Месяц назад, 21 июня, король Саудовской Аравии Салман сменил наследника престола – вместо его племянника Мухаммеда бен Наифа им стал сын короля Мухаммед бен Салман.

«С передачей власти в Эр-Рияде не раз возникали проблемы – а следующая смена монарха в любом случае окажется нестандартной»

31-летний принц все время правления 81-летнего отца (то есть последние 2,5 года) и так был фактическим правителем королевства – занимая при этом посты заместителя наследника и министра обороны. Но, став первым наследником, Мухаммед, по сути, легализовал свое положение. Теперь он в любой момент может стать главой государства.

При этом, хотя Саудовская Аравия и является одной из немногих абсолютных монархий, для карьерного роста Мухаммеда требовалось согласие всей семьи. А точнее, как минимум так называемого Совета присяги, совещательного органа при короле, в который входят дети и часть внуков основателя королевства Абдул-Азиза. По неофициальным данным, за принца проголосовал 31 из 34 членов совета, при этом по саудовскому телевидению было продемонстрировано, как бывший наследник присягает новому. То есть передача власти произошла вроде бы спокойно. Но, как теперь выясняется, по сути произошел внутренний переворот – или так хотят представить ситуацию проигравшие и их американские союзники.

Как написала сегодня New York Times, Мухаммед бен Наиф был вынужден отказаться от престолонаследия в пользу сына короля под давлением. Газета раскрывает некоторые подробности произошедшего, отмечая, что концентрация власти в руках Мухаммеда бен Салмана «ставит под угрозу взаимоотношения с США в сфере безопасности» – то есть дает явный сигнал о недовольстве произошедшим. Надо отметить, что смена наследника произошла через месяц после визита Дональда Трампа в Саудовскую Аравию и через две недели после начала конфликта между Саудовской Аравией и Катаром.

Вот как New York Times описывает смену власти – ссылаясь на неназванных официальных лиц США и саудовских приближенных к королевской семье. Хотя по официальной версии отставка 57-летнего Мухаммеда бен Наифа была вызвана проблемами со здоровьем (и они действительно есть – диабет плюс сильная зависимость от обезболивающих), в реальности его принудили отречься.

Около полуночи принца привели во дворец под предлогом встречи с королем. Однако его отвели в другую комнату, где представители королевского суда отобрали у него телефоны и стали принуждать отказаться от титула наследного принца и поста министра внутренних дел. Поначалу он отказывался, однако ближе к утру сдался и принял эти условия. Представители королевского суда сразу созвали членов Совета присяги – главного совещательного органа саудовской королевской семьи, отвечающего за изменения в линии престолонаследия. Совет, который, согласно заявлениям NYT, опасается идти против воли короля, принял решение о переходе титула наследного принца к Мухаммеду бен Салману. После этого бен Наиф присягнул новому принцу и отправился в свой дворец, откуда ему запретили выходить.

Если эта версия близка к правде, то это может означать рост напряжения в королевской семье – в которую входит несколько кланов, насчитывающих в совокупности тысячи принцев. И это действительно опасно.

Почему для остального мира так важны династические вопросы в Саудовской Аравии? Потому что от того, какое будущее ждет это королевство, зависит очень многое на Ближнем Востоке – а значит, и во всем мире. Если при неизбежной в обозримом будущем смене власти Саудовскую Аравию начнет штормить, если часть королевской семьи не признает нового короля, то королевство может погрузиться в хаос гражданской войны или вовсе распасться. Да и с передачей власти в Эр-Рияде не раз возникали проблемы – а следующая смена монарха в любом случае окажется нестандартной.

Первым королем объединенного королевства стал Абдул-Азиз ибн Сауд – основатель династии и самой страны. Он собрал княжества полуострова. Начав с захвата в 1902 году столицы Неджа Эр-Рияда, он в последующие десятилетия захватил весь полуостров, выгнав в 1926 году из Хиджаза (на территории которого находятся главные мусульманские святыни, Мекка и Медина) Хашимитов, потомков самого пророка Мухаммеда, одну из самых уважаемых в исламском мире династий. Дети изгнанного короля Хуссейна стали королями соседних Иордании и Ирака – а ибн Сауд объединил в 1932 году все занятые территории под своим именем: в Саудовскую Аравию.

