Истерия вокруг предполагаемой причастности России к покушению на убийство Сергея Скрипаля и его дочери – идеальный материал и одновременно повод для исследования государственной пропаганды Британии в XXI столетии. Что именно произошло со Скрипалями, становится все менее и менее ясно, и мы по-прежнему абсолютно не в состоянии обоснованно утверждать, что русские (или любая иная страна) сыграли или не сыграли какую-то роль в этом преступлении.
Кто бы ни был на самом деле виновен в отравлении, мы не получили от правительства хоть сколько-нибудь внятного представления о том, что известно следствию. Вместо этого они применяют проверенные методы Уайтхолла, чтобы вводить в заблуждение общество и направлять наше внимание по ложному пути.
В случае с отравлением в Солсбери, как показал бывший посол Великобритании в Узбекистане Крейг Мюррей, правительство изначально опиралось на фразу, которая, по их мнению, могла претендовать на правдивость, но на самом деле изначально содержала в себе обман. Речь идет о фразе, которая гласит, что нервнопаралитический газ, предположительно примененный преступниками, относится к «типу, разработанному Россией». На самом же деле, это боевое отравляющее вещество разрабатывалось в Советском Союзе, а точнее, на территории нынешнего Узбекистана.
Обман оказался исключительно успешным. Все основные средства массовой информации подхватили эту дезинформацию. Что особенно смущает, многие журналисты ведущих СМИ набросились на Крейга Мюррея с обвинениями и насмешками, в ответ на его скромные сомнения, высказанные в отношении правительственной версии событий.
В недрах Уайтхолла имеется даже специальный термин для такого рода пропаганды. Они называют его «специальным профессиональным термином». Я впервые столкнулся с применением подобных методов в 1988 году в связи с расследованием убийства в Гибралтаре британской спецслужбой SAS трех членов Ирландской республиканской армии (ИРА), которое произошло тридцать лет назад. По словам Министерства обороны, фраза «предполагаемая автомобильная бомба» – это специальный термин, означающий всего лишь, что автомобиль по какой-то причине считается заминированным.
Это отнюдь не означает, что использование пропагандистских фраз является чем-то новым, каким-то необычным элементом британской политической жизни в кризисные моменты. Вторжение в Ирак было преподнесено общественности с использованием целого ряда подобных фраз, включая попытку убедить нас в том, что иракская программа химических вооружений «активно развивается и растет», в то время как на самом деле в Ираке вообще не было химического оружия. Даже Тони Блэр в конечном итоге вынужден был признать, что его заявление не соответствовало действительности.
Чтобы поддержать свою ложь, британское правительство использует тысячи людей, непосредственно занятых пропагандой и смежными видами деятельности. Несколько недель назад во время дискуссии в ходе фестиваля «Демократия в СМИ» в центральном Лондоне, я выступал по поводу дезинформации, распространяемой британским правительством, и сделал заявление о том, что оно использовало тысячи людей, чтобы искажать истинное положение вещей и вводить людей в заблуждение. Впоследствии, как в ходе самого мероприятия, так и позже в Twitter, я столкнулся с возражениями по поводу этой количественной оценки. Действительно ли речь идет о тысячах людей? Хотя это, вероятно, не очень хорошо известно, правительство использует тысячи людей в том, что раньше называлось пропагандой.
Мы не знаем точно, сколько именно, так как правительство очень щепетильно относится к людям, которых оно использует в этом качестве. Тем не менее, по данным Управления государственной статистики за 2017 год, количество людей, работающих в сфере «коммуникаций» (включая средства массовой информации, социальные медиа, стратегические и внутренние коммуникации) в департаментах центрального правительства, исполнительных органах власти и иных государственных органах, составляет 3450 человек. Таким образом, речь идет об увеличении количества таких должностей на 2380 за десять лет, предшествовавших финансовому кризису. После достижения максимума в 4 тысячи человек в 2010 году, цифры сократились весьма скромно, учитывая меры экономии, до 3240 человек к 2013 году, а затем снова поднялись до нынешнего показателя, чуть ниже значения 3500.
Понятно, что эти показатели являются недооцененными, по целому ряду причин. Например, данные о 490 специалистах, работающих в Министерстве обороны, вероятно, не учитывают людей из медиа-сообщества в самих вооруженных силах. В 2007 году, например, общее количество персонала МО составляло, согласно статистике, более 1000 человек, но это число «не включает многих военнослужащих, задействованных в работе с коммуникациями», согласно официальной Стратегии коммуникаций в области обороны.
Также не входит в общий показатель, как недавно подтвердило Управление национальной статистики, неизвестное число персонала спецслужб. Как MI5, так и MI6, скорее всего, имеют значительное число сотрудников, занимающихся пропагандой, независимо от того, являются ли коммуникации их формальной сферой деятельности или нет.
Поэтому, ничего удивительного, если общая численность правительственных служащих, занятых в сфере пропаганды, значительно превышает пять тысяч человек.
Обсуждаемые здесь методы пропаганды вовсе не являются секретными, но, возможно, о них не так хорошо известно, как должно быть. Возможно, если бы эти методы и армия профессионалов дезинформации, которым платят за ее создание и распространение, получили широкую огласку, все мы были бы менее подвержены истерии, исходившей от прессы и парламента, которую мы наблюдали в случае с делом Скрипаля.
Нельзя сказать, что буквально все были охвачены этой истерией. Есть миллионы британских граждан, на которых пропаганда не оказала воздействия. Современный период действительно таков, что гораздо большее количество людей, чем в предыдущие десятилетия, доверяют иным источникам информации, помимо правительственных информационных пузырей и ведущих СМИ.
Однако, есть признаки, о которых говорят социологические опросы, что некоторые, в том числе и люди левых взглядов, захвачены пропагандой. И атака на Джереми Корбина и Лейбористскую партию является частью этого процесса обуздания единственной силы, способной остановить поспешную агрессию в Сирии, а на самом деле – агрессию против России. Недавние заявления некоторых членов партии Корбина, которые соглашаются с премьер-министром по поводу угрозы со стороны России, являются признаком того, что пропаганда имеет определенный успех.
Давайте перестанем осуждать тех, кто задает неудобные вопросы, обвиняя их в распространении теорий заговора. Давайте не будем отдавать наших союзников на растерзание, скажем так, ультраправых троллей. Давайте вместо этого поставим под сомнение каждое подозрительное заявление правительства. Давайте сохранять твердость в нашем стремлении к истине. Давайте не будем склоняться перед запугиванием со стороны правительства, официальных средств массовой информации и правых, втягивающих общество в очередную истерию.
Автор, Дэвид Миллер – профессор социологии Университета Бата и научный сотрудник Европейского совета по научным исследованиям
