25 марта Европейскому союзу (точнее, Римскому договору) стукнуло шестьдесят. Юбилей, однако. Можно сказать и иначе: одряхление. Одна рука уже почти отсохла: Великобритания готовится к Brexit. В других государствах крепчают националистические силы, выступающие либо против ЕС, либо за приоритет национальных законов над «общеевропейскими». Эти же силы критикуют политику ЕС в отношении мигрантов.
«Разрыв связей, наработанных за 44 года членства Британии в ЕС, способен привести к дестабилизации большинства секторов европейской интеграции, пусть даже не связанных напрямую с переговорами», — пишет на «Ленте.ру» Тимофей Бордачев, директор Центра комплексных европейских и международных исследований факультета Мировой экономики и мировой политики НИУ ВШЭ, директор евразийской программы МДК «Валдай». «Стратегически Brexit опасен ещё и тем, что у Великобритании вне ЕС дела могут пойти хорошо», — добавляет эксперт. И такая ситуация «станет сокрушительным примером того, что вне Евросоюза можно жить, и жить неплохо».
На тему загнивающей Европы рассуждает и редакция журнала «The Economist» (Великобритания).
С юбилеем! Рисунок Джона Беркли. Источник
В материале перечисляются внешние угрозы единству Европы и внутренние. Резкому падению поддержки ЕС у населения способствовала в первую очередь не лучшая экономическая ситуация. Популистские, откровенно антиевропейские партии атакуют само существование ЕС — и не в последнюю очередь во Франции, где действует Марин Ле Пен (впрочем, вряд ли она победит на выборах). Самым же скверным результатом антиевропейской реакции является Brexit: процесс стартует на днях, 29 марта. Потеря Британии, столь крупного государства, «является огромным ударом по влиянию и авторитету объединения».
Внешнее давление тоже серьёзно: тут и кризис с беженцами, и «новая агрессивная Россия при Владимире Путине», и Дональд Трамп, американский президент, не проявляющий энтузиазма в отношении и ЕС, и НАТО. Короче говоря, настало «страшное время для Европы». Былая единая Европа нынче разделяется и слабеет.
«То, что проект, призванный поддержать безопасность в послевоенный период в Европе, должен «зависнуть» в тот самый момент, когда указанная безопасность оказалась под угрозой, есть горькая ирония», — пишет журнал.
Традиционный ответ энтузиастов ЕС на подобный вызов состоит в призывах «к большему сплочению». «Энтузиасты» требуют ещё больше полномочий для «центра». При помощи этих полномочий центр должен укрепить свои внешние границы и обеспечить себе достойный «голос» на переговорах с громкоголосыми деятелями вроде Трампа или Путина. Тем не менее, продолжает редакция, ни европейские избиратели, ни их избранные правительства «этого не хотят». «Во всяком случае, общественное мнение поддерживает обратное», — приводит аргумент издание.
Быть может, если после выборов в этом году президентом Франции станет Эммануэль Макрон, и править он будет наряду с с Ангелой Меркель в Германии (или Мартином Шульцем), то европейский «клуб», находящийся под твёрдым проевропейским управлением, не развалится. С другой стороны, очередной финансовый кризис, который снова ударит по валюте евро, или избрание какого-либо правительства, приверженного референдуму о членстве в ЕС или хождению евро, может союз разорвать.
Альтернатива всему этому, вероятно, в проявлении большей гибкости, которая в ЕС стала бы ответом на формалистику в управлении. Это означало бы принятие «многоуровневой» системы. Более широкая, «многоуровневая» Европа найдет место и для «нечленов». На континенте сегодня 48 стран и 750 млн. человек, а в ЕС только 28 стран и 510 млн. человек в союзе; хождение же евро имеет место только в 19 странах, охватывающих 340 млн. человек. «Гибкость» одновременно означает и общую политику «основных членов» ЕС в ряде областей: обороны, налогах, бюджете, социальной сфере и др. Фактически это означает, что все страны продолжают двигаться в одном направлении. Ядром же Европы останутся те страны, что приняли единую валюту.
Подытоживая, редакция издания отмечает: чтобы европейский проект мог просуществовать следующие 60 лет, требуется «гибкость в обоих направлениях».
Тем временем на шаткое европейское единство продолжает давить француженка Марин Ле Пен, известная своими политическими симпатиями к Владимиру Путину.
24 марта президент России принял в Кремле кандидата в президенты Франции. Это первая официальная встреча главы французских крайне правых и Владимира Путина, отмечает «RFI» .
«Знаю, конечно, что сейчас активно развивается и предвыборная кампания во Франции. Мы ни в коем случае не хотим влиять на происходящие события, но оставляем за собой право общаться со всеми представителями всех политических сил страны, так же, как делают наши партнеры, например, в Европе, в США», — сказал В. Путин.
В свою очередь, Марин Ле Пен поблагодарила хозяина Кремля, отметив, что встреча «особенно важна, когда над нами нависла серьёзная террористическая угроза».
На переговорах присутствовал советник Марин Ле Пен по европейским делам Людовик де Дан. Он сообщил, что российский лидер пожелал главе «Нацфронта» «удачи» на президентских выборах.
