Среди урагана новостей об отставке советника по национальной безопасности Майкла Флинна через 24 дня после назначения, контактах с Россией, связанных с Трампом и шквала утечек в основные СМИ, исходивших от якобы значимых фигур в разведывательном сообществе (скажите о «феоде»!), одно стоит особняком. Вот отрывок из статьи в «Таймс»:
«Глава КСО генерал Тони Томас выразил озабоченность беспорядком в Белом Доме. «Наше правительство продолжает пребывать в невероятной неразберихе. Я надеюсь, вскоре они разберутся, поскольку мы — страна в состоянии войны», сказал он на военной конференции во вторник. Позже на вопрос о комментарии генерал Томас заметил в кратком интервью, что «как командующий, я озабочен тем, чтобы наше правительство было настолько стабильно, насколько это возможно».
Возможно, сказано немного, но это должно было потрясти новостные СМИ и страну. Что-то нам не многое говорят о том, как США изменились после 11 сентября 2001. Томас, глава сливок сообщества секретных боевых разведслужб (всех 70 000) в войсках США, просто нарушил неписанные правила американской политической игры, и нарушил радикально. Он, если можно так выразиться, дал предупредительный выстрел над кораблём государственности администрации Трампа: мистер президент, мы находимся в состоянии войны, и вам бы лучше побыстрее привести всё в порядок. Правда? Прямая публичная критика президента со стороны одного из высших военных чинов, когда-то прославленного своей приверженностью к тому, чтобы оставаться в стороне от политических дрязг? Это что-то новенькое, и свидетельствует что когда-то считавшееся клише — рано или поздно войны всегда возвращаются на родную землю — теперь ещё более реалистичное описание к чему мы пришли через 15 с лишним лет после того, как администрация Буша начала войну с террором. Семь дней в мае? Возможно, и нет, но когда верховный рыцарь спецслужб начинает публично тревожиться о том, готовы ли гражданские руководители к задачам управления, это отнюдь не обычный февральский день.
Конечно, верно, что вполне наглядным образом — включая миграцию шпионских устройств, разработанных для далёких полей сражение в родные полицейские департаменты, полёты разведывательных беспилотников не в Афганистане, а над нашей страной, и предельная милитаризация нашей полиции — наши войны на Большом Ближнем Востоке и в самом деле вернулись «на родину». Ну, не так, не прямо в священное сердце демократии и политической элиты, что Басевич мог бы назвать границами американского «политического Ватикана», где подобные колумнисту «Нью-Йорк Таймс» Дэвиду Бруксу однажды радостно восклицали об американском «величии». По-видимому, мы теперь втянуты в политический эквивалент войны в национальной столице, даже если в дыму сражения ещё трудно разглядеть, кто есть кто на поле боя.
Том.
* * *
Страх в Церкви Спасителя Америки
Помимо службы полицейским офицером, пожарником или солдатом в одной из бесконечных войн страны, писать колонку в основной американской газете — одно из самых трудоёмких и немилосердных занятий. Оплата может быть весьма скромной (по крайней мере, если вы пишете для одной из многих газет Нью-Йорка или Вашингтона), но давление, чтобы выступить в нужный момент, без сомнения, не ослабевает.
Любой, кто пытался втиснуть логичный и вроде бы проницательный аргумент в какие-то 750 слов, знает, о чем я говорю. Писать редакционные статьи, вероятно, не считается высоким искусством. И всё же, как и вязание свитера, это требует немалого умения. Представляя одно и то же неделя за неделей без явной переработки одних и тех же мыслей снова и снова — или как минимум без вгоняющих в тоску повторов и маскировки несоответствий — требует немалых талантов.
Дэвид Брукс из Нью-Йорк Таймс — одарённый колумнист. Среди современных журналистов он — наш Уолтер Липпман, самое близкое из имеющегося у нас к одобренному правящими кругами общественному интеллектуалу. Как и в случае с Липпманом, Брукс усердно работает, чтобы подавить искушение разразиться длинными тирадами. Он избегает неприкрытой партийности. В частых радио и телепрограммах он говорит в умеренных тонах. Суховатый юмор и иронические ссылки присутствуют в огромном количестве. И подобно Липпману, когда ситуация меняется, он, по крайней мере, демонстрирует соответствующую корректировку своих взглядов.
При всем этом Брукс остаётся идеологом. В своей колонке и более того в еженедельных появлениях на NPR и PBS он играет роль мыслящего, негромкого консерватора, само его присутствие подтверждает идеологический баланс, который до 8 ноября прошлого года был классическим признаком «респектабельной» журналистики. Как этот баланс всегда включает в себя значительное позирование, так и с показным консерватизмом Дэвида Брукса — это представление.
