К сожалению, это не так. И естественно, Север не даёт нам никаких указаний, сколько ещё испытаний он намерен провести или какова его конечная цель. Будут ли продолжаться ракетные испытания? Проведут ли они испытания в атмосфере, как угрожали накануне? Поэтому на этой неделе возможен очередной раунд западной паранойи, но сдержанная реакция президента Дональда Трампа — примечательно не гиперболичное «мы позаботимся об этом» — раскрывает просто, насколько плох у нас выбор. Шесть месяцев назад Трамп сказанул бы что-нибудь гневно-зажигательное об уничтожении Севера, но даже до него, наверное, дошло, что на самом деле мы мало что можем поделать.
Панические настроения уже прорвались в западные СМИ. Всего через несколько часов после запуска Марк Тиссен предложил ввести над Северной Кореей бесполётную зону. Учитывая то, что в Северной Корее есть ещё и пассажирское воздушное сообщение, предложение крайне рискованное. Предположительно, Тиссен не рекомендовал бы сбивать эти самолёты, но в любом случае, патрулирование бесполётной зоны, скорее всего, подставило бы Соединённые Штаты под наземный удар и вероятность того, что будут сбиваться американские самолёты. Мир, скорее всего, воспримет эти шаги как ползучую эскалацию силы со стороны Соединённых Штатов.
Сама по себе ракета — это ещё один шаг к созданию полнофункциональной МБР. Она преодолела 4700-километровую отметку высоты в атмосфере. Запущена практически по крутой «вертикальной» траектории. Если её запустить под углом в 45 градусов на максимальную дистанцию, она может пролететь 13 тысяч километров. Это радиус, в который попадает восточное побережье США. Тогда следующий вопрос, может ли Пхеньян оснастить эту ракету боеголовкой — это кажется вероятным — и навести её на конкретную цель (а не просто куда-нибудь на территорию континентальных Соединённых Штатов). Последнее труднее и менее вероятно на данный момент.
Так что же нам делать? Трамп явно хочет ударить по Северной Корее, и в Южной Корее ходят слухи, что в Южной Корее в этом кризисе приходится хуже, чем в прошлом. Южнокорейский президент Мун Чже Ин категорически против применения силы, а министр обороны США Джеймс Мэттис понимает, насколько этот удар опасен. Кажется, они убедили Трампа сбавить обороты.
Варианты с воздушными бомбардировками по-прежнему такое же скверное решение, как это было на протяжении десятилетий. Сеул, расположенный всего в 40 км от демилитаризованной зоны, беззащитен перед возмездием Северной Кореи, если Пхеньян захочет нанести ответный удар. Китай имеет с Северной Кореей договор об обороне, а «красные линии» Пекина не раскрываются. Пекин может и вписаться, с пугающими возможностями эскалации. И, конечно, Север в любом случае будет использовать «живые щиты», а это означает, что тысячи тел бабушек и внуков будут показаны на всех телеканалах по всему миру.
По-прежнему тревожно впечатляет, насколько быстро Северная Корея движется к созданию полноценного ракетного и ядерного оружия. Почти невозможно представить это без снисходительности и неформального попустительства со стороны Китая. Тягачи для мобильных пусковых установок Северной Кореи поступают из Китая, поэтому в очередной раз на этой неделе внимание будут сосредоточено на том, чтобы обратиться за помощью к Пекину. Учитывая, что Север не самодостаточен, он должен быть весьма уязвим перед экономическим и финансовым давлением Китая.
За всё время своего существования Северная Корея субсидировалась со стороны; автаркия её философии «чучхе» потерпела провал с начала установления режима. Но Китай, главный внешний донор сегодня, отказывался серьёзно воспользоваться этим рычагом на протяжении почти двадцати последних лет. Трамп прав, льстя и уговаривая президента Си Цзиньпина в связи с этим. К сожалению, это, по всей видимости, не действует. Китай сохраняет раздражающе неразрывную связь с Севером.
Это оставляет Соединённым Штатам и их союзникам обычные варианты, которым они следовали десятилетиями: крепить альянсы, чтобы удерживать КНДР от реального применения этого оружия; применять санкции, чтобы как можно больше затруднить ей наращивание таких вооружений; и выстраивать противоракетную оборону, чтобы дать нам «крышу», которую мы можем против этого оружия применить. Если это звучит довольно банально, то так и есть. Это, в сущности, то, что делали и Буш, и Обама.
Нельзя сказать, чтобы эти варианты были привлекательными или захватывающими. Трамп пытался оторваться от своих предшественников, заявляя, что «эпоха стратегического терпения позади», но на практике он более или менее следует тем же идеям — держаться этой линии, пока КНДР не рухнет. Сдерживание и альянсы окружали Северную Корею на протяжении десятилетий. Нам следует продолжать сотрудничать с Южной Кореей и Японией и пытаться донести до Китая мысль, насколько опасной стала Северная Корея. Санкции должны коснуться средств КНДР в китайских банках. По предыдущему опыту 2005 года мы знаем, что Северная Корея весьма чувствительна к тому, что США нацеливается на её зарубежные финансовые активы. И наконец, противоракетная оборона, несмотря на все её проблемы, промахи и гигантские удельные затраты по сравнению с ракетами, позволит нам выиграть время и получить передышку.
Но меня и в самом деле тревожит, что всего этого будет недостаточно. Похоже, КНДР останавливаться не собирается. Вероятно сейчас Пхеньяну необходимы базовые потребности в том, чтобы ответить на ядерное сдерживание, но продолжает выстраивать их. Мы можем затормозить это движение с помощью санкций и защититься от части ракет с помощью ПРО. Но я боюсь, что КНДР в предстоящие десятилетия может произвести такое количество ядерных ракет, — сотни? Тысячи? — что требования нанести по ней удар будут всё настойчивее, особенно в Конгрессе и среди консервативных кругов Южной Кореи и США. Пока Северная Корея не хочет договариваться и продолжает неустанно создавать и испытывать ракеты, этот выбор стремительно к нам приближается.
