В.Путин: Здравствуйте! С праздником вас!
Реплика: Спасибо.
В.Путин: У кого‑то ещё День рождения, да?
С.Шехтман: У меня.
В.Путин: У Вас двойной праздник, я Вас поздравляю. Отдельно поздравляю.
С.Шехтман: Спасибо большое.
В.Путин (обращаясь к директору Института ядерной физики имени Г.И.Будкера Павлу Логачёву): Расскажите, пожалуйста, как они Вам помогают.
П.Логачёв: Дело в том, что и я сам прошёл эту школу, я учился в этой школе с 1980 по 1982 год. Потом университет. И эти ребята продолжают этот путь, и мы видим в этом наше будущее.
В.Путин: Они Вас подсидят потом на этом месте. (Смех.)
П.Логачёв: Я буду счастлив только. Это моя мечта.
С.Чечёткина: Давайте я немножко расскажу о нашей школе. Наша школа уникальна с самого начала, с момента поступления в неё. То есть сначала ребята приходят в летнюю школу, в которой преподают бывшие ученики ФМШ либо те, кто уже учится в самом НГУ. И, соответственно, они уже знакомы с этой атмосферой ФМШ, и они передают её нам. Мы ею проникаемся и остаёмся в ней.
Также в нашу школу поступают из очень многих регионов России. Наша страна огромная, и ФМШ концентрирует людей, которым интересна наука, которым интересны физика, математика, химия и биология. К сожалению, часть из них не могут поступить по своим причинам, однако те, кто поступает и остаётся, очень благодарны школе за то, что она выпускает и даёт им знания, потому что в нашей школе преподают такие учителя, которые, наверное, редко встретятся где‑то в других местах. Мало того что они сами работают в НГУ, являются научными сотрудниками, находятся на передовой науки и внедряют эти знания нам, они общаются с нами на одном уровне. Это уровень, можно сказать, неформальный.
В.Путин: Вы на одном уровне с ними.
С.Чечёткина: Да. То есть они обращаются к нам на «вы», и все эти предметы: физика, математика, биология и химия – воспринимаются гораздо глубже, чем в других школах. У нас также есть спецкурсы и внеклассные мероприятия.
М.Ларичкин: Во внеучебное время, когда заканчиваются обычные пары, после обеда или после трёх часов дня, проводятся такие мероприятия, как спецкурсы.
Наша физматшкола чем уникальна? Это не только физика, математика, химия и биология, дети в нашей школе имеют возможность заниматься, по сути, всем, чем только захотят. Спецкурсов свыше сотни точно, преподавателей великое множество. Шутят по поводу того, что на каждого ученика приходится один преподаватель или даже больше.
Спецкурсы самые разные: от олимпиадной подготовки по физике, по химии, по математике, просто дополнительные занятия по этим предметам, до гуманитарных – например, история России.
В.Путин: На олимпиадах выступаете, ездите?
М.Ларичкин: Конечно. Можете посмотреть олимпиадную ведомость, там точно будут наши ученики.
В.Путин: Основные направления – физика, химия, да?
М.Ларичкин: Физика, химия, математика, экономика – без неё никуда. Есть спецкурс истории стрелкового оружия, то есть такие узкоспециализированные. Есть политклуб. То есть ребята занимаются всем, чем захотят. Если сильно захочется, можно организовать абсолютно любой спецкурс. Допустим, не было спецкурса по китайскому языку…
Е.Иванова: А в этом году сделали спецкурс, ходит два человека. Ради нас создали этот спецкурс. Это очень клёво. Мы можем изменять что‑то в школе. У нас есть также традиция дня самоуправления, где мы заменяем директора, завкафедр. Я была завкафедрой физики. Мы можем вносить свои предложения и действительно видим, что что‑то меняется, что нас слышат.
Наверное, самое главное в нашей школе, что есть диалог между руководством, администрацией и нами, между поколениями, потому что старшие преподаватели передают нам свои знания. Они передают не только нам. Мы видим, как изменяется преподавательский состав, потому что лектор передаёт знания недавнему выпускнику вуза, который тоже пришёл работать в школу, и учит его, как правильно подавать информацию. Это очень замечательно.
В.Путин: Живой процесс, да? Во взаимном преподавательстве.
С.Шехтман: Да. Ещё на самом деле, кроме учебной деятельности, есть ещё внеурочное время. И одно из больших преимуществ нашей школы – то, что мы интернат. Создаётся такая атмосфера, сообщество, что все друг с другом общаются, и даже после занятий, вечером вы можете обсудить какие‑то вопросы, которые возникли. Люди, которые учатся вместе с тобой, всегда вдохновляют, потому что всегда кто‑то знает лучше, чем ты, какой‑то определённый предмет или что‑то. Это безумно вдохновляет, и тебе хочется равняться на этого человека в этом плане. Мне кажется, это тоже очень ценный опыт.
