Джаред
Кушнер стал далеко не первым членом президентской семьи, попытавшимся
наладить секретный канал связи с Кремлем. Брат Джона Кеннеди Роберт
много раз тайно встречался с агентом советской разведки Георгием
Большаковым в период правления администрации Кеннеди. Их связь
продемонстрировала недостатки и опасность неформальной дипломатии
на высоком уровне, однако она также стала иллюстрацией дополнительных
возможностей для положительного прорыва в период кризиса.
Братья
Кеннеди были во многих отношениях такими же своевольными, как и члены
семьи Трампа. Президент Кеннеди назначил брата генеральным прокурором
(на этом настоял их отец, Джозеф Кеннеди). Среди тех личных скандалов,
которые Бобби пришлось заминать, можно назвать внебрачные отношения
президента с Джудит Экснер (Judith Exner), любовницей главы чикагской
мафии Момо Джанканы (Momo Giancana), и с Эллен Рометч (Ellen Rometsch),
которую ФБР подозревало в шпионской деятельности в пользу Восточной
Германии. (В своей биографии Роберта Кеннеди я писал, что Рометч
отрицала обвинения в сексуальной связи с президентом и в шпионской
деятельности, однако Кеннеди все же ее депортировал.) Что еще важнее,
Джон Кеннеди использовал Роберта для проведения секретных операций,
направленных против Кубы, включая покушения на Фиделя Кастро.
Поэтому
неудивительно, что в конце апреля 1961 года, в течение первого года
администрации Кеннеди, когда советский шпион Большаков — использовав
американского журналиста в качестве посредника — впервые предложил тайно
встретиться с генеральным прокурором Кеннеди, Бобби без колебаний
согласился. Большаков выдал себя за редактора англоязычного издания,
посвященного жизни в Советском Союзе. На самом деле он был полковником
советской военной разведки, работавшим под прикрытием. Более того, его
шефом в Москве был Алексей Аджубей, зять советского лидера Никиты
Хрущева.
Днем
9 мая генеральный прокурор США и советский шпион сели на скамейку
на Конститьюшн-Авеню, недалеко от здания Министерства юстиций.
«Послушайте, Георгий, мне многое известно о вашем положении и о связях
с представителями окружения Хрущева, — сказал Роберт Кеннеди, если
верить воспоминаниям Большакова, изложенным в биографии президента
Кеннеди, написанной Ричардом Ривзом (Richard Reeves). — Полагаю, они
не будут возражать против того, чтобы получить от вас правдивую
информацию из первых рук, и я допускаю, что они найдут способ передать
ее Хрущеву».
В
течение следующих 18 месяцев брат президента и невысокий, грузный
советский шпион успели встретиться несколько десятков раз. Отец братьев
Кеннеди — который чувствовал, что профессиональные дипломаты загубили
его репутацию в период его работы на должности посла США
в Великобритании в начале Второй мировой войны — предупредил их о том,
что не стоит полностью полагаться на бюрократов Госдепартамента. Джон
Кеннеди считал Госдепартамент нерасторопным и поверхностным. «Они
не бесполезны, но они чем-то напоминают Эдлая», — сказал он, упомянув
о после США в ООН Эдлае Стивенсоне (Adlai Stevenson).
Бобби
не всегда выражал свои мысли достаточно четко, и русские порой
не понимали его. Кроме того, брат президента был чрезвычайно
несдержанным и неосторожным человеком. Он сообщил агенту советской
разведки, что Объединенный комитет начальников штабов США «представил
президенту доклад, в котором говорится, что в настоящий момент США
опережают Советский Союз по военной мощи и что в крайнем случае можно
будет испытать силы армии Советского Союза». Слово «испытать»,
произнесенное Кеннеди по небрежности, вызвало сильнейшую тревогу
в Кремле. Неужели он имел в виду, что Пентагон обдумывает возможность
нанесения превентивного удара?
Со
своей стороны, Большаков иногда обманывал Роберта Кеннеди. 5 октября
1962 года этот агент разведки заверил Кеннеди, что Хрущев пообещал
развернуть на Кубе только оборонительные вооружения. Спустя две недели
американские самолеты-шпионы U-2, пролетавшие над Кубой,
сфотографировали ракеты с ядерными боеголовками, которые были способны
долететь до Вашингтона. Тот момент стал началом самого опасного кризиса
в период холодной войны.
Однако
именно тайный канал связи с Большаковым позволил в конечном итоге найти
выход из ситуации. 23 октября, на следующее утро после того,
как президент объявил о блокаде Кубы и миллионы американцев столкнулись
с реальной перспективой ядерной войны, Роберт Кеннеди передал сообщение
Большакову. В 1993 году историки Тимоти Нафтали (Timothy Naftali)
и Александр Фурсенко обнаружили телеграмму Большакова среди документов
советского министерства иностранных дел в Москве: «Роберт Кеннеди и его
друзья считают возможным обсудить следующую сделку-компромисс: США
ликвидируют свои ракетные базы в Турции и Италии, а СССР — на Кубе».
Именно
такое соглашение заключил Роберт Кеннеди, тайно встретившись
с советским послом Анатолием Добрыниным вечером 27 октября. За те четыре
дня, которые прошли между этими двумя событиями, в саге о Кубинском
ракетном кризисе произошло множество поворотов, и стороны действительно
оказались на грани начала войны. Но стремление братьев Кеннеди вести
переговоры посредством тайных каналов в конечном итоге принесло немалую
пользу — вполне возможно, без него ситуация развивалась бы по совершенно
иному сценарию.
Скрытые
каналы связи могут причинить вред. Они могут посеять смятение, нарушив
нормальные дипломатические процессы, и потенциально спровоцировать
катастрофу, способствуя реализации желаний своевольных лидеров. Но эти
каналы могут также способствовать установлению мира. Начало нормализации
отношений с Китаем в эпоху президента Ричарда Никсона стало возможным
только благодаря скрытым каналам связи, налаженным его советником
по вопросам национальной безопасности Генри Киссинджером (Henry
Kissinger), который также установил скрытый канал связи с Кремлем. Было
бы очень интересно узнать, в какой мере Киссинджер мог повлиять
на Кушнера.