Помогали им в этом англичане – а у правителей соседних племен и государств (не только Иордании и Ирака, но и Йемена, Омана и прочих), естественно, осталось много обид на семью, провозгласившую себя «хранителем двух святынь». Если в 30-е годы Абдул-Азиз поддерживал хорошие отношения с Москвой, то в 40-е все определилось – королевство стало главным союзником США на Ближнем Востоке.

К моменту смерти отца-основателя в 1953 году у СССР в регионе практически не было никаких позиций. Но начиная с 1956 года Москва начинает большую ближневосточную игру. Нашими союзниками стали набиравшие силу арабские националисты-социалисты – они свергали монархии в Египте и Ираке, брали власть в Сирии и Йемене. Они не были советскими марионетками – но для саудитов с подачи американцев Москва стала воплощением зла, врагом ислама и их трона. А уж геополитическое соперничество в регионе между США и СССР сделало Саудовскую Аравию нашим противником – никаких отношений между нашими странами не было.

Власть в королевстве перешла к детям Абдул-Азиза, и они правят там до сих пор. Все шесть королей – его сыновья. Но годы берут свое – из 45 законных сыновей (от 12 жен) сейчас осталось в живых всего 10. Старшему, Бандару, 94 года, младшему, Мукрину, 71. А правит с 2015 года 81-летний Салман.

Сколько ему еще отпущено, никому не известно – но из пяти его братьев-предшественников двое были устранены. Сначала в 1964-м свергли наследовавшего отцу Сауда, а спустя 11 лет убили его преемника Фейсала (его застрелил один из племянников). Впрочем, начиная со смерти в 1982 году короля Халида передача власти происходит мирным путем – хотя и короли менялись всего три раза. Халида сменил Фахд, правивший долго, но большую часть времени формально. К моменту его смерти в 2005-м все полномочия уже давно были в руках наследного принца Абдаллы, который и стал королем.

Именно с Абдаллы и возобновились по сути саудовско-российские отношения. К нему в 2007 году приезжал с визитом Путин – и это была первая и пока что единственная встреча на высшем уровне, прошедшая на территории одной из наших стран (все остальные проходили на различных международных форумах – например, в Нью-Йорке, где в 2015 году Путин встречался с Салманом).

За десятилетнее правление Абдаллы у него сменилось трое наследников – сначала принц Султан (ему принадлежит, наверное, мировой рекорд по длительности пребывания на посту министра обороны – он был им 49 лет), после его смерти в 2011-м кресло перешло к его брату Наифу, ну а после его кончины в 2012-м – к принцу Салману. Который и стал в 2015 королем.

Что было принципиально важно: все три наследника были единокровными братьями. Султан, Наиф и Салман принадлежали к «семерке Судайри» – детям Абдул-Азиза от Хассы бин Ахмад ас Судайри. Она хотя и была восьмой женой основателя династии, но принадлежала к очень уважаемой в Недже семье, из которой, кроме прочего, вышла и мать самого Абдул-Азиза. Таким образом клан Судайри стал самым сильным в составе огромной королевской семьи – и его влияние стало расти с 1982 года, когда королем стал старший из семи братьев. Ну а потом еще трое сменяли друг друга в качестве наследников у преемника Фахда Абдаллы, пока Салман не сел на трон.

Став королем, Салман не сразу стал ломать традицию – все-таки в живых остаются еще несколько его сводных братьев, а сам по себе факт перехода власти от поколения детей к поколению внуков всеми ожидался с тревогой. Поэтому вначале он сделал своим наследником принца Мукрина, брата покойного короля Абдаллы, а его заместителем – принца Мухаммеда бин Наифа, своего племянника (сына покойного брата, из семерки Судайри).

Но уже через пару месяцев Мукрин отрекся, 57-летний бин Наиф стал наследником, а к нему заместителем определили 29-летнего Мухаммеда бен Султана, то есть сына короля. Таким образом, все три первых поста в королевстве оказались в руках «клана Судайри», то есть власть в любом случае осталась бы в семье. Но, как показали события прошлого месяца, младшему принцу решили заранее расчистить дорогу.

