Для России, государства с одной из самых низких плотностью населения, демографический вопрос еще долго будет стоять довольно остро. В связи с чем часто возникает соблазн решить демографические проблемы за счет приезжих, что зачастую вызывает проблемы, о которых, в частности, говорилось на недавней встрече президента Владимира Путина с руководителем Федеральной миграционной службы Константином Ромадановским. «У нас остановилось накопление неконтролируемого иммиграционного потенциала. Линия идет не вверх, как в предыдущие годы, но мы видим даже некоторое снижение количества иностранных граждан: сейчас, без Украины, у нас находятся до 10 миллионов человек. Это нормальное количество», — сообщил Константин Ромадановский президенту, уточнив, что в целом это «положительно повлияло на снижение преступности и на количество правонарушений, совершаемых иностранными гражданами».
С Украиной, надо понимать, больше — по некоторой информации, на два с лишним миллиона. Но тут особый случай, ведь иммигрант иммигранту рознь. Кто и откуда въезжает — имеет колоссальное значение. И привлечение пусть даже трудовых ресурсов, не говоря уже о тех, кто приезжает в Россию на постоянное место жительства, — процесс предельно деликатный, он предусматривает три ступени реализации: интеграция в принимающее общество, ассимиляция и, если речь идет о России, в конечном счете русификация.
Для приезжих из иных, чужеродных для России культурно-цивилизационных сред даже процесс социальной интеграции является довольно сложным и болезненным, а для принимающей стороны он же еще и довольно дорогостоящий. Здесь следует учитывать также, что, согласно исследованиям американских социологов, принимающее общество может без угрозы для своей идентичности интегрировать в себя не более 10% приезжих в поколение (это примерно 25 лет).
С точки зрения этносоциологии народ полиэтничен и имеет общий язык, общее самоназвание, общую историю и культуру. Русские — это народ (не от people — люди, а от греческого λαός — лаос), особый культурно-цивилизационный тип, сложившийся на основе преимущественно восточнославянских, финно-угорских и тюркских этнических групп, с общим названием, языком и историей. Таким образом, русским можно стать, приняв на себя указанные характеристики вне зависимости от базового этнического происхождения. В то же самое время этническая принадлежность — это кровь, в этносе надо родиться.
Чтобы влиться в состав народа, нужно пройти три стадии: сначала интегрироваться в базовое общество, приняв первичные социально-поведенческие нормативы, затем ассимилироваться, отбросив прежнюю идентичность, возможно, создав семью, родив детей, и лишь потом, полностью отказавшись от своей изначальной идентичности в пользу русской, воспитав детей в традициях русского общества, — русифицироваться. Этот процесс очень долгий, зачастую болезненный, длящийся всю жизнь и затрагивающий последующие поколения.
Чем сильнее идентичность приезжего человека, тем сложнее ему ассимилироваться, и даже интегрироваться в базовое общество непросто, не говоря уже о русификации. Очень плохо в принимающее общество интегрируются китайцы — это представители особой, древней цивилизации. Отсюда многочисленные Чайна-тауны по всему миру. Тяжело интегрируются, а уж тем более, если говорить о России, русифицируются арабы, индусы и другие представители чужеродных для нас культурно-цивилизационных типов.
Обратным образом обстоит дело с выходцами с территории распадающейся на наших глазах Украины. С точки зрения этносоциологии это представители русского народа. Они имеют с нами общие корни этнического происхождения, общую историю, общие культурные основы, большинство из них являются носителями русского языка, а значительная часть считает себя русскими. Это те, кому совершенно не надо интегрироваться в силу полной идентичности социального устройства базовых обществ России и Украины, им практически не надо ассимилироваться, т. к. они являются носителями тех же самых культурно-цивилизационных кодов, обусловленных общей историей.
Единственные отличия, свойственные части прибывающих с территории бывшей Украины, — это украинский язык, как правило, являющийся вторым после основного — русского, и новая, искусственно сформированная и приобретенная в течение последних двадцати лет идентичность так называемого «украинства», обусловленная двадцатилетним существованием т. н. украинского национального государства, возникшего в момент распада СССР.
Однако идентичность «украинства» еще настолько поверхностна, искусственна и не укоренена, что от нее до полной русификации — один шаг, требующий незначительных усилий. Для того чтобы стать полностью русским, носителю украинской идентичности достаточно постоянно проживать в русской среде, говорить по-русски и реже вспоминать о том, что «Украина — это не Россия». По сути, русификация выходцев из Украины — абсолютно безболезненный, гармоничный и естественный процесс, не требующий практически никаких затрат со стороны принимающего общества.
Тем более странно слышать сетования некоторых, особенно региональных чиновников, на то, что, дескать, поток беженцев из Украины требует дополнительных финансовых затрат, что налагает дополнительную нагрузку на местные бюджеты. Затраты на принятие, обустройство, ассимиляцию и русификацию беженцев из Украины не сопоставимы с теми, что требуются для интеграции, ассимиляции и тем более русификации выходцев из чужеродных для России культурно-цивилизационных сред, особенно если говорить о выходцах из-за пределов постсоветского пространства. Отличие в том, что во втором случае эти затраты являются косвенными, скрытыми и растянутыми во времени, в то время как на принятие и обустройства русских из пылающей Украины требуются прямые финансовые единовременные расходы, что и пугает порой чиновников.
Все это прямо указывает на то, что в условиях необходимости решения демографических проблем России, преимущественно за счет приезжих, поток беженцев из Украины является просто подарком как для местных жителей, не испытывающих никакого бытового и социального дискомфорта от их пребывания, так и для чиновников, правильно взвешивающих и сопоставляющих затраты и результат. Однако у этого процесса есть и негативная сторона, если посмотреть на ситуацию под другим углом: с увеличением потока русских беженцев Россия теряет свое культурно-цивилизационное влияние на пространстве бывшей Украины, и это еще даст негативные последствия в долгосрочной перспективе.
