Трагическое крушение нашего самолета в Подмосковье вызвало появление некоторых злорадных отзывов на Украине, которые спровоцировали, в свою очередь, гневные отповеди в России.
Это явление – которое мы наблюдаем не в первый раз – нуждается в определенном анализе.
Некоторые пользователи в украинской сети уверены, что все россияне, обобщенно, уроды, и жалеть погибших они не будут, о чем и считают своим долгом заявить. Некоторые пользователи русской сети, со своей стороны, уверены, что такое демонстративное отсутствие сожаления – доказательство того, что украинцы, обобщенно, дикари и негодяи.
Что же, надо отметить, что такая реакция наших блогеров ошибочна.
Люди часто верят, что ненависть возникает, когда злые тираны одурманивают массы пропагандой. Об этом говорит опыт великих тоталитарных режимов ХХ века, и его масштабы не дают обратить внимание на то, что он в целом нетипичен.
Чрезвычайно кровавая и жестокая война, возникшая после распада Югославии, велась отнюдь не между тоталитарными режимами. В ожесточенных этнических конфликтах часто не лидеры тащат упирающиеся массы на бойню, а ровно наоборот – массы требуют крови врагов, пока лидеры, которые лучше представляют себе последствия, пытаются притормозить.
Ненависть – это то, что раскачивается в народных массах, пропаганда просто предлагает рыночный продукт, который массы охотно покупают. Это стихия, мало управляемая или вовсе не управляемая вождями, которые могут пытаться ее оседлать, не всегда успешно.
Дело в том, что любой политический конфликт разворачивается на двух уровнях.
С одной стороны, на уровне столкновения осознанных требований, когда каждая из сторон (в данном случае Россия и США) стремится наилучшим образом обеспечить свои интересы. Дипломаты (за спиной которых маячат военные) яростно торгуются, прекрасно понимая, чего они хотят, и рационально взвешивая свои запросы и возможности.
С другой стороны конфликт развивается на уровне битья посуды на коммунальной кухне, когда люди действуют не ради каких-то рациональных целей, а потому что им горько и обидно, они оскорблены в лучших чувствах, исполнены праведного негодования или желают подчеркнуть преданность своим.
Торг дипломатов в целом рациональный, управляемый процесс. Битье посуды – чистая стихия. Ее иногда пытаются использовать, подогревать или направлять – но она в принципе иррациональна и малоуправляема. На уровне последствий люди, бьющие посуду, могут явно помогать своим врагам – но они не хотят этого видеть, потому что у них нет целей. У них есть эмоции.
Волны ярости и негодования носятся по интернету даже не потому, что кто-то намеренно их поднимает, а потому, что в толпе – в том числе виртуальной – срабатывают некоторые простые психологические механизмы.
Когда-то – при хождении стенка на стенку – эти механизмы сплочения и мобилизации работали. Когда все мужчины племени дрались физически, эмоциональная взвинченность, чувство единства с соплеменниками и ненависти к врагам были вполне целесообразны. Как целесообразно было и желание страшными криками и воинственными гримасами нагнать страха на неприятелей.
Сейчас этот психологический механизм работает вхолостую – и с чисто негативными результатами. Когда в конфликтах XXI века у людей срабатывают модели поведения, сформировавшиеся в каменном веке, они не только оказываются бесполезными, но и причиняют несомненный вред.
Как и в нашем случае. Кому помогает ругань в адрес обобщенных «украинцев»?
Кому нужно, чтобы условный Игорь Волков из Киева и его тезка – такой же Игорь Волков из Москвы – прониклись убеждением, что они принадлежат к совершенно чужим и враждебным народам? Чей это проект?
Это проект украинских националистов – которые полагают, что граница бывшей УССР разделяет два совершенно различных и по природе враждебных народа, которым усваивается совершенно разная культура, происхождение, иногда даже биология.
Говорить, что «они», «украинцы» – люди, при распаде СССР оказавшиеся по ту сторону административной границы, превратившейся в государственную – отличаются каким-то особенным, с нашей точки зрения, порочным и зловредным характером, значит играть в рамках, заданных чужим националистическим мифом.
В превращении политического конфликта в национальный именно украинские националисты и заинтересованы – мне доводилось слышать, как это высказывалось совершенно прямым текстом.
Война-де полезна, даже необходима для формирования нации – чтобы киевский Волков смотрел на московского Волкова с ненавистью и воспринимал себя членом совершенно другого и враждебного народа. И когда московский Волков ему подыгрывает – мол, все вы там действительно совсем другие, уроды, не то что мы, он подыгрывает тем самым националистам, которых считает врагами.
Почему он это делает? Не потому, что таковы его цели – осмысленных целей у него просто нет. А потому, что срабатывает ряд уже упомянутых психологических механизмов.
Человек – особенно когда он чувствует себя в опасности – стремится слиться с племенем, почувствовать поддержку своих. Самый простой доступный механизм такого слияния – ненависть к общему врагу.
Поэтому неудивительно, что люди испускают крики ненависти при любом упоминании врага – им надо подчеркнуть свою лояльность племени. «Я свой, не бейте меня!» Именно это побуждает некоторых украинских блогеров радоваться падению нашего самолета.
Дальше срабатывает еще один, как говорят психологи, паттерн.
«Чужие», «враги» воспринимаются как некая нерасчлененная масса, «они», гады, на той стороне границы. Это понятный взгляд – не только для каменного века, но и для солдата призывной армии ХХ века, которому невозможно выяснять, кто из военнослужащих вермахта – идейный нацист, а кто – насильно призванный обыватель.
Но в любой другой ситуации, особенно в ситуации психологического и пропагандистского противостояния, это контрпродуктивно.
Если вы хотите добиться каких-то целей в другой стране, вам будет совершенно необходимо видеть в ней разных людей – тех, кого можно поддержать, и тех, кого невозможно, тех, кто заинтересован в конфликте – на материальном или психологическом уровне – и мирных обывателей, которые просто пытаются прокормить свои семьи.
Еще один механизм – отождествление всей группы с наихудшими ее представителями.
Некоторые украинцы (как и некоторые русские и кто угодно еще) злорадствуют в социальных сетях. Такие люди всегда найдутся – в сети десятки миллионов пользователей. Составить подборку и написать украинцы/русские/кто угодно еще глумятся в соцсетях над чужим горем, всегда возможно. Только вот зачем?
И тут вступает в действие еще один фактор – сайты в интернете заинтересованы в возможно большем числе посещений, люди чаще реагируют на материалы эмоционально задевающие. Легче вызвать негативные эмоции – страх, ненависть, негодование – и поэтому владельцы сетевых СМИ охотно тиражируют грубости сетевых троллей.
Ни одна капля не считает себя виновной в потопе, никто не ставит себе целью играть на стороне националистов и разжигать ненависть между соседями – но в итоге каждый ведется на свои маленькие эмоции или преследует свои маленькие цели, и все это складывается в одно большое цунами.
Что же делать? Исходить из осознанных целей и здравого смысла.
Ну конечно, на Украине есть сетевые хамы. Они есть в России и где угодно, где только есть сеть. Но не в наших интересах обобщать их поведение на украинцев вообще.
Мы еще долго будем жить по соседству после того, как нынешний унитарно-националистический проект на Украине рухнет под тяжестью своего безумия, и в наших лучших интересах работать на приближение мира – как наши противники работают на продолжение конфликта.
