрофа, если бы русское варварство уничтожило культуру и независимость древних европейских государств. Хотя и трудно говорить об этом сейчас, я верю, что европейская семья наций сможет действовать единым фронтом, как единое целое».
Столь же четкое ощущение цивилизационного единства наблюдалось и по другую сторону фронта – в гитлеровской Германии.
«Общие указания группе сельского хозяйства экономической организации «Ост»» составленные по поручению фюрера в мае 1941 г. предусматривали, что после победы над СССР оккупационные власти должны будут организовать массовый вывоз продовольствия с советской территории, для чего им предписывалось полностью прекратить продовольственное снабжение Центральной России и Урала. Показательно то, как в документе обосновывается необходимость уморить миллионы русских голодом: «Попытка спасти население от голодной смерти путем привоза из черноземной зоны имеющихся там излишков продуктов нанесла бы ущерб снабжению Европы … Германия и Англия (!) нуждаются в ввозе продуктов питания». Гитлер, отдававший приказы бомбить английские города, одновременно утверждал план будущего продовольственного обеспечения Великобритании.
Если кто-то полагает, что принцип «свой-чужой» здесь ни при чем, а все дело в политической целесообразности и геополитике, то приведу весьма характерную сценку из воспоминаний простого немецкого танкиста Отто Кариуса: «Маленький городок Плоэрмель (Франция) отмечал праздник Тела Христова. Городская администрация была уведомлена о времени нашей погрузки в вагоны с тем, чтобы торжества верующих завершились к тому времени, как мы с нашими танками отправимся на железнодорожную станцию. Но какое дело было этим людям до того, что германский фронт близ Ленинграда требовал подкреплений и что войска там ожидали нас с нетерпением? Бесконечно чертыхаясь, мы вынуждены были прождать почти три часа, прежде чем смогли начать погрузку».
Кто-нибудь может себе представить немецкую танковую колонну, которая бы три часа, «чертыхаясь», ждала пока жители украинского, белорусского или великорусского города закончат празднество и освободят для нее улицы? Или давайте вспомним военные преступления немцев. Они были и на Востоке, и на Западе. Только на Востоке их совершали самые обычные немецкие солдаты и офицеры, а на Западе то были отдельные эксцессы отморозков. Да, «еврейский вопрос» немцы в равной мере «окончательно решали» и на Востоке, и на Западе. Но надо признать, что совершенно немыслимым был бы приказ Гитлера «окончательно решить» французский или датский вопрос, как немыслимо было бы найти и готовых его исполнить. В отношении же евреев в самом просвещенном государстве Запада – Германии, нашлись тысячи и тысячи желающих это сделать, а остальная Европа, не менее гуманная и просвещенная, чтобы сейчас ни говорили, сделала вид, что ничего не происходит.
Как видим, от этнологии никуда не уйдешь. Войны внутри одной цивилизации всегда ведутся за преобладание и никогда на уничтожение. Войны на уничтожение могут быть только между представителями разных цивилизаций. Хотя и между ними подобное случается крайне редко. Поэтому и являются столь исключительными в мировой истории немецкие преступления: уничтожение почти 10 миллионов гражданского населения на оккупированной территории СССР и Холокост.
Что, кстати, доказывает абсолютное несоответствие действительности всех рассуждений о России как части цивилизации Запада и о некой «иудео-христианской» цивилизации.
Впрочем, это уже отдельная тема. Для нас в данном случае важно другое: цивилизационное единство народов Запада – это реальность, которая будет существовать до тех пор, пока существуют сами народы Запада. Его не смогли разрушить столетия взаимных войн и конфликтов. Куда уж это сделать Трампу.
Политическое единство
Политического единства Запада, в отличие от цивилизационного, не существовало вплоть до середины ХХ века. Вся предшествовавшая, более чем тысячелетняя, история народов Запада – это история непрерывной борьбы всех против всех. В определенной мере здесь возможна аналогия с историей взаимоотношений между греческими городами-государствами.
