Российской власти остро не хватает идей и эмоций, необходимых для решения украинской проблемы.

Вступление в силу закона "Об образовании" обозначило переход Украины в принципиально новое состояние. Согласно этому документу, с начала будущего учебного года преподавание на языках национальных меньшинств сохранится только в начальных классах, а с 2020-го отменяется и там. Это означает тотальную украинизацию образования и, соответственно, полное исключение из этого процесса русского языка.

Какие это будет иметь последствия для десятков миллионов русских и русскоязычных граждан Украины — о том была редакционная колонка, посвященная принятию документа в Верховной раде, и множество других текстов на сайте Украина.ру. Сухой же остаток заключается в том, что Киев приступил к заключительному этапу переформатирования нации и нет никаких причин надеяться, что этот процесс можно остановить. Так же, как нет уже никаких причин не называть этот режим неонацистским.

Принятием упомянутого акта завершен и процесс тестирования собственного народа на способность к борьбе за свои права. Если многие миллионы людей, которые еще совсем недавно были свободными и даже вообразить не могли, что с ними можно так обращаться, теперь еще ниже пригнули головы, значит, они готовы к любой трансформации. Хоть в рабов, хоть в солдат. Точнее, трансформация уже происходит. Потоки лютой воинственной русофобии, которые четвертый год заливают Украину, приводят к необратимым последствиям. Ненавистников России становится все больше — даже среди тех, кто говорит по-русски и живет на востоке.

Не надо заблуждаться и жить воспоминаниями: дескать, я знаю украинцев, это милейшие люди, братья, просто у них временно хунта, но скоро это рассосется — и станет все как при бабушке. Нет, уже не братья, и рассосется не скоро, если вообще рассосется. "Вчера еще в глаза глядел, а нынче — все косится в сторону", — эти строчки из Марины Цветаевой все чаще приходят в голову при встречах со старыми украинскими друзьями. Теперь уже бывшими.

К слову о поэзии. Люди, пишущие на украинскую тему, часто цитируют другого автора — Иосифа Бродского: "Но ворюга мне милей, чем кровопийца". Украинский политический феномен как раз и состоит в том, что здесь космополитические ворюги (или барыги, по выражению Саакашвили) объединились в одну стаю с националистическими кровопийцами. Как это произошло — отдельная большая тема, ей посвящено множество, в том числе и наших текстов. Однако им удалось превратить страну в военную машину, которая сама по себе уже не остановится. И движется она известно куда.

Эта машина пока неказиста и неуклюжа, но сей факт не должен расслаблять или вводить в заблуждение. Очень скоро Украина получит самое современное оружие, а иначе зачем Америка все это затевала? Да и сами научатся делать — по чужим технологиям. Пока западников удерживает только опасение, что украинцы не смогут правильно распорядиться этим оружием или даже, чего доброго, потеряют или продадут ненароком врагу. Но украинская армия уже совсем не та, что была еще год назад. Там теперь гораздо больше порядка, дисциплины и смысла. И дышит она идеей реванша и отмщения.

"Ну, чем она там дышит, это ее дело. Сунутся к нам с какими-нибудь авантюрами или провокациями — мы им так врежем, что мало не покажется. Как врезали в 2008 году грузинам. И никакие амеры не помогут", — приблизительно таков суммирующий вектор оценки ситуации российским обывателем. Это настроение сформировано отечественными СМИ и некоторыми политиками. Для описания современной Украины используются всего несколько сюжетов — тупость властей, тотальное воровство, махновщина, обнищание населения, финансовая яма — и универсальный вывод: скоро эта страна рухнет сама собой. На главные политические ток-шоу как будто специально приглашаются такие украинцы, чтобы было попротивнее и посмешнее. И чтобы время от времени их бить по роже в прямом эфире — таким образом совершается символическое побиение самой Украины. Как альтернатива — вполне достойные, но беспроблемно пророссийские украинские эксперты.