Молитвы у алтаря американского величия
В смысле профессиональной верности его истинная лояльность принадлежит не консерватизму, как таковому, а Церкви Спасителя Америки. Это виртуальное сообщество, хотя и обладает многими признаками более традиционной религии. Церковь имеет собственное Священное Писание, заверенное 4 июля 1776 года на собрании 56 пророков. Есть свои святые, самые известные из них: преподобный Томас Джефферсон, основной автор священного текста (а не тот проклятый Томас Джеферсон, владевший рабами и оплодотворявший их); Авраам Линкольн, которых освободил упомянутых рабов и, следовательно, испытал муки (в Страстную Пятницу, не иначе); и конечно же, должным образом канонизированные фигуры, более всего заслуживающие доверия за «спасение мира от зла» — Уинстон Черчилль и Франклин Рузвельт, их статус похож на положение Петра и Павла в христианстве. У Церкви Спасителя Америки есть даже свой Иерусалим, расположенный на берегах Потомака, и собственный пантеон, члены которого располагаются по соседству, в Высоком Храме разнообразных архитектурных достоинств.
Эта вселенская организация не превозносит теологическую строгость. Когда речь идёт о том, что должно и что не должно, она весьма гибка, если в то же время и не снисходительна. Она требует от верующих всего одного — горячей веры в миссию Америки перестроить мир по своему образу и подобию. Хотя во время кризисов Брукс иногда слегка колеблется, но остаётся в сердце своем истинно верующим.
В мартовской статье 1997 года в The Weekly Standard, тогда он работал именно там, он сформулировал своё кредо. Эссе под названием «Возвращение к национальному величию» начинается с пылкого выражения уважения к Библиотеке Конгресса и, в частности, зданию, законченному ровно столетие назад, с многочисленными книгами и артефактами. По словам Брукса, само сооружение хранит стремление к определению бессмертной цели Америки. Он обратил особое внимание на купол над главным залом, декорированный дюжиной «монументальных фигур», олицетворяющих развитие цивилизации, вплоть до кульминации в фигуре, представляющей саму Америку. Обозревая образы, Брукс восхищался:
«Историческая теория, отражённая в этой фреске, дала Америке впечатляющие исторические корни, духовную связь со столетиями. И предназначила Америке особую историческую роль, как преемника Иерусалима, Афин и Рима. В движении цивилизации определённые нации поднимались до того, что привносили выдающийся вклад... В самом начале 20 века очередь на глобальное превосходство пришла к Америке. Задачей Америки стало принятие величия прошлых цивилизаций, модернизация и демократизация их. Этот общий жребий объединит различных американцев и даст им великую национальную цель».
Спустя двадцать лет в феврале этого года в колонке с тем же названием, но на этот раз на страницах нынешнего работодателя, «Нью-Йорк Таймс», Брукс вернулся к той же теме. И снова он начал с хвалы Библиотеке Конгресса и величественному куполу с рядом «монументальных фигур», выдвигающих Америку «в авангард великого марша человечества к прогрессу». По словам Брукса, эти 12 аллегорических фигур несут абсолютную истину.
«Америка — благодарная наследница даров других народов. У неё есть духовная связь со всеми народами повсюду в мире, но есть ещё и исключительная роль. Америка венчает историю. Она даёт стиль жизни и демократическую модель, которая обеспечит достоинство всем народам повсюду в мире. То, что делают американцы, они делают не только для себя, а для всего человечества».
В 1997-м, в середине президентства Клинтона, Брукс написал, что «миссия Америки состоит в развитии самой цивилизации». В 2017-м, как только Дональд Трамп получил доступ в Овальный Кабинет, он украсил и расширил эту миссию, представляя нацию, «провидением назначенную нести демократию и процветание, приветствовать чужестранцев, быть братьями и сестрами всей человеческой расе».
Ещё в 1997 году, «в момент мирового превосходства, отличного от всего», Брукс тревожился, что его сограждане могут не воспользоваться шансом, который сам идёт в руки. В начале 21 века он тревожится, что американцы «избавились от стремления к национальному величию почти во всём». Такое время вызывает появление лидера, вроде Теодора Рузвельта, который орудовал той самой классической «большой дубинкой» и брался за исполинские проекты, вроде Панамского канала. Но вместо этого американцы застряли с Биллом Клинтоном, мелкомасштабным геодезистом. «Мы больше не смотрим на историю, как на продолжение золотого века», сокрушался Брукс. «И сохраненная в речах политиков, которые обычно понятия не имеют, о чём они говорят», Америка больше не исполняет «свою особую роль авангарда цивилизации».
