Американская ближневосточная политика предсказуемо непредсказуема. Она зависит от конъюнктуры, лоббирования влиятельных ведомств (политических или силовых) и корпораций, давления союзников и партнеров, внешнеполитического груза прошлых лет и не в последнюю очередь от приоритетов президента или госсекретаря. Не забудем и о многочисленных аналитических центрах, доклады которых (в основном чрезвычайно далекие от истины) влияют на руководство США не меньше, чем СМИ или политический календарь. То есть политика эта, как любят писать отечественные политологи, многовекторная. Хотя более последовательной она от этого не становится.

Некоторые характерные особенности внешней политики США сохраняются, добавляя проблем: все соглашения трактуются исходя из текущей конъюнктуры и отменяются или замораживаются в соответствии с ней. Заявленные цели (борьба с терроризмом, за демократию или права человека) не имеют ничего общего с реальностью. Действия законодателей, исполнительной власти, армии и разведсообщества на Ближнем и Среднем Востоке (и не только там) порождают куда больше проблем для американцев и страны в целом, чем все их противники вместе взятые. Рассмотрим некоторые аспекты ближневосточной политики США, опираясь на подготовленные для ИБВ материалы экспертов института А. Быстрова и Ю. Щегловина.


Американское шило в сирийском мешке

Приоритет для США – разгром запрещенной в РФ группировки «Исламское государство» (ИГ) в долине Евфрата в Сирии, и не столь важно, кто именно это сделает. С таким утверждением выступил на брифинге для журналистов в Пентагоне представитель комитета начальников штабов ВС США генерал-лейтенант К. Маккензи. В администрации Трампа не раз давали понять, что не стремятся к смене режима в Дамаске. Это реакция на проигрыш США России в Сирии. На деле Вашингтон действует в обратном направлении. Про убеждение Эр-Рияда американцами пойти на обреченный прорыв из Идлиба с необратимыми последствиями для саудовского присутствия в САР (Москва в ответ уничтожила руководство просаудовской «Джебхат ан-Нусры») известно. Теперь появились данные о просачивании террористов из зон ответственности американцев и их союзников.

В Минобороны РФ считают, что территория вокруг военной базы США в Сирии превратилась в стокилометровую черную дыру, откуда выходят террористы ИГ при поддержке в том числе данными американской спутниковой разведки. Об этом заявил представитель ведомства генерал-майор И. Конашенков. По мере продвижения сирийских войск при поддержке ВКС РФ на восток присутствие американцев в их тылу в районе Эт-Танфа становится проблемой. Развертывание этой базы в апреле 2017 года оправдывалось созданием «Новой сирийской армии» и необходимостью проведения операций против ИГ, однако ни одна из этих целей не была достигнута.

На деле приоритет Вашингтона в Сирии – сдерживание России. Иначе армия США появилась бы в САР и начала штурм Мосула в Ираке, не дожидаясь российских ВКС. До этого Соединенные Штаты наносили редкие воздушные удары по малозначимым целям исламистов, что не останавливало наступление ИГ в Ираке и Сирии. Вашингтон реализовывал план свержения радикальными суннитами режима Б. Асада, а также ослабления шиитского режима в Багдаде, который поддерживал контакты с Тегераном, подводя дело к разделу Ирака по конфессиональному признаку и превращению Сирии в оплот радикального джихадизма («светской» оппозиции в результате американской политики там не осталось).

Тактика США – любой ценой минимизировать российское и иранское влияние. Благо, уходящего американского президента об этом никто спрашивать не будет, что говорит пример Дж. Буша-младшего и Ирака. Войти в Сирию и Ирак всерьез американцев заставили военные успехи России и Ирана в САР, а не исламистов. Попытки расширить присутствие в Сирии, вытеснив оттуда ИГ и взяв Ракку, обусловлены этим, а не борьбой с международным терроризмом. США делают это хаотично и с использованием всех возможностей, но явно избегая прямого столкновения с российскими военными. При этом поле для маневров у американцев сужается. Так, саудовский фактор после провала наступления в Идлибе, воздушных ударов по запрещенной в РФ «Джебхат ан-Нусре» и визита саудовского монарха в Москву минимизирован.

