Похоже, кандидатам на пост президента Турции потребуется дважды обратиться к воле народа, чтобы определить победителя. Досрочные парламентские и президентские выборы в республике начнутся через девять дней. 24 июня, на полтора года раньше намеченного срока, пройдет голосование, и, судя по большинству актуальных опросов общественного мнения, одним туром выборы не ограничатся.
За 16 лет руководства страной Тайип Эрдоган и его Партия справедливости и развития (ПСР), наверное, еще не были в таком шатком положении с точки зрения перспектив победы на выборах. Был кризис с выборами президента в 2007 году, когда парламент не смог избрать лидера страны, и военные намекнули, что могут и вмешаться, а оппозиция подала на ПСР в суд, требуя рассмотреть вопрос о роспуске партии.
В 2014 году прошли первые прямые выборы президента, в которых с приличным отрывом победил Эрдоган. Кризис в связи с потерей ПСР статуса правящей партии и невозможностью формирования правительства в 2015 году тоже удалось решить проведением досрочных выборов, которые вернули ПСР прежний статус, что, скажем откровенно, и было изначальной целью Эрдогана и его партии.
Нынешние турецкие власти привыкли контролировать обстановку, однако сейчас имеющиеся у партии и лидера ресурсы не очень помогают им увеличивать отрыв от оппозиционных кандидатов.
Расклад сил
Турецкие аналитические центры, занимающиеся изучением общественного мнения, на протяжении последних двух месяцев еженедельно проводят опросы населения. Из двух десятков различных частных и государственных агентств только два-три считают, что Эрдоган способен в первом туре перейти за 50-процентный барьер, что будет достаточно для победы.
Судя по наиболее актуальным результатам опросов от центров Metropoll, Gezici, Mediar, Эрдоган получает 45−49%, а его прямой конкурент Мухаррем Индже из Народно-республиканской партии (НРП) может взять до 30% голосов. Наиболее пессимистичный для властей прогноз дает агентство Remres 8 июня. По его данным, Эрдоган получает около 36%, Индже — 22%. Третий претендент на президентство, Мерал Акшенер от "Хорошей партии", получает около 14%, а борющийся за главное кресло в стране, сидя в тюрьме по обвинению в терроризме, Селяхаттин Демирташ от прокурдской Партии демократии народов (ПДН) пока что берет в среднем около 10%.
Утраченное обаяние
Эрдоган, безусловно, остается лидером гонки с мощнейшей поддержкой народа и сильнейшим административным ресурсом. За него и за ПСР агитируют и премьер-министр Бинали Йылдырым, и глава МИД Мевлют Чавушоглу, и другие члены кабмина. Они выступают перед народом на митингах, появляются в эфире телеканалов с обстоятельными интервью. Однако стоит отметить, что сам Эрдоган, известный своей потрясающей риторикой, способностью убеждать и аргументировать, давать отпор конкурентам, стал скучным. В его выступлениях на митингах недостаточно той энергетики, которая была в предыдущие годы. Зачастую его речь сводится к набившим оскомину перечислениям достижений руководства страны за 16 лет у власти и тыканью пальцем в "ничего не сделавших индивидуумов" от оппозиции. Но для критически мыслящего турка это не является аргументом, поскольку ПСР настолько сильно контролировала страну все эти годы и задвигала за кулисы оппозицию, что просто не давала политическим конкурентам хоть как-то заметно себя проявить.
Популизм стал занимать все больше места в агитации Эрдогана. Последним примером стала озвученная президентом готовность после выборов рассмотреть возможность отмены режима ЧП в стране. Он был введен после попытки путча в июле 2016 года и существует до настоящего времени, что крайне возмущает оппозицию, да и вызывает недовольство даже у некоторых сторонников ПСР.
Эрдоган ориентируется на данные соцопросов и на ходу пытается подстроиться под меняющиеся условия гонки, хотя не всегда удачно. После недавнего успешного митинга Индже в преимущественно курдском Диярбакыре Эрдоган заявил, что "получил разведданные о том, что почти все люди на митинге Индже были сторонниками ПДН". Таким образом глава государства попытался создать негативное восприятие НРП у населения как движения, за которое выступают люди, поддерживающие партию, чей сопредседатель Демирташ обвиняется в терроризме.