В последние несколько веков в западной цивилизации четко прослеживались два взаимосвязанных процесса. С одной стороны, экспансия Запада вовне, стремление занять господствующее положение в мире, поставить под свой контроль ресурсы всей Земли. С другой стороны, ожесточенная внутрицивилизационная борьба за лидерство, в которой решалось, кто будет править миром от лица Запада, кому достанутся главные дивиденды. Две мировые войны и Наполеоновские войны, которые, по сути, и были первой мировой войной – прямое следствие этой внутрицивилизационной борьбы за лидерство.
Однако никогда ранее результатом такой борьбы не становилось политическое единство Запада под эгидой победителя. Так, например, разгром Франции позволил Великобритании обрести колоссальную мощь, создать невиданную еще в истории империю, в которой действительно никогда не заходило солнце, и стать несомненным лидером Запада. Но политически подчинить себе Запад Англия не смогла. В первую очередь, из-за России.
Да, разгром Наполеона сделал Великобританию гегемоном Запада. Но он же привел к тому, что «русский царь», по определению Пушкина, стал «главой царей». За что Россия и заплатила почти столетней первой Холодной войной, именовавшейся тогда «Большой игрой».
После Второй мировой войны впервые в истории западной цивилизации возникло неформальное политическое единство Запада. Для объяснения причин этого феномена обычно начинают высокопарно говорить об общей почти религиозной приверженности народов Запада к ценностям демократии (неожиданно проснувшейся у них после 1945 г.), а также о жизненной необходимости сплочения стран Свободного мира перед угрозой советского тоталитаризма. Спорить с этими пропагандистскими штампами нет смысла. Они соответствуют действительности не больше чем не менее высокопарные рассуждения о том, что Запад бомбил Югославию, Ирак или Ливию исключительно ради торжества демократии и мира во всем мире.
В реальности существующее еще поныне политическое единство Запада – это результат политики Соединенных Штатов Америки. Результат, ставший возможным благодаря Ялтинскому соглашению Рузвельта со Сталиным, а также комплекса эффективных военно-политических и экономических мер, основанных на абсолютном превосходстве Америки в конце Второй мировой войны над другими странами Запада (чего никогда не было у Британской империи).
Сам факт победы в войне и экономическая мощь вовсе не гарантировали Америке торжество над Великобританией, покорность Франции и других западных стран. Напомню, после Первой мировой Соединенным Штатам пришлось из Европы убраться не солоно хлебавши, прикрыв свое стратегическое поражение сказочкой о том, что «не больно-то и хотелось». Во Вторую мировую Британия до конца боролась за повторение прежнего сценария. Поэтому на Ялтинской конференции Рузвельт, ради установления контроля Америки над Западной Европой, был вынужден пойти на признание контроля Москвы не только над периферийными для западной цивилизации народами, не принадлежащими к числу ее создателей – романогерманцев, но даже и над половиной Германии. Однако без ялтинского компромисса с СССР Америка в тот момент не смогла бы обеспечить себе господство над великими европейскими державами и тем самым впервые в истории сделать понятие «Запад» не только цивилизационной, но и политической реальностью. Об этом не мешало бы помнить всем тем, кто в Европе и Соединенных Штатах последними словами клянет Ялтинские соглашения и обвиняет Рузвельта в предательстве западного мира.
К комплексу же военно-политических мер, в первую очередь, относилось создание НАТО. Конечно, для нас привычно считать блок НАТО антисоветским и антироссийским блоком. И это правда. Но правда не вся.
Какие цели США ставили перед альянсом при его создании, лучше всего раскрывает по-военному лаконичная формулировка первого генсека НАТО лорда Гастингса Исмея: «Америка в Европе, Россия вне, Германия под». Как видим, борьба с Россией – была лишь одной из трех целей и не самой главной.
Две цели из трех были направлены на принуждение государств Запада к покорности, к военно-политическому обеспечению того, что теперь принято называть «трансатлантической солидарностью».