Телевизоры продолжают усиленно внушать российскому зрителю презрение или — в лучшем случае — жалость к Украине. Это очень вредно и опасно. Потому что нынешняя Украина — враг, как ни страшно это произносить, а к врагу надо относиться серьезно, с уважением. Тем более что за этой страной стоит весь Запад во главе с самой могущественной военной державой. Во имя собственного будущего нужно срочно забыть и прежнее сюсюканье, и нынешнее высокомерие.

А российская власть между тем демонстрирует глубокую усталость от Украины. Кажется, что у нее закончились все идеи и эмоции относительно украинской проблемы. Похоже, все это ушло на Крым. Уже по Донбассу решения были вымученные и половинчатые. Впрочем, прекрасный шанс хорошо разрешить эту историю давали Минские соглашения. Начав их выполнять, Украина была бы вынуждена заняться собственным конституционным переустройством, федерализацией и децентрализацией. Что было бы благом для нее самой и большим облегчением для России.

Нечто подобное удалось сделать в начале века на Кавказе, когда российско-чеченское противостояние было трансформировано в чечено-чеченское урегулирование. Автором этого гениального плана был Владислав Сурков, который сейчас отвечает за украинское направление. Но повторить тот маневр не получилось: Ахмата Кадырова на Украине не нашлось. Порошенко торпедировал Минск-2. Пентагону удалось — при помощи своей агентуры в украинском парламенте — вернуть Петра Алексеевича на путь истинный, то есть на тропу войны с Россией. Были надежды на Трампа, который обещал большую сделку с Москвой. Но и тут не срослось. И тогда в России наступил кризис жанра, а спецпредставитель Госдепа по украинскому урегулированию и брендированный ястреб Курт Волкер рассыпается в комплиментах тому же Владиславу Суркову. Что же ему так нравится?

Очевидно одно: Москва утратила инициативу, продолжая по инерции твердить о необходимости выполнять мертвеющие Минские соглашения, ввязываясь в бесплодное обсуждение проблемы миротворцев и так далее. Еще одним доказательством кризиса стала более чем вялая реакция на новый украинский закон "Об образовании", который противоречит и Конституции Украины, и международным нормам, является предельно и злостно дискриминационным по отношению к русскоязычному населению и издевательским по отношению к России. "Мы не считаем ряд положений этого закона современными и удачными", — аккуратно заявил пресс-секретарь российского президента Дмитрий Песков. Чуть более раскованные заявления последовали от МИД и парламента, но, похоже, словами дело и ограничится. Не будет никаких демаршей, санкций и требований, не будет громких апелляций к международному сообществу, не будет обращений в судебные инстанции. Хотя, например, та же Венгрия в ответ посулила заблокировать все евроинтеграционные попытки Украины. А ведь этнических венгров в Украине не более 150 тысяч.

В Санкт-Петербурге — город трех русских революций и родина президента Владимира Путина — сотни людей выходят на несанкционированный митинг "за мир в Украине" с бандеровскими лозунгами и под знаменами "Правого сектора" (запрещенного, кстати, в России). И ничего — политики молчат, полиция отдыхает. Это уже тянет на радикальную смену тренда.

Нежелание российских властей продолжать активную политику на украинском направлении по-человечески вполне объяснимо. Там действительно нет хороших решений и не предвидится никаких побед — ни политических, ни дипломатических, ни военных. И все это — на фоне тяжелейшего экономического кризиса, из которого Россия только начинает выбираться, на фоне санкций, которые еще могут быть усилены, на фоне низких и зыбких цен на энергоносители. Не забудем и о персональных запретах на въезд в приятные страны, которые очень напрягают многих российских чиновников и, соответственно, влияют на мотивацию. Всем им, конечно, хочется исключить Украину из повестки — как фактор больших расходов и рисков, как постоянный источник головной боли. Хочется оставить все как есть, ни на что не реагировать, на провокации не отвечать.

