| Игорь СУББОТИН
Результатом визита президента Афганистана Ашрафа Гани в Узбекистан стало заключение между двумя странами 20 двусторонних соглашений, которые среди прочего касаются сотрудничества в сфере безопасности, экономики, транспорта, здравоохранения и образования. Пресс-служба афганского лидера называет этот визит историческим, а в экспертной среде полагают, что приезд Гани напрямую связан с изменением внешнеполитической концепции Узбекистана, которая теперь приобрела региональный фокус.
Переговоры между узбекским президентом Шавкатом Мирзиеевым и его афганским коллегой, которые проходили в узком и расширенном формате в резиденции Куксарой, включали в себя тему угроз в Центральной Азии. Лидеры двух стран приняли решение создать совместную комиссию по вопросам региональной безопасности. "Комиссия будет полномочна давать рекомендации и предложения по вопросам региональной безопасности главам двух государств", – пояснил по итогам переговоров Мирзиеев. Однако значительное внимание президенты уделили проблемам, связанным с экономикой. Пакет экспортных контрактов, заключенных сторонами в Ташкенте, официально оценивается в примерно 500 млн долларов.
По словам Мирзиеева, документы направлены на развитие транспортной и энергетической инфраструктуры. Так, было достигнуто соглашение о создании железной дороги по маршруту Мазари-Шариф — Шибирган — Маймана — Герат. "Это историческое решение", — подчеркнул Мирзиеев. – Специалисты Узбекистана начнут реализацию проекта строительства линии электропередачи Сурхан — Пули Хумри". Очевидно, в Кабуле в первую очередь ожидают от ташкентских договоренностей расширения пропускной способности хайратонского транспортного узла. Транспортная проблема до последнего времени была одной из главных в узбекско-афганских отношениях. Накануне визита афганского лидера в Узбекистан страны восстановили авиасообщение. Афганская авиакомпания Kam Air совершила первый технический рейс Кабул — Ташкент.
Как сообщается на официальном сайте узбекского лидера, теперь Узбекистан будет поставлять в Афганистан "электроэнергию, сельскохозяйственную и фармацевтическую продукцию, а также строительные материалы, транспортные средства и другие". Важным результатом переговоров стало и то, что Ташкент и Кабул договорились об открытии консульства Афганистана в городе Термез. "Мы подписали соглашения, которые отражают сотрудничество между нашими органами власти, – заявил Гани по итогам переговоров. – 2018 год станет годом реализации наших целей". Напомним, что в конце января по результатам визита узбекской делегации в Кабул была подписана "дорожная карта" по наращиванию торгового оборота – до 1,5 млрд долларов против примерно 600 млн (2016 год).
Приезд президента Исламской Республики в Узбекистан стал первым за последние 16 лет. Несмотря на официальное участие Ташкента в международных форматах по урегулированию афганского кризиса, его политика характеризовалась скорее желанием дистанцироваться от Кабула, нежели сблизить позиции.
В экспертной среде полагают, что изменения в политике Узбекистана стали возможны год назад — благодаря приходу к власти в Ташкенте Мирзиеева. "Он сейчас формирует абсолютно иную, отличную от каримовской внешнеполитическую концепцию, согласно которой приоритет, доминанта всей нынешней политики Ташкента – это региональная повестка дня, то есть повестка, акцентирующая усиление влияние Ташкента в Большой Центральной Азии, включая Афганистан, – пояснил в разговоре с "Афганистан.Ру" политолог, специалист по странам Центральной Азии Аркадий Дубнов. – Ташкент преследует довольно амбициозные планы, надеясь замкнуть на себя фактически все векторы регионального сотрудничества. Это довольно логично: крупнейшая страна Центральной Азии, граничащая буквально со всеми странами этого региона – четырьмя центрально-азиатскими государствами и Афганистаном. Естественно, ее возможности, ресурсы и некий свежий имидж нового руководства делают ее новым джокером в новой расстановке сил".
Если взять, к примеру, Киргизию, то, как полагает аналитик, ее доминанта – это связь с Россией и с Китаем. "А Узбекистан делает откровенную ставку на регион, – отмечает Дубнов. – Во всех контактах Мирзиеева на высшем уровне в регионе до сегодняшнего дня не хватало только двусторонней встречи с таджикским президентом и с афганским. Сейчас мы видим, что еще один паззл закрыт, и устанавливаются доверительные отношения между Кабулом и Ташкентом".
Как напоминает эксперт, в поздние годы своего президентства Ислам Каримов также немного сместил акценты своей внешней политики на афганском направлении. "Раньше он делал ставку на усиление влияния и контроля над Севером, над узбекским меньшинством, – отмечает Дубнов. – Ошибочно полагать, что ставка была непосредственно на генерала Дустума, но тем не менее, идея буферного Северного Афганистана, который бы служил заслоном от другой, неспокойной части страны, была модной в Ташкенте концепцией. Сегодня у Мирзиеева другой взгляд, и мы пока не видим свидетельств того, что он акцентирует северный приоритет в Афганистане".
Иными словами, по мнению аналитика, есть признаки, что Ташкент теперь ориентируется на официальный Кабул. "В этом смысле я вижу некоторые несовпадения позиций Москвы и Ташкента, – считает Дубнов. – Как известно, у России с Ашрафом Гани отношения не самые лучшие, и главным адептом Москвы в Афганистане является бывший президент Хамид Карзай, который демонстрирует хорошие отношения с Москвой, и полагает, что ему это поможет в антиамериканском тренде. Ташкент избегает такой фронды по отношению к официальному Кабулу". Внешнеполитическая концепция Узбекистана свидетельствует: Ташкенту теперь не характерен узкоместнический или геополитический взгляд на Афганистан, резюмирует эксперт.
|
