Незадолго до Наурыза казахстанское телевидение показало встречу Назарбаева с несколькими тщательно отобранными журналистами. Конечно, это была не прямая трансляция, а всего лишь показ ранее сделанной видеозаписи. После чего местные средства массовой информации кинулись пересказывать слова президента.
Причины, по которым Назарбаев, в отличие от своего российского коллеги Владимира Путина, давно отказался от открытых пресс-конференций с участием отечественных и зарубежных журналистов с их зачастую острыми и неожиданными вопросами, предпочитая камерное общение со специально отобранными представителями СМИ, общеизвестны. Поэтому сконцентрируемся на содержательной части очередного выступления главы государства.
Среди растиражированных прессой тезисов есть слова насчет физического и политического долголетия. В доказательство своего права на таковое Назарбаев процитировал Маргарет Тэтчер и Уинстона Черчилля. Оказывается, первая на вопрос, сколько можно работать главой правительства, ответила: «Я буду работать столько, сколько будет Англия во мне нуждаться, и до тех пор, пока я не устану». Что же касается Уинстона Черчилля, то по словам казахстанского президента, тот заявил: «То, что я здесь нахожусь, это не случайность, а закономерность. Я был создан для этой работы».
По словам Назарбаева, сам он «постоянно в размышлениях и в мыслях, что еще надо сделать для этого государства», чувствует «свою нужность», и поскольку у него «получается эта работа», то он работает. Более того, он де-факто не исключил, что будет работать и после 2020 года, когда истечет текущий президентский мандат.
Таким образом, еще раз, причем на самом высоком уровне, подтверждено, что нынешний президент Назарбаев будет пребывать на своей должности до тех пор, пока это физически возможно. Что, с одной стороны, стабилизирует внутриполитическую ситуацию в стране, поскольку жестко связывает передачу верховной власти не с выборами, наличием потенциальных преемников или некими пожеланиями части правящей элиты, а с уходом «лидера нации» из жизни, что может случиться отнюдь не скоро.
Но с другой стороны, это консервирует нынешнюю политическую систему, государственное устройство и внутриполитическую практику. Ведь фактически Казахстан движется по пути СССР, только место марксизма-ленинизма в качестве государственной идеологии занял елбасизм, то есть вера в самого Назарбаева, его исключительность, правоту, мудрость и безошибочность.
Проблема однако состоит в том, что для вывода экономики и социальной сферы из системного кризиса стране нужна перестройка. На наших глазах подобные перестройки сейчас происходят по всему миру. В той же России перестройка, только консервативная, началась приблизительно десять лет назад, когда Владимир Путин и значительная часть российской элиты отказались от движения в сторону Запада и от западных демократических ценностей и поставили перед собой цель возродить Россию как один из мировых центров влияния. Теперь нечто подобное происходит в Великобритании и США, только с другими целями.
Но сможет ли Назарбаев провести перестройку страны?
Хотя он и объявил о программе третьей модернизации республики и ее экономики, недавние корректировки Конституции и политического механизма слишком декларативны, недостаточны и малоэффективны, чтобы вызвать массовый интерес у сограждан. А без этого пробудить массы невозможно. Более того, похоже, президент вообще не хочет никого «будить».
Его можно понять. Назарбаев и его старшие по возрасту соратники прекрасно помнят, чем закончилась для Советского Союза перестройка, затеянная Горбачевым с самыми благими намерениями. Именно поэтому он всегда старался и будет стараться двигаться крайне осторожно, делая даже не шаги, а половинки шагов. Вопрос только в том, достаточно ли этого будет, чтобы сдвинуть экономику страны с места?
Если такого сдвига не произойдет, то крах неизбежен. Потому что рост странового ВВП на 1-2% в год не спасет положения дел. Для существенного повышения уровня и качества жизни казахстанцев требуется куда более значительный рост, причем за пределами нефтегазового и металлургического секторов, в которых занято всего несколько сотен тысяч человек. Обеспечить же такой прирост могут только драйверы общенационального масштаба, из которых реальны массовый приход инвесторов, увеличение внешнего спроса и энергия масс.
Пока Акорда усиленно занимается привлечением инвесторов, как внутренних, так и внешних. Первых она попыталась мобилизовать и активизировать с помощью легализации активов. Вторых заманивает сказками о наличии в республике благоприятного инвестиционного климата, офшорной зоной в Астане и лоббированием на политическом уровне. Вопрос, насколько такая тактика окажется успешной, пока остается открытым. По нашей оценке, массового прихода инвесторов не будет.
Что касается увеличения внешнего спроса, то, судя по всему, мировые цены на углеводороды в ближайшее десятилетие будут колебаться в коридоре, не сильно отличающемся от нынешнего. Это в частности означает, что республика будет однозначно проигрывать конкурентную борьбу на мировом рынке, ведь казахстанская нефть, за исключением тенгизской, не только более тяжелая и сложная по составу, но и более дорогая. Ну а больше-то особо предложить миру нечего.
Таким образом, через несколько лет, которые уйдут на попытки заманить в Казахстан инвесторов и осознание того факта, что благоприятный инвестиционный климат разговорами не обеспечишь, а также понимание того, что прежних сверхприбылей от нефтегазового сектора больше не будет, Акорде придется начинать перестройку. И вот тогда может оказаться, что персональный фактор сыграет не просто критическую, а негативно критическую роль в истории Республики Казахстан.