Что ж поделать, Россия далеко не самая сильная страна в мире — по крайней мере, в экономическом отношении. И тут, как говорится, есть над чем работать. Однако проблему Украины надо решать прямо сейчас, потому что вполне может статься, что через пару лет эта проблема станет неподъемной.

В войне что самое главное? Инициатива, конечно. Сегодня все информационные поводы и повестку в целом создает Киев — в основном под диктовку Вашингтона и при полной поддержке большинства западных столиц. Эту конфигурацию для ясности можно называть коллективной Украиной. Так вот, они создают, а мы только рефлексируем, а порой даже этого не делаем. Если так будет продолжаться — точно проиграем. Словом, инициативу надо перехватывать.

Почему бы, например, прямо сейчас не заявить: если Киев не отменит законы об образовании и признании России страной-агрессором, Москва объявляет о полном разрыве дипломатических и экономических отношений с Украиной. Тем более что все равно они сами это скоро сделают, но в более выгодной для себя ситуации.

Напрашивается и другая бомба для Киева. Объявить, что если Украина незамедлительно не приступит к выполнению Минских соглашений в точном соответствии с одобренным в ООН текстом, то Россия выходит из процесса и официально признает ДНР и ЛНР, а они, в свою очередь, подтвердят претензии на всю территорию Донецкой и Луганской областей. Тогда, может быть, киевские начальники хотя бы перестанут мечтать о хорватском сценарии. И задумаются о том, что все может быть наоборот.

Понятное дело, что все инициативы должны базироваться на общей концепции, которую предстоит выработать. Хорошо бы смотрелся, например, "Акт о защите свободы на Украине" — тут само название отсылает к американским прецедентам. В преамбуле констатировалось бы, что Украина является преступным неонацистским государством, которое открыто готовится к войне с Россией, ведет войну с собственным народом, подвергает дискриминации русскоязычное население.

В постановляющей части должны быть перечислены меры воздействия на украинскую власть: политические, дипломатические, международно-правовые, экономические, медийные и прочие. В закрытой части документа могут быть определены специальные мероприятия. По каким именно разделам распределить те или иные пункты — дело техники, а я бы сейчас предложил те, которые представляются наиболее существенными.

В условиях необъявленной войны напрашивается решение резко усилить, а вернее — начать массированную спецпропаганду на Украину. Пример президентской кампании Дональда Трампа в Америке показал, насколько эффективны современные технологии точечного воздействия на большое количество людей через интернет. Гласно и негласно поддерживать протестные настроения и их носителей, подсказывать людям возможности мирного сопротивления антинародной власти, борьбы за свои права. И особенно — право на забастовку, которая всегда и везде была верным средством отстаивания своих интересов, вплоть до свержения режима.

Когда я был молодым и глупым, жил в Ташкенте, выступал с критическими статьями в адрес президента Ислама Каримова и получал за это заслуженные удары по голове, меня иногда согревала мысль о том, что на основании этих ударов я легко могу получить статус политического беженца в какой-нибудь хорошей стране и жить припеваючи. Нынешние пророссийские диссиденты на Украине о таком мечтать не могут. Лютое российское миграционное законодательство и еще более лютая практика отбивают всякие мечтания. А значит, в упомянутом Акте должна быть прописана система поддержки политических эмигрантов с Украины.

Более того. Куба, конечно, любовь моя, но и американский опыт стоит учитывать. Нам бы завести свое Майами (штат Флорида, куда стекаются кубинские эмигранты) — то есть некий центр, точку сборки всей украинской политэмиграции, с которой будет возможно работать, готовить, быть может, кадровый резерв, журналистов, политиков и просто агентов. Но об этом пока можно только мечтать.

Много чего можно предложить и конкретизировать. Лишь бы процесс пошел. Лишь бы не ждать сложа руки, пока настоящая беда постучится.

 Искандер Хисамов

Рейтинг публикации:

11

Ключевые теги: Кризис Украины
Комментарии (1) | Распечатать

Добавить новость в: