Польша, адвокат украинского дьявола

Чтобы разобраться в предмете спора между Варшавой и Киевом, нужно понимать, кто из них к чему стремится.

Украина хочет в ЕС и в НАТО и использует польские амбиции как тягловую силу, которая ей поможет добиться вожделенных целей. В свою очередь, Польша не может справиться со своей фантомной болью — воспоминаниями о лучших временах 400-летней давности, когда Речь Посполитая занимала территорию «от можа до моря» — между Балтийским и Черным морями. «Восточное партнерство», которое стараниями Польши создал Евросоюз, — это всего лишь Речь Посполитая в легкой, современной форме, когда в ее состав входят независимые государства, но которые при этом контролируются властной шляхетской дланью.

Украина, по мнению поляков, — это часть Польши, несправедливо у нее отторгнутой в середине XVII века. Вообще, нужно понимать, что польской территорией считается любая земля, на которую когда-либо наступила нога шляхтича. Даже если он шел мимо. В сознании польской элиты Украина, Литва и даже частично Россия — временно и совершенно случайно принадлежащие другим государствам польские владения. Причем, в Варшаве уверены, что каждый «оккупант» знает: он живет на чужой земле.

Именно поэтому первое, что предприняла Варшава, получив независимость в 1918 году, был поход на Восток — в Литву и на Украину. Юзеф Пилсудский шел восстанавливать историческую справедливость, и никак иначе. Однако в результате на Украине ему пришлось удовлетвориться Галичиной и Волынью. Сегодня этот регион, который в новейшей истории принадлежал им лишь двадцать лет, поляки называют Восточными Кресами и вновь стремятся их вернуть, теперь уже не военным путем, а политическим.

Но к сожалению для них, именно в Галичине сосредоточена самая пассионарная, идеологически и религиозно однородная часть Украины, у которой свое представление об исторической справедливости. И оно никак не связано с Польшей. Более того, западенцы с удовольствием принимают ее помощь в общей борьбе с москалями, но ни в коем случае не намерены уступать в принципиальном вопросе: не берут на себя вину за волынскую резню — геноцид польских осадников-переселенцев, которых десятками тысяч уничтожали бандеровцы в годы войны.

Наоборот, нынешние потомки бандеровцев с первых дней обретения Украиной независимости, сближаются не с Западом, а распространяют свое влияние на восток страны — сначала робко и тайно, а начиная с 2014 года — совершенно не стесняясь и открыто. Их лозунг «Едина краина — едина мова — едина церква» следует понимать буквально. Если не дать им по рукам, они не успокоятся, пока все живущие на Украине не будут говорить на галицком диалекте и исповедовать униатство.

В этом смысле у Польши никогда не было перспектив — для идейных украинских националистов куда важнее переформатировать под собственный стандарт свалившуюся на их голову гигантскую территорию с развитой промышленностью и наукой, а вовсе не интегрировать ее в западные структуры.

Разумеется, бандеризация Украины не является общей мечтой всех живущих в этой несчастной державе, подвергшейся жестокому политическому, психологическому и социальному эксперименту. Но, как мы все могли убедиться, для хорошо организованного майдана не нужны миллионы людей, достаточно нескольких тысяч решительно настроенных и мотивированных галичан, свезенных в Киев автобусами. Те, кто их по простоте душевной поддерживал, — студенты, политики разных стран, военные, офисный планктон, домохозяйки и домохозяева — всего лишь временные попутчики, которые помогают достичь главной цели.

Лозунг «Москаляку — на гиляку» тоже нужно воспринимать буквально. И понимать, что «москаль» — вовсе не житель Москвы или даже России. Это любой православный русскоговорящий, вне зависимости от того, какая у него фамилия и где он живет. До них очередь дойдет позже.

Те, кто оказался в гуще событий в 2013–2014 гг., не смогли увидеть опасности, о которой их предупреждали сочувствующие россияне. Даже портрет Степана Бандеры, освящавший с первых дней Евромайдан, не произвел ни на кого впечатления. Как и униатские священники, окормлявшие свою паству на главной площади страны. Наивные победители «революции гидности» никак не хотели замечать бандеровцев во власти. До тех пор, пока в Киеве не появился проспект Бандеры — как вызов всему человечеству, осудившему эсэсовцев в Нюрнберге. Только тогда у украинцев, поверивших в светлые идеалы Майдана, стали открываться глаза.

Поздновато. Однако не поздно предупредить тех, кто наивно продолжает верить, что целью госпереворота была борьба с олигархами.

Напомню, что кроме «москалей» у необандеровцев есть еще два врага — «***» и «ляхи». Поэтому евреи, поддержавшие Майдан или просто живущие на Украине, играют с огнем. А поляки, нацелившиеся на Восточные Кресы, поставили не на тех. Их дело — помогать «нэньке» деньгами и представлять ее интересы в Евросоюзе. Под Варшаву Галичина никогда не ляжет и слушать своих недорезанных на Волыни врагов не будет.

Похоже, Rzeczpospolita сообразила, что Польша почти три десятка лет в своем стремлении оторвать Украину от России была адвокатом дьявола.

Павел Шипилин,

специально для alternatio.org

Рейтинг публикации:

16

Комментарии (0) | Распечатать

Добавить новость в: