Инициатива еврокомиссара по бюджету Эттингера разрушает планы Польши на доминирование в Евросоюзе.
Европу долгое время было принято считать Единой. Этому способствовало как традиционное устоявшееся восприятие Запада как некоего тесного дружного коллектива предельно близких по менталитету стран, так и активная реклама образа пути Евросоюза в направлении создания почти унитарного общеевропейского государства. Однако в действительности дело там обстояло несколько иначе. За сияющим внешним официальным фасадом находится сложный клубок разнообразных связок и не менее глобальных противоречий.
Экономически ЕС представляет собой два отдельных больших и один маленький механизм. Часть европейских стран, например, Чехия, Австрия, Нидерланды, Бельгия, преимущественно завязаны на Германию, в сумме формирующую около 40-45% совокупного ВВП Евросоюза. Другой мотор (до 30-32% ВВП) сложился на основе Франции и связанных с ней стран Южной Европы. Свой собственный, хоть и скромный на общем фоне (примерно 8-9%) кластер образовался в Скандинавии, к которой примкнула Эстония. На всех прочих, в основном состоящих из восточно- и центрально-европейских лимитрофов, включая Польшу, остается от 10 до 14% совокупной европейской экономики.
В то же время политически вес этих четырех образований сильно отличается от экономического. В результате навязанной при объединении Германии усилиями Лондона и не без участия США юридической конструкции Евросоюза, в структуре Европарламена лимитрофы имеют в полтора раза больше голосов, чем ведущие государства Западной Европы. Перекос особенно усилился после начала Brexit. Это создало серьезный организационно-юридический зазор, через которые в европейские лидеры намеревалась пробраться Польша.
По размеру национальной экономики она в 7,25 раза уступает Германии, но в 1,1 раза превосходит Бельгию, в 1,5 раза Норвегию, в 2,6 раза - Чехию, в 4,1 раза - Венгрию, и в 5,5 раз всю Прибалтику вместе взятую. Выступая с позиции вроде бы близкой схожести положения на фоне "германской глыбы" Варшава еще с конца прошлого века, надо сказать довольно успешно, формировала своего рода отдельную фракцию из лимитрофов, выступая их предводителем и проводником интересов в Брюсселе.
Начало процессу положило создание "Вышеградской группы" из Польши, Чехии, Словакии и Венгрии. Постепенно, хоть и не оформляя союз юридически, к ним примкнуло большинство остальных лимитрофов. Тем самым Польша (в сумме контролируя уже треть голосов, что больше, чем их там имеет Германия или Франция) получила возможность серьезного влияния на внутренние решения в Европарламенте.
Целью, как всегда, являлись деньги, выделяемые из центральных фондов ЕС для развития экономик "отстающих" членов Союза. Благодаря своему положению лишь за последние шесть лет Варшава получила только из Фонда выравнивания более 117 млрд. долларов, что составляет свыше 9% его расходов по всей общеевропейской программе. Этот же статус позволял полякам предлагать особые условия сотрудничества и Вашингтону. Что-то вроде "продвижение влияния США на Брюссель за деньги". Тоже не без ощутимого успеха. За истекшее десятилетие, благодаря политическому влиянию США, из фондов одного лишь Всемирного банка Варшава получила свыше 5,72 млрд. долларов.
В результате поляки не только всерьез заговорили о намерении построить свою империю "от моря и до моря" (известную как "Интермариум"), но и стали открыто игнорировать наиболее не устраивающие их решения Европарламента и Еврокомиссии. В частности, Варшава (а с ее поддержкой и многие другие страны ВЕ) отказалась принимать у себя по квоте ближневосточных беженцев и полностью проигнорировала требования Брюсселя относительно недемократичности реализованной в Польше судебной реформы.
И даже на перспективу прекращения центрального дотирования из фондов ЕС в Варшаве смотрели с ухмылкой. По принятому в Евросоюзе законодательству без всеобщего одобрения новый бюджет ЕС принят быть не может, голосовать за урезание себе дотаций поляки не станут, а механизма обойти их вето в системе не предусмотрено. Тем жестче и неожиданнее для них оказался "берлинский удар".
Немецкий евродепутат из ХДС Гюнтер Эттингер, с 1 ноября 2014 года занимающий пост европейского комиссара по цифровой экономике и обществу, еще известный как "еврокомиссар по бюджету", сформулировал идею, которая сейчас активно обсуждается в высших политических и бюрократических кругах ЕС, постепенно обретая черты его базовой программы. Если без согласия Польши урезанный бюджет Европы принять нельзя, то увязать предоставление средств по нему конкретным странам с уровнем соблюдения ими общеевропейской дисциплины можно, а значит нужно!
В очень широком диапазоне трактовки этого понятия, от "соблюдения демократических норм" до дисциплины исполнения контрольных показателей утвержденного в Брюсселе (читай - в Берлине) национального бюджета. Возмутившиеся было польские евродепутаты внезапно выяснили, что так действительно можно. Причем, если раньше был шанс сыграть на традиционном британско-германской противостоянии, то сегодня этого козыря не стало. Грубо говоря, Берлин, похоже, нашел способ приструнить польский гонор через самую его чувствительную «чакру» - кошелек.
Каким бы ни оказался новый бюджет ЕС на 2020-2027 годы, количество фактически получаемых странами денег даже по закрепленным в нем сметам будет прямо зависеть от степени их усердия в соблюдении "руководящей линии Берлина". Хотя на данный момент идея в итоговый руководящий документ еще не оформлена, она на это имеет все шансы, так как уже получила поддержку со стороны всех стран-доноров ЕС, что в голосах евродепутатов превышает любую консолидированную позицию, которую способна сформировать под своим контролем Польша.
И судя по тому, что поляки официально согласились пересмотреть итоги своей судебной реформы, мизерность шансов идею Эттингера заблокировать они осознали хорошо. А значит, Германия таки нашла управу на пресловутую польскую незалежность.
Впрочем, помимо внутриевропейских результатов, произошедшее, несомненно, будет иметь и существенное внешнее значение. Во-первых, снижение значимости (стало быть и реальных лоббистских возможностей) Польши в ЕС лишит ее привлекательности для Вашингтона. А значит, перекроет не только американский денежный поток, обеспечивающий изрядную долю польского гонора, но и сократит масштаб влияния США на внешнюю и внутреннюю политику ЕС в целом.
Отсюда появляется и во-вторых. Сегодня главным источником русофобии в европейской политике (с учетом Brexit как состоявшегося факта) являются в подавляющей степени восточноевропейские лимитрофы во главе с Польшей. Приведение их Берлином, через финансовый краник, к евродисциплине сулит многократное снижение градуса русофобии во всей европейской политике. А значит в наших с Европой взаимоотношениях позитивные перспективы от сближения и сотрудничества станут значить много больше, чем это имеет место сейчас. Так что идею "еврокомиссара по бюджету", безусловно, следует поддержать.
Специально для ИА REX
