Видимо, вашингтонские политики просто не в силах представить, как можно жить без врага. Однако надежда на так называемую российскую угрозу не оправдалась. Владимир Путин не слишком приятный авторитарный правитель, но в его царстве больше свободы, чем у таких американских союзников, как Египет, Саудовская Аравия и Турция. Им Вашингтон расточает своё внимание, деньги и оружие.
Вмешательство Москвы в выборы, которое, по-видимому, оказало незначительное влияние, было неприятным, но не Вашингтону бы на это жаловаться. По некоторым данным, США вмешивались в выборы в 81 стране. Действительно, администрация Клинтона делала всё что в её силах, чтобы обеспечить перевыборы Бориса Ельцина в 1996 году, что, по иронии судьбы в конечном счёте привело к президентству Путина.
Российская Федерация не является идеологическим конкурентом. Путинизм мало для кого привлекателен, кроме Путина и его друзей. Хотя с самого начала Путин демонстрировал авторитарные наклонности, он не приверженец коммунистической идеологии. Скорее, он был возмущён обращением Запада с Россией. Фактически, во всём остальном он не был анти-американцем и был похож на традиционного царя, требующим уважения к России и придающим особое значение её безопасности.
Что и объясняет российскую внешнюю политику. Например, Путин уверен, что интересы Москвы должны учитываться в Сирии, которая географически намного ближе к России, чем Америка, и многие годы являлась военным союзником Москвы.
Ещё важнее то, что Россия твёрдо намерена не допустить вступления Грузии и Украины в НАТО. Никого не должно удивлять, что Москва выступает против расширения исторически недружественного альянса до её границ, включения в него территорий, когда-то входивших в государства-предшественники, и Советский Союз, и Российскую Империю. Как ни печально для Грузии и Украины, но Вашингтон редко позволяет «справедливости» мешать реализации его интересов в области безопасности.
Несмотря на все вопли и скрежет зубовный в Европе из-за поведения Москвы, нет свидетельств, что Путин задумывается об агрессии — что он может надеяться получить, даже если не столкнется с почти бесспорным поражением? Скорее, он усовершенствовал искусство приводить в тревогу страны, решившие оставить самую тяжёлую военную работу Соединённым Штатам.
Только Европа, которая стала так безнадёжно зависимой от Америки, может выглядеть настолько уязвимой перед такой слабеющей державой, как Россия. У коллективной Европы экономическая мощь больше в 12 раз, население больше в 3 раза, и военные расходы больше вдвое, чем у России. Последняя потеряла свой статус сверхдержавы четверть века назад: сегодня это влиятельная региональная держава со слабой экономикой и неясными политическими устоями. Обладание ядерным оружием само по себе придаёт Путину серьёзный политический вес, но Америка имеет его в изобилии, и даже Европа обладает парой небольших ядерных арсеналов.
Вашингтон и его союзники продолжают вводить санкции без всякой практической пользы. Россия не собирается отказываться от Крыма, пусть даже ценой войны. Поощряя продолжающийся хаос на востоке Украины, Москва гарантирует, что Киев не вступит в НАТО. Конгресс считает, что он может использовать американское экономическое влияние, чтобы подстроить остальной мир под себя, но санкции почти никогда не вынуждают национальные правительства отказываться от того, что они воспринимают как свои национальные интересы. Это не должно удивлять американцев, которые вряд ли уступили бы России (или кому бы то ни было ещё), окажись они на их месте.
Налаживание отношений с Москвой должно стать первоочередной целью США. Западные политики ждут — не дождутся ухода Путина, однако он представляет гораздо более широкие политические силы России. Ему на смену почти наверняка не придёт либерал в западном смысле этого слова. Определённо не из его ближайшего окружения. Даже не их оппозиции. Те, кто знают Алексея Навального, ведущего лидера оппозиции, предупреждают, что он может быть не менее авторитарным и националистическим, чем Путин. Ждать перемен — значит ждать чего-то, что может так и не настать.