Пентагону остается задействовать «карман» в Эт-Танфе и подзуживать суннитские племена в Дейр эз-Зоре, так как на курдов в противодействии сирийским войскам при их поддержке российской авиацией рассчитывать сложно. Проводить отвлекающие удары из Эт-Танфа можно. При этом вопрос для США принципиален. В случае реализации замысла сирийских правительственных сил и российских военных Дамаск восстанавливает контроль над нефтяными полями в Дейр эз-Зоре, что важно для экономики, и выходит на границу с Ираком. Речь не о «шиитской дуге» из Ирана через Ирак и Сирию в Ливан. Сирийцы берут здесь под контроль основную логистику товаров между Ираком и Сирией, что резко снижает влияние сирийской оппозиции на переговорах по будущему устройству САР.
Иранская проверка атлантической солидарности

США не могут позволить Ирану получить ядерное оружие, полагает Д. Трамп. Заручившись поддержкой конгресса, он собирается объявить об аннулировании Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД) по иранской ядерной программе. Нет сомнений в том, что обещание будет выполнено – вопрос в том, как именно и к чему это приведет. Все последние доклады МАГАТЭ о соблюдении Тегераном условий сделки по ИЯП не дают никаких официальных предлогов Белому дому сделать это в заявленной Трампом форме. Поэтому будет использован предлог «продолжающейся угрозы со стороны Ирана интересам национальной безопасности». Он позволяет не объяснять никому, чем иранцы угрожают США.

Условия ресертификации (повторного аудита соблюдения Ираном условий соглашения по ИЯП) Госдепом США истекают 15 октября. Скорее всего Трамп посоветует Госдепартаменту не проводить процедуру в установленный для этого крайний срок. Тем самым он автоматически подвешивает сделку, что запускает механизм принятия конгрессом в течение 60 дней решения об ужесточении санкций. С точки зрения международного права эти шаги не считаются выходом из сделки, она формально продолжает действовать, но американцы ее блокируют и вновь ужесточают санкции против Ирана. Соглашению по ИЯП в прежнем качестве остается существовать недолго, и президент Трамп основную тяжесть решения по этому вопросу отдает конгрессу. Не выходя официально, американцы вводят индивидуальный режим санкций в отношении Тегерана. В этой связи интересна позиция основных международных игроков: ЕС, России, КНР и Индии относительно решения Вашингтона.

Москва и Пекин, безусловно, останутся в стороне от американских инициатив и будут оппонентами такому решению. США не получат соответствующую резолюцию Совета Безопасности ООН, что ослабит позицию Вашингтона. Индию, начавшую активную экспансию на иранский рынок, такой вариант обескуражит. Индийский бизнес рискует нарваться на штрафы со стороны США в случае продолжения деловых контактов с Ираном. Пакет американских санкций для Тегерана будет жестким. Но есть основания полагать, что индийцы станут осваивать иранский рынок и американцы закроют на это глаза. Индия для Белого дома – ключевой игрок в новой стратегии США по Афганистану. Нью-Дели может чувствовать себя свободно в экономическом сотрудничестве с Ираном. Иначе афганская стратегия Вашингтона провалится в силу саботажа с индийской стороны и ее крена к Москве. Что до КНР, то у США нет реальных возможностей влиять на ее политику в силу взаимосвязанности американской и китайской экономики. Затевать торговую войну с Пекином Трампу невыгодно, несмотря на всю его риторику.

Основной вопрос – позиция ЕС. Глава дипломатии ЕС Ф. Могерини неоднократно подчеркивала, что СВПД принадлежит не США, а мировому сообществу. Она заверила, что Тегеран выполняет все условия сделки. Но западноевропейский бизнес будет игнорировать риски со стороны США только в случае, если Берлин и Париж гарантируют защиту, а это уже вопрос политической воли европейских лидеров. Для России же очередной пример непродуманной политики США полезен. Он закрепляет Тегеран в сложившемся региональном альянсе, в том числе и в дискуссиях о будущем политического устройства САР, а также вызывает напряжение по линии ЕС – США. Америка, вступая в конфликт со всеми участниками иранской ядерной сделки, изолирует себя сама (за исключением Саудовской Аравии и Израиля). Налицо и рискованная проверка США устойчивости системы атлантической солидарности.

