Дискуссии о возможном вступлении Финляндии в НАТО уделили довольно много внимания во время предвыборных дебатов. Однако слишком просто было бы делать какие-то выводы, опираясь лишь на позиции кандидатов. Тот факт, что Нильс Турвальдс (Nils Torvalds), единственный, кто однозначно высказался за вступление, оказался в хвосте, набрав 1,5%, нужно рассматривать совсем в другой перспективе, чем с точки зрения членства в НАТО. Мог ли поклонник НАТО из числа, например, «Истинных финнов» отдать свой голос Турвальдсу? Маловероятно, и мы знаем, почему.
Где же теперь место НАТО в современном мире? Организацию создали в 1949 году в качестве противовеса агрессивному поведению Советского Союза. Ее более позднее развитие и, в первую очередь, экспансия в бывшие так называемые страны восточного блока вроде Польши, Венгрии и Румынии, было явно воспринято российским руководством как агрессия. Сочетать позицию оборонного альянса с враждебной экспансией — путь неоднозначный.
При взгляде на то, как устроена организация НАТО, следует вспомнить, что мы говорим об альянсе, чья деятельность основана на консенсусе и где все решения должны отражать коллективную волю всех членов. Страны-члены, однако, имеют право отказаться от заданий НАТО, что и случалось на практике. Однако всегда также указывают и на параграф пятый в уставе, где утверждается, что нападение на страну-члена НАТО следует рассматривать как нападение на все страны альянса.
Проанализировали ли сторонники НАТО то, как управляется оборонный альянс, чтобы получить представление о его вероятной реакции в сложной кризисной ситуации? Есть ли сегодня консенсус среди стран-членов? Польша и Венгрия отходят от демократических идеалов, которые вообще-то предполагает основной устав НАТО. У Румынии тоже есть планы, которые подорвут правовое государство. Тот фронт, который оборонный альянс выстроил по причине нарастающего беспокойства, в том числе и из-за России, похоже, сейчас все больше расшатывается. Три страны на периферии НАТО открыто братаются с крупнейшим потенциальным врагом — Россией.
Второй по величине член альянса, Турция, со своими локальными проблемами и старыми конфликтами с Грецией тоже не внушает никакого международного доверия. Она может стать причиной множества трудноразрешимых проблем, которые потребуют консенсуса от всех стран-членов.
Все менее предсказуемым членом организации представляются Соединенные Штаты. Президент Дональд Трамп четко сформулировал в своем «Америка прежде всего» (America First) холодное отношение к таким глобальным организациям, как Объединенные Нации и прочие органы сотрудничества, и это ничего хорошего не сулит. По информации Совета международных отношений, страны НАТО потратили 890 миллиардов долларов на оборону в 2015 году. Соединенные Штаты обеспечили 70% этих расходов, во время холодной войны на их долю приходилось до 50%. Экспансивные экономические меры Трампа со значительными налоговыми послаблениями приведут к огромнейшей нехватке бюджета, и это может вылиться в значительное снижение финансирования всех мероприятий, не соответствующих лозунгу «Америка прежде всего».
В Европе, где Германия оказалась в затруднительной ситуации с правительством, а в Великобритании дело дошло до катастрофического Брексита, вероятно, больше внимания сейчас будет уделяться более актуальным проблемам, чем развитию НАТО как организации.
Чем чаще страны-члены будут идти каждая в своем направлении, тем сильнее будет становиться исполнительное руководство НАТО с Йенсом Столтенбергом (Jens Stoltenberg) во главе. Есть ли у исполнительного руководства общая и активная поддержка от «хозяев» (стран НАТО) по поводу всех вопросов, которые необходимо решить, или оно может «править» по своему собственному разумению?
В предпринимательском мире, например, пробуксовка правления — не самая лучшая ситуация.
Так как сама НАТО, согласно ее заявлениям, позиционирует себя как миротворческую организацию, возникает вопрос, не требуются ли для глобального и необходимого развития в мирном направлении общая политическая весомость и дипломатическая компетенция? Или основное внимание будет уделяться лишь военной силе?
Отношение Финляндии к НАТО, таким образом, не может быть лишь вопросом отношений с нашим восточным соседом. Нам следует со всей финской тщательностью и прагматизмом оценить реальную пользу от членства, учитывая насколько единодушны страны-члены организации и насколько хорошо при наших нынешних нетвердых перспективах на будущее можно сформулировать и скоординировать общие глобальные цели, стратегии и меры.
Насколько Финляндии стоит ценить те самые желанные «гарантии безопасности», которые эта уже расползающаяся по швам организация может предложить?