Только дубинкой (НАТО) для обеспечения политического единства Запада Вашингтон не ограничился. Были и вполне реальные экономические пряники, которые тогда Америка могла себе легко позволить, без малейшего ущерба для собственной мощи и благосостояния своих граждан. Штаты не только вложили огромные средства в европейскую экономику, дав ей возможность восстать из руин («План Маршалла»), но и что гораздо прочнее привязало Европу к Америке – открыли для нее свои рынки. На эту крайне важную сторону «трансатлантического единства» обратил внимание Михаил Хазин: «Именно США были источником прибыли для экономики Западной Европы, открыв для нее рынки».
Однако все течет, все изменяется. Европейские великие державы, по итогам Второй мировой войны, превращенные в военно-политических и экономических карликов и потому вынужденные подчиняться Вашингтону, прикрывая свое унижение словами о дружбе и единстве Свободного мира, ныне преобразились. За время противостояния США–СССР, и во многом благодаря ему, они совершили огромный рывок в экономическом развитии. Развал же Советского Союза и вовсе многократно усилил Евросоюз.
Открывшиеся перед ним рынки Восточной Европы и постсоветского пространства принесли ЕС колоссальные прибыли. Не считая такой «мелочи», как вывезенный за последние десятилетия из одной лишь РФ триллион долларов, осевший преимущественно в европейских банках.
Если в разгар Холодной войны второе место по объему ВВП занимал Советский Союз с его «неэффективной экономикой», то теперь к Соединенным Штатам, единоличному лидеру 90-х гг., вплотную подступают Евросоюз и Китай. Да, номинальный ВВП Америки пока (2017 г.) самый большой – 19,3 трлн. долл. В то время как у Евросоюза 14,4 трлн. долл., а у Китая 12 трлн. долл. Но куда важнее неуклонная тенденция последних десятилетий – американский ВВП постоянно снижается, а китайский и европейский столь же постоянно растут. Особую опасность для американской гегемонии представляет то, что Соединенные Штаты утратили лидерство по такому важнейшему показателю, как промышленное производство. Если в 1975 г. их доля в мировом промпроизводстве равнялась 42%, то ныне она чуть больше 10%. И это при том, что у ЕС – 18,6%, а у Китая – 24%.
Все эти экономические показатели наглядно свидетельствуют о том, что Америка уже утратила абсолютное экономическое доминирование в западном мире. Не за горами утрата и относительного превосходства. Следом неизбежно произойдет утрата и военно-политического лидерства. А значит и распад политического единства Запада. Дональд Трамп, в отличие от тех, кто его обвиняет в кризисе отношений с союзниками, это прекрасно понимает. Для него совершенно очевидно, что не союзники обеспечивают силу и мощь Америки, а мощь и сила Соединенных Штатов являются залогом наличия союзников и из верности. Поэтому президент США и стоящие за ним силы в американской элите совершенно сознательно взяли курс на конфронтацию с Евросоюзом. Цель – заблокировать его экономический рост и не позволить ему конвертировать уже имеющийся экономический потенциал в военно-политический. Если этого не сделать сейчас, то через какое-то время Евросоюз превратится в самостоятельного и мощного геополитического игрока, который по заведенной в западном мире традиции обязательно бросит вызов американской гегемонии. Тогда прощай единство Запада.
Отсюда и все якобы «странные» действия Трампа на европейском направлении: поддержка Брексита, натравливание Польши на Германию, предложение Макрону вывести Францию из ЕС, торговая война и т.д. и т.п. Все это элементы превентивного удара по потенциальному сопернику. Причем, в силу цивилизационного единства, направленного вовсе не на его уничтожение, а на ослабление и подчинение.
Нередко приходится слышать, что курс Трампа на обострение отношений с европейскими союзниками – это безумие, так как надо еще ослаблять и Китай. Борьбу же на всех досках Америка физически не потянет. С точки зрения теории все верно. Только Трамп занимается не теорией, а реальной политикой в реальное время. И «время» здесь ключевое слово. Александр Лосев в глубоком и всестороннем исследовании «трампономики», опубликованном «Валдайским клубом», пришел к очень интересному выводу: «У Америки почти нет времени для того, чтобы решить возникающие проблемы и ответить на появляющиеся вызовы привычными с начала XXI века экономическими путями. Поддержание влияния с помощью мягкой силы и покупки лояльности союзников становятся для США очень дорогими и ведут к глобальному перенапряжению сил».