Ирак и курдов просят не ссориться

США не признали состоявшийся 25 сентября референдум о независимости в Иракском Курдистане и его результаты, а также опасаются потенциальных негативных последствий плебисцита. Об этом заявил госсекретарь США Р. Тиллерсон. Он призвал правительство Ирака и власти автономии воздержаться от взаимных упреков и угроз. Акцентирование неприятия идеи референдума объясняется даже не резкой реакцией Багдада на событие, а поддержкой этой позиции большинством соседних стран. Ливия, Катар, АРЕ, Турция и Иран поддержали решение Багдада о приостановке авиасообщения с Эрбилем. Иран временно перестал закупать там нефтепродукты, Турция готовится ограничить поставки нефти из курдской автономии (хотя пока этого не сделала). Багдад то посылает вооруженные конвои на границу с Иракским Курдистаном, то отменяет или тормозит соответствующее решение. Пока мы видим демонстративные шаги противников референдума, основная цель которых – вызвать информационный шум и оказать давление на Эрбиль, чтобы заставить его соблюдать правила игры и не предпринимать дальнейших шагов к обособлению.

Оппоненты Эрбиля мало действуют практически. Даже прекращение авиасообщения условно, поскольку в угоду Вашингтону не отменены рейсы гуманитарного и военного назначения – через Эрбиль идет основной маршрут поставок вооружения сирийским курдам. В автономию оружие перебрасывается по воздуху, а затем переправляется грузовиками в Сирию. Снабжается через курдские земли и иракская армия под Мосулом: плечо перевозок гораздо короче, чем через Багдад. Что до сирийских курдов, это единственный путь поставок вооружений лояльным американцам силам на севере САР, поскольку делать это через Турцию невозможно.

В Пентагоне и ЦРУ США наработали связи с кланом Барзани и корректируют позицию Белого дома и публичные заявления его представителей. Вашингтон будет поддерживать отношения с Эрбилем, торпедируя попытки Багдада или Анкары осуществить силовые меры в отношении Иракского Курдистана, которые поставят под вопрос присутствие американцев в Сирии, что важно для глобального противостояния и сдерживания Москвы, а не для борьбы с ИГ, которая используется как предлог для американского присутствия в САР. Для Вашингтона неприемлема любая вспышка вооруженного противостояния между Багдадом, Анкарой и Эрбилем. США сделают все, чтобы этого не допустить. О курдах говорить излишне – Барзани управляем. Все перемещения отрядов пешмерги согласовываются курдским руководством с США, а попытки перебросить их в начале лета на север Сирии в связи с просьбой Анкары были блокированы Вашингтоном.

Судан прощен частично

США решили отменить экономические санкции к Судану, введенные 20 лет назад, объявили официальные лица администрации Трампа. При этом Хартум остался в госдеповском списке стран, поддерживающих терроризм. Обосновывая это решение на специальном брифинге, в Вашингтоне подчеркнули: Белый дом удовлетворен тем, что правительство Судана продолжает добиваться прогресса в таких областях, как противодействие террористам и соблюдение прав человека. При этом еще в январе Б. Обама распорядился временно снять финансовые ограничения в отношении Хартума. Указывалось, что если власти будут поддерживать позитивные действия, предпринимаемые на протяжении последних шести месяцев, то физические и юридические лица в США смогут заключать сделки с лицами и организациями в Судане, а собственность правительства, находящаяся под американской юрисдикцией, будет разблокирована. Подчеркивалось сотрудничество Хартума с Вашингтоном в сферах борьбы с терроризмом и урегулирования региональных конфликтов.

Предполагалось, что в июле санкции отменят окончательно, но президент Трамп дал еще три месяца своим помощникам для того, чтобы они пришли к окончательному решению. Напомним, что в 1997 году за нарушения прав человека в стране и создание террористической угрозы США ввели санкции против Судана, включавшие торговое эмбарго и блокирование активов правительства. В 2006 году Вашингтон расширил меры воздействия, обвинив Хартум в содействии насилию в Дарфуре, где в 2003 году из-за противоречий между арабизированным населением, опирающимся на поддержку власти, и повстанческими группировками вспыхнул конфликт, жертвами которого стали 300 тысяч человек, притом что около двух миллионов бежали из региона.

