Грандиозной стройкой наша страна исчерпывающе ответила на критику недоброжелателей
Появление еще одной публикации об открытии автомобильного движения на мосту через Керченский пролив «сетевыми оппозиционерами» и «твиттер-дипломатами» будет расценено как очередной реверанс в сторону Кремля. Мол, этих мостов в советское время тысячи построены, и все равно нормальной жизни не было. Не говоря уже об окончательной «нерешенности» Западом крымского вопроса. Но «главная стройка страны» — это не просто показатель эффективности политического строя и госуправления, но и беспрецедентный правовой месседж от России в сторону внутренних и внешних «нигилистов».
Мост как форпост
Крымский мост, без сомнения, главный проект текущей федеральной «пятилетки». Где автострада, кстати, открыта на полгода раньше контрактного срока — и такие темпы напоминают о лучших советских тенденциях, о работе на совесть во имя высоких целей. И это очень значимо. Ведь возведенные 19 километров трассы соединяют не одни только берега, а скрепляют собой права граждан на полноценную аутентификацию внутри собственного государства. Крымчане законным и мирным путем референдума выбрали присоединение к России, а «возврат домой» должен подтверждаться доступностью, общностью и защищенностью самого «дома».
Подобное мнение вовсе не приходится здесь к слову. Проблемы патриотической и гражданской идентичности, в эру всеобщей толерантности всплывающие острым айсбергом на поверхность, не повод для фискальной казуистики. Однако это вопрос не только личного отношения к Родине, но и единения Родины с человеком. Не напрасно спикер Госдумы Вячеслав Володин называет ситуацию «крымским консенсусом» и утверждает, что сооружение «соединяет и политиков». Потому что по любым аспектам международного права Республика Крым — субъект Российской Федерации, полноценно оберегаемый всеми ветвями отечественной власти.
Воссоединение с регионом и строительство моста также являются структурообразующими элементами одной юридической мозаики. От реализации гражданских прав и свободы передвижения до обеспечения национальной безопасности — поставьте в любом порядке… А вот свободно публикуемые высказывания украинского руководства о «незаконности», «цинизме» проекта (вкупе с оскорбительными гипотезами о скором бегстве по мосту «оккупантов») вызывают недоумение отсутствием зрелых правовых реакций со стороны международного сообщества.
Мост как репост
Вспоминая все юридические споры, возникшие в 2014 году по факту начала разработки, остается лишь перечислить многочисленные спекуляции на отсылках к сразу ставшему «неприкосновенным» международному законодательству. Бравурно зазвучала здесь и Венская конвенция о праве международных договоров 1969 года, и невключение Керченского пролива (используемого для международного судоходства) в положения части 3 Конвенции ООН по морскому праву 1982 года.
Что ж, придется напомнить и сегодняшним несогласным, что внутренний статус вод акватории определялся договорами 2003 года между Украиной и Россией об украинско-российской государственной границе и общим — о сотрудничестве и использовании Азовского моря и Керченского пролива. Однако, подчеркну, территория Таманского полуострова стала российской на законных и объективных основаниях, и это убирает любой юридический градус со шкалы геополитического накала.
Да и сама суть уже работоспособного грандиозного сооружения мощнее любых злопыхательских происков. Пожалеем их, если им этого не видно… Уникальные инженерные и технологические новации, самоотверженный труд строителей, сам факт возведения именно «Крымского моста», названного так по итогам народного голосования, укрепляют исходные 595 опор конструкции чем-то подзабытым, но неисчезнувшим. Говоря современным языком, сильная и состоявшаяся держава так формулирует свой месседж миру: не с позиций агрессивного милитаризма, а мирными и высокорентабельными инфраструктурными решениями в рамках правового поля.
Президент, открывающий автомобильную часть проекта за рулем КамАЗа, за 16 минут преодолел не километры карты. Лидер действительно «новой России» сделал «репост» — подтвердил собственные программные заявления, снова ратифицировав ключевые аспекты в глобальных и внутрироссийских расстановках. Где шеринг (доля) настораживающе легко изменяемого сегодня международного права остается — беспрецедентно — нетронутым.
Сергей Афанасьев