Америка просто не может себе позволить роскошь сначала разобраться с Китаем, а уже потом подавлять в зародыше зреющий бунт Евросоюза. Помнится, Обама провозглашал перемещение центра американской политики в Тихоокеанский регион для сдерживания Китая.
Но разве не на этом строился расчет Меркель – объявить себя самым верным союзником США, стать под прикрытием украинского кризиса «смотрящим» за американскими интересами в Европе (пока Вашингтон борется за общие интересы Запада с Китаем), а затем поставить союзника перед фактом Четвертого рейха в евросоюзовском обличии.
Трамп эту игру Меркель рубит под корень. Но делая это, он объективно вынужден играть сразу на всех досках и вести откровенно авантюристическую политику. Иного выхода у него нет. Альтернатива такой политики – отказ от американской гегемонии. Очевидно, что добровольно Соединенные Штаты на такое никогда не пойдут.
Добьется Трамп успеха или нет – большой вопрос. Во всяком случае, на европейском направлении у него шансы на выигрыш есть немалые. Евросоюз еще не готов к открытому противоборству с Америкой. Ему не хватило каких-то нескольких лет. В результате превентивной атаки Трампа он поставлен, как отмечает Александр Лосев, перед дилеммой «либо окончательно отказаться от своего фундаментального права на суверенитет, либо столкнуться с очень тяжёлыми экономическими последствиями». Последствиями, которые при нынешней зависимости европейской экономики от рынка Америки, по утверждению Михаила Хазина, повлекут «немедленную экономическую катастрофу». Способен ли Евросоюз к борьбе, которая не бывает без жертв, хотя бы и финансово-экономических, покажет ближайшее будущее.
Впрочем, для нас куда важнее вопрос, что делать в ситуации этого конфликта России? Предложений сыграть на противоречиях звучит более чем достаточно. Тем более, что и Трамп, и Евросоюз уже делают красноречивые намеки о готовности к диалогу с Россией. Однако не следует забывать мудрость, которую часто повторял Лев Гумилев – «Враг моего врага совсем не обязательно мой друг».
Торжество Трампа приведет к новому единству Запада. Это очевидно невыгодно России. Торжество ЕС, читай Германии, скорее всего не приведет к иной форме единого Запада, но обязательно приведет к появлению Четвертого рейха. Что также абсолютно невыгодно России.
К тому же на нынешнем уровне противостояния между Америкой и Евросоюзом помощь России является желательной, а не жизненно необходимой для каждой из сторон. Поэтому никто из них не будет вынужден реально считаться с интересами России, как это пришлось делать Наполеону при подписании Тильзитского и Эрфуртского соглашений, Гитлеру в Пакте Молотова-Риббентропа, а Рузвельту в Ялте.
Сейчас любая активность России приведет лишь к встреванию в чужой конфликт, что всегда чревато перспективой «таскать каштаны» для других. Александр I, обжегшись на этом, выводы сделал и потому русские войска маршировали по Елисейским полям. Николай II опыт своего предка не учел, в результате загубил Российскую империю. Сталина на подобную игру на противоречиях развести не удалось изначально и потому русские войска оказались в Берлине без Аустерлица и Фридланда.
Однако надо понимать, что ни поверженный Париж, ни поверженный Берлин не стоили и одной сожженной русской деревни. Поэтому самое главное сейчас – это не то, что удастся получить от Трампа или ЕС. Самое главное – не оказаться втянутыми в очередную назревающую схватку гегемона Запада с претендентом на его место.
Ни Александру I, ни Николаю II, ни даже Сталину это не удалось. Из чего не следует, что подобное невозможно.
