30 мая министр обороны США Джим Мэттис объявил о переименовании Тихоокеанского командования в Индо-Тихоокеанское командование. Так, самая большая (в географическом смысле) структура Пентагона приобрела ещё больший размер.
Новый термин вводился постепенно, но в последние месяцы он употреблялся всё чаще. А 21 мая о предстоящем переименовании заявил спикер Пентагона полковник Роб Мэннинг.
Американские СМИ отмели предположение, что ребрендинг связан со сдерживанием Китая и Ирана. Однако КНР омывается Тихим океаном, Иран имеет выход в Индийский океан. О необходимости противодействия их растущим возможностям заявляла ещё администрация Обамы, при Трампе это стало воплощаться в действия. 23 мая Пентагон объявил, что Китай больше не будет принимать участие в военно-морских манёврах Rim of the Pacific (RIMPAC), которые раз в два года проходят под эгидой США у Гавайских островов. Формальным поводом послужили учения, проведенные НОАК в районе Южно-Китайского моря, когда ядерные бомбардировщики КНР приземлились на оспариваемые острова.
Антикитайские настроения в американском истэблишменте стали привычными – как антииранские, антисеверокорейские и антироссийские.
В плане оснащения войск США и географии их присутствия переименование огромной географической части Восточного полушария не даёт никаких преимуществ. Скорее наоборот. Смена символики – от изготовления новых шевронов до замены огромного количества всевозможных надписей и табличек - лишь увеличит расходы, а переподчинение структур вызовет дополнительные бюрократические хлопоты.
За этим решением кроме антикитайской и антииранской риторики стоит тесное сотрудничество США с Индией. В последнее время Вашингтон уделяет Нью-Дели повышенное внимание, характеризуя Индию как один из будущих полюсов региональной безопасности наряду с Японией, Австралией и другими своими союзниками. Премьер-министр Индии Нарендра Моди 3 июня на конференции Shangri-La Dialogue (SLD) в Сингапуре прокомментировал изменение названия американского командования, отметив, что для Индии объединение Индийского и Тихого океанов в единый географический массив выглядит вполне естественно. Тогда же стало известно, что США, Австралия, Япония и Индия, объединённые в группу Quad (Четвёрка), отныне будут рассматривать два океана как единое стратегическое пространство.
11-16 июня неподалёку от острова Гуам состоялись совместные американо-индо-японские военно-морские учения «Малабар». В официальном заявлении ВМС США сказано, что манёвры направлены на улучшение боевых навыков, закрепления морского превосходства и проекции силы. С учётом того, что Пакистан стремительно сходит с орбиты влияния США, интерес Пентагона к Индии закономерен. Соседи Индии, Пакистан и Китай, имеют к ней определённые территориальные претензии (как и она к ним), и это тоже учитывается индийско-американскими стратегами.
Зонтичная идея более глубокого вмешательства США в дела Азии была предложена в концепции «свободной и открытой Индо-Тихоокеанской стратегии» (U.S. concept of a free and open Indo-Pacific strategy, FOIP). Её цель – заменить Транс-Тихоокеанское торговое партнёрство, от которого отказался Дональд Трамп, и перетянуть на свою сторону участников ASEAN или по крайней мере вывести их из-под влияния Китая. Это оперативный подход, а есть ещё факторы, связанные с формированием нового геополитического нарратива. Это известный приём: создание воображаемых географических образов, которые затем формируют геополитические модели и задают внешнеполитическую повестку.
Примером может служить термин «Ближний Восток», который сейчас является универсальным обозначением группы стран между Средиземным, Красным и Арабским морями. Для кого этот регион ближний? И для кого он восток? Для Индии и Китая это, например, запад. Происхождению термина мы обязаны англо-саксонской политической школе, точнее – ряду английских дипломатов, историков, политиков, интеллектуалов: Томасу Тэйлору Мидоузу, Дэвиду Джорджу Хогарту, Генри Норману, Уильяму Миллеру, Арнольду Тойнби. Это также плод размышлений над географией стратегических коммуникаций британского дипломата Томаса Эдварда Гордона и американского адмирала Альфреда Тайера Мэхэна. И вряд ли бы эти размышления появились, если бы не колониальные владения Великобритании, которые нуждались в управлении, контроле, а при необходимости и применении военной силы. Не будь британских колоний, мы бы использовали сейчас арабские самоназвания Магреб, Машрек или другие, более точные географические термины (например, Западная Азия). Так же и с термином IndoPacific – за его появлением стоит экспансионизм.
Ещё пример. Концепция атлантизма, объединяющая Старый Свет и Америку, демонстрирует, как можно обосновать вмешательства в дела Европы под видом оказания помощи или защиты от коммунизма, или создания общей системы безопасности. А появление доктрины евроатлантизма (субпродукт атлантизма) показывает, что европейские клиенты начинают сами оправдывать своё подчинённое положение по отношению к американскому патрону.
И последний пример – рамочная модель Азиатско-Тихоокеанского региона (АТР). Если прямой выход в Тихий океан у США был несколько столетий, то для обоснования американского присутствия в Азии нужно было создать ментальную привязку, подготовить концепт Азиатско-Тихоокеанского региона. В результате, несмотря на всё то, чем Америка отметилась в Азии в ХХ веке (ядерная бомбардировка японских городов; участие в войне на Корейском полуострове; провокация в Тонкинском заливе с агрессией против Вьетнама; поддержка различных антикоммунистических движений; подрывная деятельность), присутствие США в тихоокеанской части Азиатского континента превратилось в устойчивый нарратив.
Теперь американцы будут внедрять понимание данного региона как «Индо-Тихоокеанского». Это означает их продвижение вглубь Евразии ещё дальше с востока на запад. Хотя морское присутствие США является глобальным, а в зону ответственности командований Пентагона так или иначе попадают все страны мира, официальное обоснование присутствия американской военной силы от Африканского Рога до Малаккского залива станет ещё более наступательным. Индо-тихоокеанский массив может превратиться в «структуру длительной продолжительности» (longue durée), если использовать понятия школы французских историков «Анналы».
Для России, в частности, это будет означать переключение внимания США с европейского направления на азиатское. В контексте смещения центра экономической активности в Азию и частых заявлений Дональда Трампа о том, что члены НАТО должны сами решать вопросы бюджета организации, а не надеяться на Вашингтон, здесь есть логика. Саммит НАТО 11-12 июля в Брюсселе должен это показать.