Индже не заставил себя ждать с ответом и публично уколол Эрдогана, спросив, входит ли в задачи разведки слежка за оппозицией. "Поскольку ты использовал разведку в политических целях, то и о попытке путча был вынужден узнать от своего дяди. Разведка не решается правильно тебя информировать, обманывает", — сказал он, напомнив таким образом о странной ситуации, когда в ночь путча 15 июля шеф разведки, считающийся наиболее приближенным к Эрдогану человеком, первым не сообщил ему о попытке переворота.
Ставка на курдский вопрос
Эрдоган остается таким мощным локомотивом на турецкой политической арене, он без остановки двигается вперед, не желая замечать более слабых конкурентов и стараясь бодриться, встречая сильных соперников. НРП, как представляется сейчас, когда агиткампания завершается, сделала верную ставку, выдвинув в кандидаты не лидера Кемаля Кылычдароглу, а достаточно свежую для общереспубликанской публичной сферы фигуру Индже. Он хорошо держится на сцене, убедительно говорит и неплохо критикует ПСР и Эрдогана. Безусловно, хвастаться миллионами километров дорог, десятками новых аэропортов, атомными станциями, самолетами и танками он не может. Ему нечего противопоставить активизировавшейся в последние полторы недели операции против Рабочей партии Курдистана (РПК) в Северном Ираке. Она пришла на смену уже забывающейся операции ВС Турции в Сирии и дает бонусы имиджу ПСР и Эрдогана за счет красивых сводок о результатах ударов ВВС по "объектам террористов" и обещаний властей идти дальше в самое логово РПК.
Однако Индже в своей риторике бьет по тем слабым местам Эрдогана, за которые его критикует почти половина страны, не голосующая за ПСР. Он говорит о расточительстве в экономике, неоправданных тратах официальной Анкары и в целом о том, что нынешняя экономика Турции растет "на гормонах" с показателями, далекими от реальных. Он говорит о непоследовательности внешней политики, ее непредсказуемости и резкости. Много критики высказывается в отношении контроля президента за ветвями власти. Индже, в частности, не нравится политическая ангажированность судебного корпуса.
Однако серьезную подножку Индже поставил Эрдогану, сделав ставку на курдские регионы. В 2013–2015 годах Анкара инициировала мирный процесс с РПК, которая тоже согласилась временно сложить оружие.
За это время ПСР смогла несколько улучшить свои имидж среди курдов и в некоторой степени укрепить свои позиции в курдских регионах. Сейчас юго-восток страны разочарован Эрдоганом и его партией, которые упрятали за решетку курдских политиков и больше не говорят о мирном решении курдской проблемы, наоборот, начали бомбежки РПК в Северном Ираке.
Этот вакуум доверия к ПСР решил заполнить Индже, и пока что его ставка кажется выигрышной. Он открыто выступил за расширение прав турецких курдов, за введение обучения на курдском языке в школах. В целом Индже выступает за трансформацию отношений турецкого и курдского населения в стране в политическом и социальном планах, но с учетом этнической обусловленности желаний курдов. Да, это тоже в определенной мере предвыборный популизм, но к кому с большей долей вероятности пойдет электорат: к дискредитировавшим себя ПСР и Эрдогану или к НРП и Индже, которые еще не пытались в практическом плане решать насущный курдский вопрос?
Если Индже удастся заручиться поддержкой турецких курдов, то это поставит под вопрос успешность ПСР и ее лидера.
Неоднозначные перспективы
Выборы 24 июня — это голосование и по кандидатам в президенты, и по составу парламента. ПДН участвует в выборах, и на фоне антикурдской риторики властей ее сторонники вполне могут консолидироваться и дать возможность своей партии пройти через 10-процентный электоральный барьер в меджлис. В парламент, судя по ряду опросов, проходит и НРП с более 25%, и "Хорошая партия", набирающая больше 10%. Таким образом, есть риск, что ПСР и вступившая с ней в альянс Партия националистического движения (ПНД) не получат большинство мандатов и, соответственно, права почти единолично решать законодательные вопросы. Позиции ПСР, конечно, крайне сильны, и это всего лишь вариант развития событий, хотя и достаточно реальный.