Тем не менее, все бы выиграли, если бы конфликт на Донбассе закончился, а чувство угрозы у Европы рассеялось. Кроме того, Россия может помочь или подставить Западу подножку в достижении целей повсюду, включая Ближний Восток, особенно Сирию, в Азии, прежде всего в Северной Корее. Другие важные проблемы включают Афганистан и Арктику. Если отношения США и России улучшатся, Москва всё равно будет преследовать свои независимые интересы, но, наверное, будет более склонна учитывать интересы союзников.
Может быть, самое главное — это оторвать Москву от Китайской Народной республики (КНР). Блестящий политический ход Ричарда Никсона заключался в открытии отношений с КНР, чтобы создать противовес Советскому Союзу. Президенты Билл Клинтон, Джордж У.Буш и особенно Барак Обама изменили этот курс, что подтолкнуло Москву и Пекин к сближению. Фактически один их немногих интересов, связывающих два этих правительства, это твёрдое намерение препятствовать гегемонии Соединённых Штатов. И всё же, если Америка столкнётся в будущем с военной угрозой, то она с гораздо большей вероятностью будет исходить от Китая, чем от России.
Политика администрации по отношению к Москве тормозятся обвинениями в электоральном сговоре во время избирательной кампании Трампа. Хотя почти нет доказательств в пользу этого обвинения, в отношениях с Россией доминировал Конгресс, усиливая санкции и делая позитивные изменения менее вероятными. Минские соглашения 2015 года по Украине остаются невыполненными, но Киев разделяет вину за это, не проведя обещанные изменения конституции.
Как сообщается, администрация планирует предложить ввести миротворческие силы численностью в 20 тыс. человек на Донбасс, где в боях с 2014 года погибли 10 тысяч человек. Конечная цель — убрать российские силы, разоружить сепаратистов и реинтегрировать регион в Украину на условиях более широкой автономии.
Соглашение с Москвой стало бы более вероятным, если бы Вашингтон предложил разрешить вопросы, связанные с более широкими опасениями России в области безопасности. НАТО по-прежнему официально придерживается стремления включить Украину и Грузию. Соединённые Штаты и их союзники должны показать, что у них нет намерений расширять альянс. В то время как они начали бы войну для защиты существующих стран-членов НАТО в случае маловероятной российской агрессии, они не будут переносить свои обязательства, посылать войска и вооружения на территории, которые некогда находились в сердце Советского Союза.
Снятие вопроса о членстве в НАТО приведёт к тому, что у Москвы исчезнет стимул поддерживать украинский конфликт. Мирная Украина больше не будет представлять собой парадоксальную военную угрозу России. Москва сможет избавиться от дорогостоящего конфликта, на который расходуются ресурсы и жизни без всякой пользы. Украина сможет развиваться экономически и политически как хочет. Санкции будут сняты, поощряя экономическую интеграцию Европы через Украину с Россией.
Такой подход явился бы компромиссом, но, наверное, наилучшим возможным вариантом для всех. Конечно, Киев волен проводить собственную политику, но то же делают и союзники, так что было бы глупо добавлять ещё больше слабосильных иждивенцев, которых требуется защищать. Это было бы особенно плохой сделкой для Америки, от которой будут ожидать, что она будет делать основную работу по защите от России, обладающей ядерным оружием. Санкции не заставят Москву отказаться от Крыма, если не случится геополитического катаклизма. Но санкции гарантируют, что Москва активно будет подрывать интересы США по всему миру.
Конгресс, возможно, не обратил внимания на меморандум, но Вашингтон потерял возможность диктовать условия другим странам. Никто не выигрывает от продолжающегося конфликта на Украине. Чтобы добиться успеха, последние мирные предложения администрации должны устранить причины, стоящие за вмешательством России в украинские дела. Союзники должны заявить об окончании расширения НАТО.