Пока Евросоюз расшатывается изнутри и снаружи, пока его подпиливают люди из Британии и некоторые активные французы, Россия остаётся стабильной. Несмотря на кризис.
Корреспондент британской газеты «The Guardian» Шон Уокер побывал не в Москве, а в Иркутске, и рассказал читателям, что в бедном сердце Сибири Путина по-прежнему чествуют как «доброго царя».
Несмотря на трудности, возникшие в жизни россиян с 2014 года, Владимир Путин, фактически руководивший страной в течение 17 лет, имеет высочайший рейтинг одобрения: он не опускался ниже 80% «после аннексии Крыма три года назад», отмечает журналист. Столь значительное доверие народа к президенту корреспондент считает «парадоксом». И этот «парадокс» постоянно встречается журналисту в его путешествиях по России. Люди здесь говорят, что их жизнь трудна, власти им мало чем помогают, но, тем не менее, продолжают поддерживать президента. Поддержка Путина «остаётся высокой».
На сей раз Шон Уокер побывал в Иркутске: пролетел шесть часов на самолёте «из Москвы до сердца Сибири».
Местная жизнь ужаснула его: свирепствует «эпидемия ВИЧ», эпидемия наркомании (героин), стремительно ветшает жилищный фонд. В декабре 2016 г. десятки людей здесь умерли от отравы под названием «Боярышник».
Иркутск воспользовался когда-то, как и прочие города Росси, экономическим улучшением в годы нефтяного бума, однако с 2014 года ситуация ухудшилась. Недавний опрос показал: 41% россиян испытывают трудности в приобретении еды и одежды. Многие люди испытывают тоску по советским временам. Жалоб на жизнь предостаточно.
Однако, если в западных странах социально-экономические проблемы и нарушения политических прав приводят к протестам против политиков и элит, а то и к Brexit, то в России, а именно в Иркутске, люди ведут себя иначе.
Почти все, с кем журналист пообщался в Иркутске, сказали ему, что, с какими бы проблемами они ни сталкивались в своей повседневной жизни, правительство обвинять они не будут.
Вот пример. Елена из дачного кооператива пожаловалась, что коррумпированная схема, заключённая дельцами с электроэнергетической компанией, приводит к тому, что в её районе «не хватает электричества для того, чтобы вскипятить чайник».
Эти люди в своём уме, сообщает Уокер. И власти ничего не сделали для разрешения ненормальной ситуации. Однако та же Елена на вопрос о Путине ответила, что «как русская» она «полностью» его поддерживает.
В школе №45 некоторые дети признались, что их родители сократили потребление своих любимых продуктов питания (бюджеты домашних хозяйств трещат по швам). Вместе с тем «даже 12-летние дети заявили, что они большие поклонники Путина».
Журналист, по-видимому, склоняется к мысли, что так обстоит дело по всей стране. И недаром опрос, проведённый независимым Левада-центром, показал: 84% россиян одобряют Путина, несмотря на то, что лишь 53% считают, что «страна движется в верном направлении».
Такой выверт в ответах респондентов британец считает «отключением сознания». И первейшим аргументом для всех россиян являются «90-е годы». Нынешняя жизнь с её «стабильностью» постоянно противопоставляется «хаосу» 1990-х годов. Поэтому, даже если «вам не нравится Путин», альтернативы всё равно нет.
«Люди на Западе не жили здесь в 1990-е годы, — говорит 22-летняя Алина Попова (Alina Popova), студентка и молодой политик из Иркутска. «Я тоже не жила в 1990-х, — добавляет она, — но люди говорят о стабильности. Путин пришел и принёс стабильность».
Понятно, что подобное «послание» работало в первые годы правления Путина, отмечает Уокер: ведь росли цены на нефть, закончилась война в Чечне, бандиты исчезли с улиц. «Удивительно, однако, что оно [послание] всё ещё работает в 2017 году, повторяется как мантра даже такими [деятелями], как Попова, которые недостаточно стары, чтобы помнить 1990-е годы», — комментирует «отключение сознания» британец.
Причиной такой «стабильности» Уокер находит отчасти телевизионную пропаганду: Путин постоянно подаётся населению как «хороший царь», который пытается навести порядок в среде «своих непослушных и коррумпированных дворян». Оттуда же берёт корни и сообщение о том, что Путину альтернативы нет.
Большая часть поддержки Путина берётся не оттого, что народ готов голосовать «за Путина», а оттого, что он готов голосовать «против хаоса», резюмирует автор. Что же касается оппозиции в России, то активиста по борьбе с коррупцией Алексея Навального «вряд ли пустят на голосование». А ведь было время, когда рейтинги Путина опасно снижались, до шестидесяти процентов, напоминает Шон Уокер. Так было в 2012 году, когда протесты «охватили главные города» страны — люди, вышедшие на улицы, требовали больше, чем «стабильность».
* * *
Итак, пока в Европе голосуют за хаос, в России, в том числе в глубинке, предпочитают голосовать за стабильность. На Западе по-прежнему не могут понять Фёдора Тютчева.
Умом Россию не понять,
Аршином общим не измерить:
У ней особенная стать —
В Россию можно только верить.
(28 ноября 1866 года.)
