Гадания о климате и корпоративная корысть
Прогнозы в отношении климатических перемен на планете давно занимают умы не только известных анекдотичными предложениями «британских учёных». Предсказать климат на Земле через десятки или даже сотни лет сегодня охочи многие. Риска тут никакого. Это Вам не оповещение об урагане вовремя дать. Критерий правильности прогнозов — практика — ещё долго не поколеблет самоуверенную безапелляционность докторов от экологии.
Однако многие уже сейчас ставят под сомнения апокалиптические прогнозы по климату. Точнее, критическую зависимость изменения климата от антропогенных факторов (влияния деятельности человека на природу). Трамп в их числе. Он считает, что «даже если Парижское соглашение будет выполнено в полном объеме, с полным соблюдением условий всеми странами, по оценкам, оно позволит снизить температуру на две десятых градуса по Цельсию к 2100 году. Это ничто».
В самом деле, в мировой науке сформировалось устойчивое мнение, что при существующих антропогенных тенденциях к 2100 году температура на планете повысится на 4,2 градуса по Цельсию. Меры, предложенные в Парижском соглашении, должны снизить потепление Земли на 2 градуса и избежать многих катастрофических последствий.
Но вот тут-то оценки и разбегаются. В мире не много оптимистов, убеждённых в такой эффективности исполнения Парижского соглашения. Большинство экспертов склоняются к тому, что снижение температуры составит не два, а 0,9 градуса. Трамп, как видим, называет ещё меньшую цифру — 0,2 градуса. Зато приводит другие расчёты. Если Соединённые Штаты останутся в соглашении, это будет стоить их экономике «$3 трлн. от ВВП и 6,5 млн. рабочих мест в промышленности, в то время как доход домохозяйств упадет на $7 тыс. или даже больше».
Понятно, что расчёты эти делал не сам президент, а специалисты из его команды. Правда, в самой команде нет единого мнения о пользе Парижского соглашения. В американских СМИ прошла информация, что госсекретарь США Рекс Тиллерсон и даже дочь и советник президента Иванка призывали Дональда Трампа не разрывать соглашение. Но Трамп согласился с позицией главного стратега Белого дома Стивена Бэннона и администратора Агентства по охране окружающей среды Скотта Пруитта. Они настояли на выходе из соглашения.
Впрочем, местные СМИ больше пишут не об этом, а о демарше известного бизнесмена-инноватора Илона Маска — главы компаний SpaceX и Tesla Motors. Маск в знак протеста покинул все консультативные советы при Белом доме, в которые входил. Американцы теперь славят главу Tesla Motors как ревностного борца за здоровую экологию. Мало кто отмечает личную корысть Маска. Ведь сегодня американское правительство многими миллионами долларов субсидирует производство его экологических электромобилей Tesla. Выход из соглашения по климату делает эту поддержку необязательной, что собственно и возмутило Илона Маска.
Мир правительственных преференций увлёк не только Маска. Во время президентства Барака Обамы в Америке приняли федеральную экологическую программу развития альтернативной энергетики (ветровой, солнечной и пр.), похожие документы разработали отдельно ещё в 37 штатах. Суть их — в субсидировании производства электроэнергии из возобновляемых источников.
Миллиарды долларов пошли из бюджетов разного уровня компаниям, занятым в альтернативной энергетике. У этих субсидий временные рамки ограничены 2021 годом. Расчёт строился на том, что новые преференции откроет участие в Парижском соглашении. Теперь это совсем неочевидно.
Потому-то в громкий хор протестующих против решения Трампа включились не только либерально-глобальные Apple, Facebook, Google, Intel и Microsoft, но и такие концерны, как Exxonmobil, Chevron, General Electric, увлёкшиеся проектами альтернативной энергетики и превратившие её в огромный прогрессирующий рынок. Согласно прогнозу статистического ведомства по энергетике США, альтернативная генерация достигнет в Америке в 2018 году 15 процентов от общего объема производства электроэнергии.
О чём не договорились Брюссель с Пекином
При всей своей масштабности корпоративная корысть уступает интересам глобальных игроков. Там ставки совсем другие. В прошлом веке экономически развитые страны неплохо потрудились над тем, чтобы сделать экологию планеты проблемной. Они же умудрились объективный процесс ограничения воздействия промышленности на окружающую среду сделать инструментом международной политики.
Первой серьёзной пробой на этом пути стал известный Киотский протокол, в котором зафиксировали обязательства стран по количеству вредных выбросов в атмосферу. В нём было предусмотрено много чего занятного: торговля квотами, совместные проекты сокращения выбросов на территориях других стран и т.д. Всё это привело к контролю ведущих экономик за промышленностью более слабых стран. Они после дополнительных затрат на экологическую защиту промышленности ещё больше теряли свою конкуретноспособность.
Понимая такой расклад, развивающиеся страны, в их числе Китай и Индия, не взяли на себя обязательства по сокращению выбросов. Это внесло ещё большую сумятицу в процесс. Сильные экономики мира разрешили её самым простым способом — под угрозой санкций в виде ограничения доступа к финансам и технологиям принудили «сомневающихся» к выполнению условий протокола. Заглавную роль в этом играли Соединённые Штаты.
Вот потому после отказа Трампа от участия в Парижском соглашении Запад испытал одновременно и раздражение и растерянность. Он почувствовал политический вакуум и потребность в новом сильном игроке. Так случилось, что в день, когда Трамп объявил о своём сенсационном решении, в Берлине с визитом находился премьер Госсовета КНР Ли Кэцян.
Китайский гость заверил германского канцлера Ангелу Меркель, что Пекин поддерживает Парижское соглашение по климату и не уклонится от выполнения своих обязательств. С такой благоприятной новостью Меркель и Кэцян отправились в Брюссель на экономический саммит ЕС-Китай.
Ожидалось, что там будет подписано совместное заявление по реализации Парижского соглашения. Но всё упёрлось в отказ европейцев признать Китай страной с рыночной экономикой. Замена находу одного ведущего игрока в западной коалиции на другого не произошла. Да она и не помогла произойти. Дело в том, что роль, на которую сгоряча позвали Китай, определяющая в системе координат ведущих экономик мира. В ней мало иметь самый большой валовой национальный продукт. Важно быть признанным политическим авторитетом, формирующим идеологию глобализма. С этим у Китая проблемы.
В Европе его пока восприняли, как денежный кошелёк — возможную замену американским ресурсам. Ведь Соединённые Штаты не просто выходят из Парижского соглашения. Они уносят с собой 100 млрд. долларов, обещанных американцами в так называемый «зелёный фонд» для помощи развивающимся странам. Китай роль такого почётного спонсора не устроила. Он уже претендует на большее, к чему в свою очередь не готов Запад.
За всеми этими пертурбациями проблемы экологии отошли на второй план. Удивляться тут нечему. Российские эксперты, как например, политолог-американист Дмитрий Дробницкий, давно считают, что «основы Парижского соглашения по климату с научной точки зрения сомнительны, а его условия накладывают ограничения на развитие промышленности в той или иной стране». Вопрос в том, кто «оседлает» контроль за «ограничениями»? Именно вокруг этого и развернулась теперь борьба после схода с круга американской администрации.
Владимир Путин на Петербургском экономическом форуме проблему драматизировать не стал. По мнению российского президента, до вступления в действие Парижского соглашения ещё целых четыре года. Время есть, чтобы договориться. Иными словами, новые решения по климату теперь возможны лишь при учёте интересов всех центров силы. Никогда прежде мир ещё не проявлялся столь многополярным. Ускорить этот процесс помогло неординарное решение американского президента Дональда Трампа.