К.Цыбиков: Да, Вы знаете, атмосфера очень важна. Здесь люди вообще другие. То есть преподаватели у нас не только преподают и заботятся о нас, они также посвящают нас в науку.
Ребята здесь совсем другие. Они интересные, целеустремлённые. Живём мы все вместе, как одна большая семья.
Знаете, до поступления сюда наука для меня была какой‑то абстракцией, может быть, даже немного пустым словом. Я не понимал, что это значит. Теперь это дело, с которым я хочу связать свою жизнь, хочу дальше работать, я горю этим. Я знаю, что именно эти люди в будущем помогут мне как в науке, так и в любых моих начинаниях. Поэтому я очень благодарен этому месту.
В.Путин: Нет ничего более интересного и захватывающего, чем творчество, творческий процесс. Поэтому, если Вы это почувствовали, это очень важно, это залог успеха.
Н.Охотников: К слову о преподавателе. Допустим, мой преподаватель по физике Павел Логачёв. Он, как человек, который находится на передовой физики, так увлечённо обо всём рассказывает! Это порождает интерес к физике на самом деле. Так как он человек занятой, он иногда отсутствует и присылает своих заместителей. Это ребята, которые просто из институтов идут и преподают сейчас у нас в школе. Знаете, это так увлекательно, как они рассказывают. В моей старой школе так не рассказывали, как рассказывает просто человек из института, который знает физику хорошо.
В.Путин: Конечно, они же глубокие специалисты, занимаются этим профессионально на протяжении очень многих лет. Поэтому здесь нет ничего необычного. Школа, где Вы раньше учились, обычная, может быть, очень хорошая, но там люди преподают базовые знания, а здесь уже углублённые. Конечно, интерес другой совсем у вас.
Н.Охотников: К слову, некоторым ребятам со школы так нравится наука, что они устраиваются в некоторые институты. Я знаю ребят, которые в Институт теплофизики ходят. Я, допустим, с ребятами хожу в Институт ядерной физики. То есть мы пытаемся помогать всем чем можем, при этом параллельно пытаясь придумать свой проект, который в будущем можно будет реализовать, учась в Новосибирском государственном университете.
В.Путин: А как Вы попали в эту школу?
Н.Охотников: В физматшколу?
В.Путин: Да.
Н.Охотников: Я думаю, многим пришло приглашение, поскольку они пошли на региональный этап олимпиады школьников.
В.Путин: Через олимпиаду?
Н.Охотников: Да.
Реплика: Да, в основном.
М.Ларичкин: Есть ещё один способ – заочная школа. То есть это специально созданное самим СУНЦ НГУ предприятие, когда предлагается дистанционно проходить обучение с пятого класса по математике, с седьмого класса по физике. Человеку высылаются задания по соответствующему предмету. Он в течение года выполняет пять заданий. И ему за этот год, который он заочно окончил, по данным предметам выставляется какая‑то оценка. И по результатам заочной школы…
В.Путин: Можно получить приглашение.
М.Ларичкин: Да, можно получить приглашение. Естественно, если эти результаты были хорошими.
С.Чечёткина: А также можно вольником набраться. То есть это человек, который просто откуда‑то узнал о ФМШ. Он приезжает и сдаёт вступительные экзамены, и уже по итогам этих экзаменов может либо попасть, либо попытаться на следующий год.
П.Турищева: Тут важно ещё отметить то, что мы не сразу приходим в ФМШ. Мы приходим сначала в летнюю школу.
В.Путин: В летнюю школу?
П.Турищева: Да, в летние школы. Здесь в августе целый месяц ребята, которые получили приглашения, сначала приезжают в «августовку», и только там уже смотрят на то, насколько мы обучаемы, проводят экзамены по тому материалу, который нам дали в «августовке», и по итогам этих экзаменов мы уже поступаем в основную школу.
На самом деле отсюда вытекает множество вопросов, и мы бы хотели их задать. Потому что на самом деле наука – это творчество, Вы сами сказали, и очень важно в творчестве найти своего мастера, своего учителя. Много ребят хотят пойти в науку, а кто‑то ещё хочет пойти в инженерию. Мы знаем про то, что происходит в науке здесь, но мы совсем не знаем о том, что происходит в Москве, в Питере, где‑то ещё, в том же Сарове, ещё где‑нибудь. Это вопрос информации, потому что ведь большинство из нас сначала получили приглашение, не зная о школе. И нам бы хотелось, чтобы этот вопрос актуализации информации больше до нас доходил. Это было бы очень важно именно с этой точки зрения.
