В минувший вторник в Москве состоялись переговоры министра иностранных дел Российской Федерации Сергея Лаврова и его бельгийского коллеги Дидье Рейндерса.
Старая школа
Прежде чем перейти к их итогу, хочется отметить высочайший уровень подготовки бельгийской дипломатии. Несмотря на то, что Рейндерс находился в Москве отнюдь не с целью специально встретиться с Лавровым, а для участия 14 февраля в заседании Смешанной комиссии России и Бельгийско-люксембургского экономического союза, к встрече он был готов на самом серьезном уровне.
К примеру, когда речь зашла о чемпионате мира по футболу, который должен пройти в России этим летом, Дидье отдельно с улыбкой добавил: «У нашей команды, наверняка, будет возможность сыграть на стадионе «Спартак» в Москве». Явно давая понять, что знает даже то, за какой именно футбольный клуб болеет российский министр. Представить себе такой уровень проработки от какого-нибудь американского, допустим, дипломата — просто нереально, это самая настоящая old school.
Мы говорим об этом не только потому, что уважаем старую континентальную дипломатическую школу, но и чтобы подчеркнуть: в разговоре двух министров не было места экспромтам. И вообще не могло быть ничего случайного — в том числе, в той части разговора, которая напрямую касалась «незалежной».
В первую очередь здесь любопытен тот момент, что после всех доброжелательных слов о необходимости выстраивания сотрудничества Лавров довольно жестко обозначил: Москва открыта к возобновлению взаимовыгодных экономических отношений с ЕС, но не станет просить отменить санкции. «Мы всегда готовы, чтобы возобновить равноправный, взаимоуважительный, взаимовыгодный диалог. Без ультиматумов, требований покаяться, извиниться», — заявил российский министр.
Рейндерс, в принципе, тоже был к этому готов. «Действующие ныне санкции — не самоцель, — пояснил представитель Бельгии. — Это временное решение, которое связано с выполнением Минских договоренностей».
Словом, остались «при своих». И это связано отнюдь не с тем, что всех все устраивает. Напротив, это жесткое обозначение позиций как раз и необходимо именно сейчас, потому что на Украине в самое ближайшее время нужно будет что-то менять.
Осталось только грабить
Сегодня Украина находится в самом настоящем тупике, причем не только в переносном смысле этого слова. Благодаря «идеологическому идиотизму» киевских властей и весьма продуманной экономической политике российского государства, вынужденного этому идиотизму противостоять, — экономически, транспортно, логистически, энергетически Украина уже по факту превратилась в «аппендикс» большой Евразии.
И если во времена Януковича Украина была своеобразным «призом», за который бились и США, и ЕС, и, чего уж там, Российская Федерация, то теперь это уже не более чем обременение. Иными словами, нынче Украина стала местом, где издержки еще долго будут превышать потенциальные доходы. Эдакое «европейское Сомали».
Что еще веселее, Украина больше не интересна Западу как инструмент воздействия на Российскую Федерацию. Эта возможность тоже уже исчерпана. Ведь западные рынки интересны России ровно в том виде, в каком они у нее и так имеются безо всякой угрозы потери.. Газ, нефть и другие виды сырья европейцы будут покупать у русских в любом случае, несмотря на все «санкции», а просто потому, что они им очень нужны, — и «Северный поток-2» тут лишь одно из доказательств.
Единственное, на что Украина еще могла влиять в наших взаимоотношениях с Европой, это логистика евразийской торговли и создание континентальных транспортных коридоров. Но эту возможность незалежная «пролюбила» сугубо самостоятельно, превратившись в тот самый тупик на мировых картах.
Вывод тут прост: от Украины, с ее проблематикой, сейчас не просто «устали». Она, в своем нынешнем виде, стала банально неинтересна для каких-либо цивилизованных отношений. Ее теперь можно только грабить, хотя взять там особо нечего.
Но и «раствориться в пространстве» эта территория расползающейся нестабильности тоже не может — а значит, с ней нужно что-то делать. И когда глава МИД Бельгии пояснил, что уже в ближайшие недели может быть начат «новый этап, который позволит гарантировать сохранение режима прекращения огня, а также проведение выборов, что должно быть принято Украиной, всей ее территорией», — он не торговался, а всего лишь, что называется, «уточнял позиции».
Тут нужно понимать важную вещь: когда нечто превращается из «цели» в «проблему», вопрос начинает ставиться по другому. За «цели» нужно бороться. А проблемы — надо решать. Или хотя бы купировать.
Этим вопросом сейчас реально озабочены все более или менее влиятельные игроки, втянутые в процесс: Россия, Европа и даже США. Потому как если эту проблему, при всей разнице подходов, сейчас не удастся решить «терапевтически», то с ней придется справляться «хирургическим путем». А это, во-первых, слишком дорого, а во-вторых, крайне неприятно.
К сожалению, этот неприятный и очень дорогостоящий вариант исключать нельзя. А поэтому всем, так или иначе, сейчас придется хеджироваться по рискам и включать «управление издержками». Вот об этом-то необходимо много и обстоятельно разговаривать — и далеко не только с главой МИД вполне симпатичной Бельгии.
