Известно немало фактов, когда на постсоветском пространстве успехам российской команды на Чемпионате мира по футболу радовались как успехам своей страны. Самый показательный факт — оговорка белорусского комментатора, назвавшего российских футболистов «нашими». Даже на Украине, которая считается сейчас одной из наиболее антироссийски настроенных республик бывшего СССР, местами наблюдались народные гулянья в связи с победами сборной России.

Самым популярным на Украине во время матча «Россия-Испания» стал телеканал «Интер», не отказавшийся от трансляции чемпионата. Воскресный матч российской сборной с испанцами принес каналу новые рекорды. Сообщалось, что доля зрителей на этом эфире превысила 23% или 4,5 миллионов человек. Ни один другой украинский канал так и не смог составить конкуренцию «Интеру», пока он транслировал события из «Лужников».

— Я думаю, что в природе любого человека, а тем более тех, кто родился на постсоветском пространстве, заложена потребность почувствовать себя причастным к чему-то большому, великому, выбивающемуся из будничной повседневности с мелкими заботами, — говорит директор фонда исторических исследований «Основание» Алексей Анпилогов. — Когда французский общественный деятель Пьер де Кубертензадумывал возрождение олимпийских игр, он не скрывал, что видит в этом новую миссию спорта, который перестаёт быть занятием только аристократов. Мало того, в этой идее был заложено стремление к идеалу, вера в то, что спорт делает людей лучше и не только физически. Именно поэтому сейчас массовый спорт, особенно преклонение перед любимой футбольной командой напоминает нечто религиозное, культовое. Люди ощущают себя частью большой команды.

При этом надо понимать, что ни одна из постсоветских республик своим гражданам не предложила создания из них некоего надличностного общества.

И то, что успехи нашей футбольной команды поддержали многие болельщики бывшего СССР, говорит, в том числе, и о дефиците большой позитивной цели. Хоть болельщики в большинстве своём сидят на диване или пьют пиво в баре, глядя матч по телевизору, они мысленно гоняют мяч с футболистами любимой или близкой им команды. При этом жители хоть Белоруссии, хоть Киргизии или Приднестровья, по-прежнему, не ассоциируют себя с командами западными или латиноамериканскими, несмотря на то, что у многих из них очень высокий уровень игры. Их игрой любуются, но как чем-то чужим, не имеющим непосредственно отношения к нашей внутренней сущности. Это показывает, что спорт не просто развлечение, а достаточно весомая часть любой современной культуры. Мало того, именно спорт сублимирует многие агрессивные устремления человека. Не случайно футбольные игры называют сражениями, битвами. Сейчас футбольная команда нечто сродни армии, воюющей за интересы страны. Это вполне нормальное явление, показывающее, что человечество прошло некоторое развитие со времён Каменного века, и ищет новые формы для самоутверждения. И то, что где-нибудь в Молдавии или на Украине болеют за российскую команду, говорит, что немало жителей постсоветского пространства подсознательно видят в России свою страну.

«СП»: — Мы как-то можем использовать это в своих интересах?

— Не только можем, но и должны. Успехами «рыцарей футбола» гораздо гуманней «отвоёвывать» и сплачивать «племена и страны». Футбольный мяч гораздо лучше ракет и снарядов.

Поэтому России, чтобы продолжать успехи в большом спорте, как минимум необходимо развивать массовый спорт. В противном случае, мы можем оказаться в ситуации, когда за национальную сборную играют почти исключительно футболисты с иным цветом кожи, чем у подавляющего большинства населения страны. И это, я думаю, не будет прибавлять симпатий к России на постсоветском пространстве. Сейчас в пропаганду и развитие спорта в России вкладывается много и в этом конкретном аспекте страна идёт в правильном направлении. Успехи российской сборной на нынешнем Чемпионате мира не определяются успехами отдельных звёздных игроков. Можно говорить о некоем командном феномене. То есть спустя четверть века после распада СССР в России начала складываться своя футбольная школа. Но она во многом основывается на возрождении советского футбола. В последние дни мы вспоминали те лучшие сюжеты, которыми славились лучшие советские сборные.

«СП»: — Тяга, к большой Родине, которая проявилась у болельщиков за Россию на постсоветском пространстве, может как-то проявиться в большой политике?

— Безусловно. Большинству людей, как я уже говорил, недостаточно постоянно жить только вокруг того, как получше поесть или удачно законсервировать продукцию со своей дачи. И вот как раз причастность к большому имперскому народу, который, на мой взгляд, всегда имеет больше потенциала, чем народ, ограниченный узкими национальными рамками, неизбежно будет притягивать как тех людей, кто сам помнил Советский Союз, так и их потомков. При этом ни одна из республик, которые возникли на обломках СССР, не смогла предложить какой-то свой самобытный цельный проект, способный привлечь другие страны. Не могу в полной мере сказать этого и о России. Но у России есть некоторые пазлы такой вот картинки будущего имперского проекта. Нужно время, чтобы эти пазлы встали как положено. И тогда эту привлекательную картинку можно будет предложить как россиянам, так и тем, кто тянется к ней на постсоветском пространстве. Это важная смысловая задача. Поскольку сам по себе спорт, это замечательно, но на одном даже успешном чемпионате мира по футболу привлекательного национального проекта не выстроишь.

«СП»: — Кстати говоря, Украина-то как раз пытается продвигать свой антисоветский и при этом проевропейский проект.

— В том-то и дело, что идеология майдана не предполагает, что украинцы позиционируют себя, например, как «самые европейские славяне». Они просто хотели бы стать «как все» европейцы. А это подразумевает отказ от собственной идентичности. Украина готова снять с себя последние штаны, чтобы взобраться на «европейское дерево», где растут самые вкусные «плоды познания и счастья». Но при этом её действия напоминают поведение обезьяны.

Отказ от самобытности уже не раз оборачивался трагедиями в истории Украины. Как мы помним, после запрета Запорожской сечи, часть казаков подчинилась указу Екатерины II, и переселилась на Кубань, где и доселе существует и хорошо себя чувствует Кубанское казачье войско. А вот те запорожцы, кто попытались основать Задунайскую сечь в пределах тогдашней Турции, исчезли, растворились в других народах. Именно потому, что отказались от своей идентичности. И тот путь, который выбрал сейчас Киев, он ведёт, по сути, туда же. И никакой футбол не поможет, если продолжится вот это отречение от своих корней. Конечно, проект, подобный нынешнему украинскому не сможет стать собирательным и успешным для постсоветского пространства.