И второй вопрос. Большинство из нас здесь выпускники, и многие хотят куда‑то поступать. Вот вопрос: если бы Ваш ребёнок был заинтересован в науке или в инженерии, куда бы Вы его отдали?
В.Путин: Куда он сам больше захочет.
П.Турищева: Но он же всё равно попросил бы Вашего совета.
В.Путин: Вы знаете, трудно давать здесь какие‑то советы. Самый главный совет я сейчас сформулирую: чем больше хочется заниматься, тем и нужно заниматься. Почему? Потому что, когда человек делает это с удовольствием, он добивается наибольших результатов.
Е.Иванова: Спасибо.
Н.Давыдов: Я, наверное, задам ещё такой вопрос. Меня, как человека выпускающегося, который хочется связать свою жизнь с наукой, тревожит такая небольшая проблема, связанная с тем, что часть людей умных уже сейчас, даже в моём окружении, задумываются о том, чтобы уехать. И это немножко печалит, потому что ребята реально очень умные, потенциально будущие учёные.
В.Путин: Если умные, пусть остаются.
Н.Давыдов: Но, знаете, их же надо как‑то завлечь. Вот мне интересно…
В.Путин: Я понимаю, что дальше Вы хотите сказать. И, разумеется, мы всё время об этом думаем. Мы хотим, чтобы талантливые, перспективные специалисты оставались в нашей стране. Но мы не будем держать их на цепи.
Н.Давыдов: Это понятно.
В.Путин: Это невозможно и неправильно. Человек имеет право в сегодняшнем мире выбирать то место и то занятие, которое ему по душе. Мы со своей стороны, особенно в последнее время, вы знаете, за последние 15 лет в 3,7 раза увеличили финансирование науки. Это большие цифры. А если в сегодняшних ценах, то там счёт идёт на десятки процентов. Но дело не в этом, дело не в этих процентах, дело в том, чтомы стараемся создать, и насколько я чувствую, всё‑таки это удаётся, в том числе судя по вашим рассказам. Это же тоже результат работы – поддержание таких образовательных институтов, как ваш. Они у нас создаются не только здесь и в других регионах страны, создаются и возможности для исследований, мегагранты вот эти.
Только что руководитель института говорил о том, как результаты мегагрантов приходят сюда и в практическом плане реализуются в конкретной работе. Вот сейчас только мы установку смотрели. Поэтому мы и дальше будем создавать эти условия, мы в этом заинтересованы.
Мегагранты, о которых я упомянул, примерно 50 на 50 получили исследователи из нашей страны и иностранцы. Мы ведь тоже иностранцев привлекаем, и они приезжают. Их чуть больше половины среди мегагрантников. Они приезжают и проводят здесь по полгода. Некоторые наши бывшие соотечественники возвращаются. Вот вы с ними поговорите, почему они возвращаются. Несколько причин.
Первое: всё‑таки очень важно жить в условиях своей родной культуры и родного языка. Это чрезвычайно важная вещь. Где бы вы ни находились и что бы вы ни делали, за границей или всегда, или очень долгое время будете чувствовать себя чужими. Это первое.
Второе: конечно, в искусстве, в науке важно добиваться результатов планетарного масштаба, и это принадлежит всему человечеству. Но ещё лучше, когда не только человечеству, но и земле, и народу, откуда мы вышли, принадлежит. Вот эта связь чрезвычайно важна. И она в конечном итоге, особенно на каких‑то этапах жизни, приносит такое же удовлетворение, как и результат творческой работы.
Поэтому вы сами должны принять эти решения. А мы со своей стороны будем создавать условия, для того чтобы вам здесь работалось хорошо.
Н.Давыдов: Радует, что есть циркуляция между заграницей и нами. Это, мне кажется, наиболее полезный эффект имеет.
В.Путин: Разумеется, российская наука может и будет, вне всяких сомнений и вне всяких сложностей текущего дня, частью мировой цивилизации и мировой науки. Но вы, наверное, и не наверное, а совершенно точно читаете оценки международных экспертов по поводу того, что происходит с российской наукой, поэтому здесь мне ничего не добавить. А оценки положительные.
Я желаю вам успехов и поздравлю вас ещё раз с праздником, с Днём науки.
Н.Давыдов: Спасибо.
В.Путин: Вы в «Сириусе» бывали, из вас кто‑то ездил?
Н.Давыдов: Несколько человек.
В.Путин: Нравится вам там?
Н.Давыдов: Там есть, скажем так, житейские проблемы, которые меня, допустим, немножко…
В.Путин: Вы там были?