Став официальным наследником, Мухаммед бен Салман вроде бы стопроцентно гарантировал себе королевский трон после смерти своего отца. Но на самом деле у него есть несколько проблем как внутри страны, так и вовне.

Понятно, что могущественные кланы вне «семьи Судайри» не слишком довольны такой концентрацией власти в руках одного клана, да к тому же еще и у одного, молодого и неопытного принца. Но оценивать шансы на бунт или переворот в Саудовской Аравии – дело немногим более благодарное, чем гадать о положении ровесника Мухаммеда, правителя Северной Кореи Ким Чен Ына – информации о расстановке сил хотя и побольше, но точных сведений ни у кого нет.

К тому же принц показал себя очень энергичным правителем – он занимается и внутренней, и внешней политикой, готовит серьезные реформы в жизни 30-миллионного королевства. Его, впрочем, считают ответственным и за все неудачи последних лет – от идущей уже третий год войны в Йемене до провала по Сирии, от обострения отношений с Ираном до недавнего конфликта с Катаром, в котором саудитам явно придется пойти на попятную.

И хотя именно Мухаммед был ключевой фигурой в переговорах с Трампом, в США далеко не все довольны им. Может быть, не нравится слишком самостоятельный и сильный игрок, может быть, сказывается и недовольство тем, что ослабляются кланы, сильнее завязанные на Вашингтон. Может, сказывается и общая тревожность США от потери их позиций на Ближнем Востоке. Но вот что пишет New York Times, говоря о смене наследника:

«Бен Наиф выступал против военного вмешательства Саудовской Аравии в Йемен, а также экономического эмбарго против Катара, которые активно лоббировал бен Салман. В то же время старый принц, в отличие от нового, не пользовался особой популярностью среди народа, однако располагал широкой поддержкой США и других западных, а также арабских стран. В США выражают опасения в связи с большой концентрацией власти у Мухаммеда бен Салмана. Кроме того, отставка бен Наифа может негативно повлиять на взаимоотношения Вашингтона и Эр-Рияда в сфере безопасности. В частности, в ЦРУ обеспокоены, что это может подорвать обмен разведданными между двумя странами».

Все это очень похоже на недовольство именно тем, что на Мухаммеда бен Салмана нет никаких рычагов воздействия – к чему США за 70 лет их отношений с саудитами не привыкли.

Впрочем, искрит между Вашингтоном и Эр-Риядом уже давно. В 2013-м Саудовская Аравия даже демонстративно отказалась от места в Совбезе ООН, выражая тем самым свое недовольство политикой США по Сирии и Ирану. Эр-Рияду не нравилась ни готовившаяся тогда ядерная сделка, ни отказ Обамы от обещанного удара по Сирии. Саудиты стали разочаровываться в своем стратегическом партнере – но из-за страха перед Ираном и войны в Сирии никак не могли определиться со своей стратегией в регионе.

Эр-Рияд хочет быть главным, но понимает, что у него нет сил для этого. Он хочет выстраивать самостоятельную политику, но понимает, что в военном плане полностью зависит от США.

Принц Мухаммед нащупывает путь, который позволит вести королевство в будущее, позволит сохранить его единство и претензии на роль главной страны арабского мира, и пока что делает на этом пути много ошибок. Но он ищет – за два года принц уже четыре раза приезжал в Россию, последняя встреча с Путиным прошла менее двух месяцев назад. Теперь ему нужно организовать визит в Москву отца – поездка откладывается с осени 2015-го (но тогда помешало начало нашей операции в Сирии), и дальше тянуть уже неприлично.

В конце июня арабская пресса писала о том, что визит может состояться во второй декаде июля – но и она уже прошла, да и никаких объявлений ни в Москве, ни в Эр-Рияде не сделано. А события развиваются стремительно, и саудитам нужно не накапливать проблемы с соседями, а решать их. Москва в этом деле может оказать немалую помощь.