Критики настаивают, что факт того, что Индия и большинство стран Запада пренебрегают ИПП, это доказательство, что китайская инициативы никуда не ведёт или, скорее всего, провалится. Однако, судя по реакции множества видных экономистов и мирового бизнеса, а также политических лидеров, заявления этих критиков могут быть преувеличением.
В 2016 году двухсторонняя торговля между Китаем и более чем 60 странами по коридору ИПП достигла 1 триллиона долларов, а Китай инвестировал больше 2 миллиардов долларов в эти страны, вдобавок к инвестициям в инфраструктуру, профинансированным Азиатским банком инфраструктурных инвестиций и Фондом Шёлкового пути. На недавнем Форуме Шёлкового пути Китай пообещал инвестировать порядка 120 миллиардов в следующие несколько лет в страны, участвующие в этой инициативе.
Аналитики, стран-участниц и международные организации сходятся во мнении, что ИПП фактически совпадает с Повесткой Развития ООН по стимулированию экономического роста, искоренению бедности и совершенствованию всех аспектов глобализации.
Инклюзивное, взаимосвязанное развитие
ИПП — это китайская инициатива, но Китай не стремится её контролировать, он добивается равного участия, символом чего стал саммит за круглым столом с участием 29 мировых лидеров, присутствовавших на форуме. Лидерам больших и малых стран было предложено выразить свои мнения о том, как должна управляться и действовать ИПП.
Цель строительства дополнительной инфраструктуры, торговли и инвестиций в промышленность в том, что всё это будет проникать в массы в странах-участницах в виде расширения возможностей в сфере занятости.
Финансируемый Китаем проект Китайско-Пакистанского Экономического Коридора (КПЭК), как ожидается, подхлестнёт экономический рост в одном из беднейших регионов Пакистана, что вытянет миллионы пакистанцев из нищеты, а также будет связывать Китай с Ближним Востоком и странами за его пределами. Кроме того, расширение экономических возможностей сведут к минимуму конфликты между Пакистаном и мятежниками Белуджистана, жалующимися на нищету и пренебрежение со стороны центрального правительства.
Такие же возможности ИПП предоставляет таким странам, как Мьянма, Филиппины и другие бедные слаборазвитые страны Азии, Африки, Ближнего Востока и Европы.
Многие в США, Японии и Великобритании осознают выгоды, которые может нести ИПП, и эти страны прислали на Форум «Пояс и Путь» 14-15 мая представительные делегации и выразили заинтересованность в участии. На самом деле, возможно, что деловые круги этих стран подталкивают свои правительства к участию в ИПП, поскольку Вашингтон и Токио по-прежнему холодно относятся к торговой инициативе Китая.
Откуда же тогда скептицизм?
Некоторые критики утверждают, что ИПП не достаёт прозрачности, предполагая, что Китай, возможно, руководствуется зловещими мотивами в продвижении своей инициативы. Майкл Пиллсбери в своей книге «Столетний марафон» утверждает, что коммунистическое правительство использует ИПП как «троянского коня» для вытеснения США с их места мирового гегемона к 2049 году. Он аргументирует это тем, что Китай не стал «одним из нас» и что китайские лидеры «коварны», исходя из игры в Го — в которой, по его утверждению, чтобы обыграть противника используется обман (а не стратегия, как в шахматах). Другие утверждают, что Китай намерен использовать ИПП как отдушину для своего промышленного перепроизводства.
Однако теория Пиллсбери чисто умозрительна, если не абсурдна, потому что она базируется на китайской игре Го и на том факте, что Китай не повернул на путь, ожидаемый Вашингтоном. Го — это игра-стратегия, как и шахматы; каждый игрок пытается окружить своего противника как можно большим количеством камней, чтобы его победить. Но Пиллсбери предпочитает навесить на неё ярлык игры-обманки.
Хотя верно то, что Китай предлагает другой путь развития и другую идеологию, чем Соединённые Штаты, он не продемонстрировал ни одного признака, что бросает вызов американской гегемонии. Правда и то, что Китай хочет экспортировать излишек продукции, но это не обязательно плохо, поскольку страны-импортёры будут покупать товары по более низкой цене, а это истинная причина торговли между странами.
Другой довод критиков — в том, что планируемые автострады и железные дороги могут вести «в никуда», что означает пустую трату огромных денег и тяжёлое финансовое бремя для стран-участниц. Они утверждают, что морские грузоперевозки настолько же эффективны и менее дорогостоящи. А у Китая, наверное, имеются «имперские» замыслы, состоящие в том, что одолженные им слишком большие деньги могут превратить страны-заёмщики в китайские «колонии» или «вассальные» государства.
Однако такие критики забывают упомянуть, что морские грузоперевозки занимают вдвое больше времени, чем по железной дороге или грузовым автотранспортом. Время — это деньги, и чем быстрее совершается перевозка, тем больше объёмы бизнеса и прибыли.
Что касается неподъёмных долгов, то страны должны будут занимать столько, сколько им по силам. Кредиты могут обслуживаться из дополнительных доходов, генерируемых инвестициями. И нет никаких признаков, что Китай хочет «колонизировать» менее развитые страны; он хочет только поделиться своим опытом развития.
Недостаточно развитая инфраструктура — это главная причина того, что страны остаются неразвитыми и бедными. В связи с этим развивающиеся страны, расположенные вдоль коридора ИПП, должны извлечь урок из китайской поговорки: «Нет дороги — нет богатства». Именно масштабные инвестиции в автострады, железные дороги, порты и другие объекты инфраструктуры создали китайское «экономическое чудо».
Пренебрежение из-за геополитики
Отсутствие энтузиазма по поводу ИПП со стороны Запада и Индии мотивируется внутриполитическими соображениями и геополитикой. По отдельности большинство стран Европейского союза приветствует ИПП, что они и продемонстрировали, прислав глав государств или высокопоставленных государственных чиновников на форум 14-15 мая. Брюссель тревожится из-за утраты влияния, потому что Китай предпочитает развивать в первую очередь двусторонние связи с отдельными государствами Восточной, Центральной и Западной Европы. Другая тревога ЕС связана с «демпингом» избыточных мощностей китайской промышленности. Третье — это подозрения ЕС в том, что китайские государственные предприятия непрозрачны.
Что касается США, то подавляющее число компаний, многие штаты и крупные города хотят для себя кусочек пирога ППИ, но им бьют по рукам анти-китайски настроенные политики в Вашингтоне. Не имеет значения, что Китай это крупнейший торговый партнёр Соединённых Штатов и их крупнейший кормилец — он коммунистический и, следовательно, является злом.
То, что Индия пренебрегла ИПП, объясняется геополитикой, тем, что её заклятый враг, Пакистан, является «проверенным временем другом» Китая. КПЭК — это болевая точка, потому что он проходит через спорный Кашмир.
Позорно, что Запад и Индия позволяют политике и геополитике встать на пути полноценного участия в ППИ. Китай либо их второй по величине, либо крупнейший торговый партнёр, и установление более тесных связей с ним привело бы даже к ещё большему увеличению объёмов торговли и инвестиций. Впрочем, участие в ППИ дело добровольное — любая страна может выйти из него когда захочет, по своему желанию.