Н.Давыдов: Да, я был там два года назад, в 9‑м классе. В целом приятно жить, комфортно, но, знаете, редко выпускают за ограду прогуляться. Понятно, что нужно с воспитателем или вожатым, не знаю, как они называются, но иногда бывает, что маловато, за месяц там два раза сходили. Мне, допустим, недостаточно этой территории. Но это мелочь по большей части.
В.Путин: Мы это учтём, я переговорю с руководством центра. А в целом как организация там? Мне просто интересны ваши оценки с точки зрения организации самого процесса.
П.Турищева: Про организацию можно я скажу?
Дело в том, что я была на смене, когда центр только открывали. И мне очень понравилась идея, потому что в «Сириусе» есть уникальная возможность финансирования, и у них есть кадры, которые способны устраивать хорошую организацию. Но проблема в том, что дети приезжают, делают проект и уезжают. Возможно, для проекта это означает какое‑то развитие, а для ребёнка уже нет. И было бы интересно, чтобы возможности «Сириуса» интегрировались в уже существующие какие‑то школьные проекты. Потому что очень часто бывает, что школам не хватает финансирования или возможностей, а «Сириус» мог бы быть выездной площадкой, где они приехали, поставили эксперименты на хорошем и качественном оборудовании, потом вернулись бы в школу и продолжили эту работу. И с такой точки зрения, организации, мне кажется, это было бы намного эффективнее.
В.Путин: Да, вы правы, потому что это и ребятам бы давало дополнительные возможности, и «Сириус» выполнял бы более качественно свою функцию, потому что он вёл бы и человека конкретного, и проекты соответствующие поддерживал. Я обязательно об этом расскажу руководству.
К.Цыбиков: Есть ещё такой вопрос, актуальный для нас, потому что мы выпускники, – по поводу ЕГЭ, государственного экзамена.
В своё время он, конечно, помог собирать всех школьников из разных частей страны и сейчас помогает, но проблема в том, чтобы его сдавать, нужно много хранить в себе информации, то есть много учить, много заучивать.
В.Путин: Странно, правда? (Смех.)
К.Цыбиков: Проблема в том, что, уже с учётом того, что информация постоянно обновляется, лет так через пять, когда мы выпустимся, эта заученная информация уже не будет актуальна. С другой стороны, этот тест не особо показывает предрасположенности человека к дисциплине. То есть я, грубо говоря, могу попытаться подготовиться к ЕГЭ по истории, много чего для этого выучить, но это не показывает мою предрасположенность к этому предмету как будущего историка. Просто показывает то, что у меня хорошая память. А между тем всякие конференции, в которых участвуют ребята, или научные работы, которые они делают, мало учитываются при поступлении.
В.Путин: Как Вы думаете, древнегреческий или латынь нужна кому‑нибудь?
К.Цыбиков: Докторам.
В.Путин: Относительно. К чему я это? К тому, что на первый взгляд иногда кажется, что те или иные знания вообще не нужны и их невозможно применить на практике. Тем не менее они имеют смысл, потому что они развивают человека, они создают совершенно другую личность, создают у человека широкое представление о многообразии мира, в котором мы живём. Это чрезвычайно важно. Я имею в виду и гуманитарную составляющую, и, естественно, научную сферу.
Поэтому говорить, что мы что‑то выучили, а потом это будет нам не нужно – даже если в активной памяти у Вас это не присутствует, казалось бы, всё равно с помощью этих знаний мы проходим определённые этапы развития. И это совершенно точно лишним не будет. Наоборот, пойдёт только на пользу.
Но в любой системе, в том числе в системе ЕГЭ, о которой Вы упомянули, в любой абсолютно системе есть вещи, которые требуют совершенствования или изменений. И вообще жизнь меняется постоянно. Знаете, юристы говорят: закон устаревает в тот момент, когда его принимают. Потому что жизнь уже ушла вперёд, а если он призван регулировать отношения между людьми, то отношения меняются, а закон создан только вчера. Вот так же и здесь, в этой сфере. Поэтому нужно думать над совершенством этой системы.
Допустим, в МГУ, не знаю, есть ли это в Санкт-Петербургском университете, но в МГУ точно есть, наверняка тоже знаете об этом, при приёме абитуриентов ориентируются не только на ЕГЭ, там абитуриент проходит целый комплекс испытаний, собеседование и так далее. Это условное собеседование. Поэтому ничего застывшего нет, быть не может и не должно быть. Имея в виду, что вы критическим образом подходите к этому, вас ваши наставники слушают и слышат, будем и это всё постепенно менять в нужном направлении.
Я вам ещё раз хочу пожелать всего самого доброго, успехов вам, удачи и с праздником вас ещё раз.
Источник: kremlin.ru.
Рейтинг публикации:
|
