Яков Кедми служил в танковых войсках, участвовал в войне Судного дня, много лет руководил бюро «Наатив». Под дипломатическим прикрытием с 1977 года был ключевым участником комитета спецслужб Израиля по проблематике вооруженных сил Ирана, занимался проблемами терроризма. Как он оценивает ситуацию в Сирии и столкновение в этом конфликте интересов разных стран?
– Яков Иосифович, говоря на конференции в Москве о проблемах терроризма в Сирии, министр обороны Ирана сказал, что Израиль надо лишить химического и ядерного оружия. В подобном ключе высказался и глава военного ведомства Пакистана. Как бы вы могли это прокомментировать? Израиль – страна, незаконно владеющая подобным оружием?

– Во-первых, это классическая политическая позиция Ирана, которая высказывается постоянно. Во-вторых, такой подход мне напоминает действия по принципу «держи вора». Другими словами, Иран должен как-то оправдать свои попытки создания неконвенционного оружия и один из предлогов – использование тезиса о том, что надо, мол, уравновесить силы. То есть или добиться права на владение ядерным оружием, или лишить его всех остальных. Что касается Пакистана, он более осторожно высказывается в этом ключе.

Справедливости ради скажу, что интенсивность официальной риторики об Израиле у Ирана примерно такая же, как у Израиля об Иране. Здесь мы, что называется, взаимовежливы. Иранский министр и на этот раз выразил давно известную позицию своей страны, только зачем привязывать Израиль к внутрисирийскому конфликту? Мы к нему не имеем никакого отношения.


– А как же недавние авиаудары по позициям ХАМАС?

– Израиль не наносил удары по сирийской армии. Мы попытались тем самым воспрепятствовать ХАМАСу и «Хезболле» в переправке того оружия, которое опасно для нас и поступает на территорию Сирии из Ирана. Когда у нас появляется информация, что оно получено и готово к переброске в Ливан, мы его уничтожаем.

– В Израиле создана мощная противовоздушная оборона. Как вы оцениваете российскую ЗРС С-400? По данным зарубежных источников, она не всегда видит новейшие израильские истребители, в частности F-35. Это так?

– Я не могу подтвердить подобные высказывания. Считаю, что это сплетни.

– Некоторые эксперты говорят: все то, что происходит сегодня в Сирии – не столько борьба с терроризмом, сколько внутриконфессиональные разборки между суннитами и шиитами. Ваше мнение?

– В Сирии идут два процесса. С одной стороны это гражданская война внутри страны. С другой – участие в ней крупнейших террористических исламских организаций, начиная от сирийского крыла ХАМАС, то есть «Братьев мусульман», и заканчивая «Аль-Каидой», ИГ и им подобных. Все они присутствуют в Сирии одновременно. Потому война и делится как бы на две составляющие. Одна из них – борьба с организациями, которые являются представителями глобального терроризма. Другая – гражданский конфликт, спровоцированный с целью смены существующего режима. Израиль ни в той, ни в другой войне на территории САР не участвует. Нас больше волнует борьба с мировым террором. Мы, повторю, не собираемся включаться во внутрисирийский конфликт. Но и не хотим того, чтобы в результате усилилось иранское влияние на наших границах или косвенное присутствие «Хезболлы».

– Директор ФСБ России Александр Бортников сказал, что для борьбы с запрещенным в России ИГ и подобными организациями необходимо создать глобальную антитеррористическую сеть. Вы с этим согласны?

– Необходимо глобальное взаимодействие в борьбе с террором. А какие организационные формы это примет, зависит от конкретных обстоятельств. Полагаю, это должно быть и на уровне спецслужб, и других ведомств, различных органов контроля над миграционными потоками, перемещениями оружия и капиталов.

Общее сотрудничество просто необходимо. Израиль готов включиться в эту работу, поскольку является жертвой террора уже много лет.

– И все же, какие страны, на ваш взгляд, смогут окончательно решить проблему мирового терроризма?

– Решить ее может только серьезная коалиция стран, которые страдают от террора и имеют серьезные возможности. Это в первую очередь крупные военные державы: Россия, США, Китай, Индия, а также европейские государства, НАТО. Необходимы соответствующие спецслужбы, хорошая военная и специальная подготовка, а главное – политическая воля, желание руководства.

– В борьбе за Голанские высоты Сирия и Израиль были врагами. Перед лицом мировой террористической угрозы эти противоречия сгладились?

– Уже не существует ни одной арабской армии, какие были 20-40 лет назад, которые мы рассматривали бы как военную угрозу. Ситуация может обостриться, когда у Ирана появится ядерное оружие. Сегодня военной угрозы Израилю фактически нет – таково соотношение сил. Но есть, повторю, угроза террора.

– Как вы оцениваете военный потенциал «Хезболлы»?

– Как бы эта организация ни оттачивала свои навыки в сирийском конфликте, с чисто военной точки зрения она для нас не представляет опасности. Но есть политическая проблема – участие «Хезболлы» в сирийской гражданской войне. У этого явления двоякий результат.

С одной стороны бойцы «Хезболлы» получили неплохой фронтовой опыт. С другой – понесли огромные людские потери: более 1500 убитыми и свыше шести тысяч ранеными. В результате «Хезболла» сейчас находится на грани
финансовой катастрофы. Многие семьи нуждаются в социальной поддержке. И с военной точки зрения «Хезболла» сегодня слабее, чем была когда-то.

– Как вы оцениваете работу наших ВКС в Сирии?

– Считаю, что Россия своевременно и оперативно приняла решение о нанесении ударов с воздуха по базам и маршрутам следования боевых колонн ИГ. Безусловно, это потребовало от ваших летчиков, инженерно-технического состава высокой выучки и слаженных действий, хорошей подготовки техники. Но русские военные проявили себя с самой лучшей стороны, что увидел весь мир, как и оружие России.

Боевики ИГ выбиты из многих городов и населенных пунктов, крупные склады с оружием, материальными запасами уничтожены. Мирный процесс в САР получил новый импульс. Считаю, что Россия таким образом не только показывает пример борьбы с терроризмом, но и защищает на дальних подступах свои национальные интересы.