Отмена санкций демонстрирует пример практики США в международных делах. Что до того, что Судан по-прежнему находится в списке спонсоров международного терроризма, отметим: события в Дарфуре, послужившие поводом для введения санкций, во всем происходящем играли вторичную роль. Партизанская война в этом регионе как шла, так и идет. Оппозиционные Хартуму повстанцы из Суданского освободительного движения (СОД) М. Минави (народность загава) и СОД-Нура (народность фур) ничего для прекращения этой борьбы не предпринимали, как и часть Движения за справедливость и равенство (ДСР). Никаких подвижек в установлении мира в Дарфуре нет. Прогресса в деле защиты прав человека (президент Судана находится под вердиктом Международного уголовного суда), на который ссылаются США, также нет, особенно на фоне арестов и депортаций лидеров оппозиции и гонений на журналистов.

Что до обвинений в спонсировании терроризма, Хартум давно не имеет никакого отношения к Усаме бен Ладену и «Аль-Каиде». Суданцы уже не предоставляют ей территорию для строительства заводов по производству химического оружия, что послужило основной причиной введения экономических санкций США. При этом они позволяют перевозить оружие через свою территорию ХАМАС в сектор Газа, а Катару – в Ливию и Египет, на Синай. Лагеря египетских «Братьев-мусульман» открыто существуют на приграничной суданской территории, оттуда боевики совершают рейды в глубь АРЕ. Оставление Судана в официальном списке спонсоров терроризма при инкорпорации Хартума в международную финансовую систему оставляет много вопросов относительно принципиальности подхода США к борьбе с терроризмом. Как и в Сирии, где американцы используют для сдерживания России радикалов, находящихся в их официальных черных списках.

В то же время ответ на вопрос, что надо Вашингтону от Хартума, достаточно прост. Судан – главный в Африке партнер США по вопросам безопасности. Суданцы обладают серьезными оперативными возможностями и поставляют агентурную информацию об активности международных исламистских групп, в том числе «Аль-Каиды» и ИГ. Так, о теракте 11 сентября они информировали ЦРУ за месяц до атаки, но их не послушали. Теперь об этом в Лэнгли стараются не вспоминать, но ЦРУ дожало Трампа на предмет снятия с Хартума экономического эмбарго. В конце мая он отказывался отменить санкции, но это угрожало оперативным возможностям разведки после того, как суданский президент О. аль-Башир заблокировал все каналы взаимодействия с ЦРУ и ФБР. Лэнгли и так не хватает агентуры для освещения процессов в исламистском интернационале, в том числе в глобальном движении «Братьев-мусульман», на которое Белый дом велел обратить основное внимание.

На президента США давили не только ЦРУ и АНБ (в Хартуме располагается крупнейшая станция радиоразведки этого ведомства в Африке), но и Пентагон. Военные отрабатывают просьбы американских оружейных корпораций, ставших основными подрядчиками многомиллиардных контрактов в области ВТС с Саудовской Аравией. Об этом просили из Эр-Рияда, лоббирующего снятие санкций с Судана в силу стратегической роли Хартума в деле усилий КСА в Африке, по противостоянию экспансии Ирана на континенте и из-за участия на своей стороне в йеменском конфликте. Добиться снятия санкций О. аль-Баширу пообещал наследный принц и министр обороны КСА М. бен Салман, курирующий вопросы ВТС и безопасности с США. Так что давление на Вашингтон просаудовского лобби – вторая причина снятия американских санкций с Судана.

Третья причина – фронда Южного Судана попыткам американцев диктовать его президенту С. Кииру линию поведения при налаживании диалога с внутренней оппозицией для достижения согласия о разделе власти. В Вашингтоне в этой связи сейчас всерьез думают о наказании Джубы, благо, американские военные из Южного Судана были вынуждены перебазироваться в Уганду. Прежняя линия Обамы по усилению Южного Судана против Судана, обусловленная во многом лоббизмом афро-американского крыла его Госдепартамента в силу черного расизма (говорить о котором в Америке не принято исходя из политкорректности), а не эффективности американской политики, пересматривается. И для этого Судан усиливается в противовес Южному Судану.

Цитата: Приоритет Вашингтона в Сирии – сдерживание России. Иначе армия США появилась бы в САР и начала штурм Мосула в Ираке, не дожидаясь появления российских ВКС.