К началу 2017 года при устроившемся в Белом Доме Дональде Трампе и Стиве Бэнноне, нашептывающем ему в ухо, положение ещё более ухудшилось. Американцы, по-видимому, открыто забросили своё призвание. «Аншлюс Трампа и Бэннона продемонстрировал пустоту нашего патриотизма», писал Брукс, вставляя теперь уже обязательную ссылку на нацистскую Германию. Президентские выборы 2016 года «продемонстрировали, насколько истончилось наше видение национального величия, и насколько легко оказалось Трампу и Бэннону сменить молодой образ американского величия на реакционный, чужеродный». Теперь подобный образ угрожает оставить Америку «всего лишь ещё одной страной, опустившей руки перед вселяющим страх миром».
А что именно произошло между 1997-м и 2017-м годами, спросите вы? Что случилось в тот «момент мирового превосходства», что изменило положение США — от страны, призванной освободить человечество, до опустившей в страхе руки?
Доверьтесь Бруксу, у него под рукой глубокое объяснение. Вина, как он разъясняет, лежит на «системе образования, которая не преподаёт историю цивилизации или реальную американскую историю, а вместо этого даёт бесформенный мультикультурализм», равно как и в «интеллектуальной культуре, которая может вообразить предвидение». Брукс обвиняет «леваков, которым неуютно с патриотизмом, и правых, которым неуютно с федеральным правительством, необходимым, чтобы осуществлять наши проекты».
Америка больше не верит в себя — вот в чём проблема. По сути, Брукс возрождает известное недовольство Нормы Десмонд фильмами, теперь перенаправленное на диагноз больной нации: политики измельчали.
Нигде он не рассматривает вероятность того, что его формула «национального величия» может быть просто чушью. Между 1997-м и 2017-м годами, в конце концов, подстрекаемые людьми вроде Брукса американцы нанесли удар по «величию», и теперь отвратительный Дональд Трамп числится среди конечных результатов.
Посягая на величие
Говорите, что хотите о недостатках американской системы образования и интеллектуальной культуре страны, — они внесли намного меньший вклад в создание Трампа, чем отвращение народа, вызванное специфической политикой, которую с энтузиазмом проталкивал Брукс наряду с другими. Не сказать, чтобы он был склонен проследить последствия. Только в качестве некоего постскриптума к перечислению бед современной Америки он упоминает то, что он называет «унижением Ирака».
Великолепная фраза. Во многом, как и «трагедия Вьетнама» или «Уотергейтский скандал», она больше скрывает, чем раскрывает. Вот вкратце, лаконичная историческая ссылка, требующая дальнейшего объяснения. Она взрывается в глубине с последствиями, требующими разворачивания, взвешивания и тщательного исследования. Брукс сбрасывает Ирак со счетов, как мелкое недоразумение, вроде как кто-то пришел на званый обед не в том костюме.
В таких обстоятельствах легко забыть, что ещё в 2003 году и он, и другие члены Церкви Спасителя Америки искренне поддерживали вторжение в Ирак. Они жаждали войны. Они поторапливали её. И делали это не потому, что Саддам Хусейн был уникальным злом — хотя и достаточным — а потому, что считали войну средством, с помощью которого США выполнят свою спасительную миссию. Свержение Саддама и изменение Ирака обеспечило бы механизм подтверждения и возобновления «национального величия» Америки.
Любого, кто осмелится не согласиться с этим утверждением, они объявляли малодушным или трусливым. В то время Брукс поносил выступающих против войны, как всего лишь «демонстрантов». Они были изнеженны, надменны, невыразительны и абсурдны. «Эти люди всегда на улице, с их знаменами и марионетками. Они выходят против МВФ и Мирового Банка в один день и против какой-нибудь войны на следующий день... Они просто выходят маршировать против чего-то».
Возможно, ограниченность места не позволила Бруксу в недавней статье высказаться об «унижении», получившемся в результате и продолжающемся сегодня. В своей статье я даю краткий список того, что скрывает его эвфемизм: тысячи без нужды погибших американцев, десятки тысяч серьёзно раненых (страдающих телом и духом), триллионы растраченных долларов, миллионы убитых, раненых и сорванных с мест иракцев, моральная репутация страны, скомпрометировавшей себя склонностью к пыткам, похищениям, массовым убийствам и другим преступлениям, ввергнутый в хаос регион с угрозой радикального терроризма со стороны организаций вроде ИГИЛ*, которым боевые действия американцев помогли разрастись. И теперь, в качестве косвенного бонуса второго порядка мы вдобавок получили Дональда Трампа на посту президента.
Едва ли Брукс единственный, кто отказывается считаться с результатами войны, однажды им так горячо поддержанной. Члены Церкви Спасителя Америки, демократы и республиканцы, похоже, явно не способны признаться честно в том, что их миссионерские усилия оказались бесплодными.
Брукс принадлежит, или когда-то принадлежал, к неоконсервативной ветви Церкви. Но либералы, вроде Билла Клинтона и его госсекретаря Мадлен Олбрайт были добрыми прихожанами, как и Барак Обама и его госсекретарь Хиллари Клинтон. Так что и они, вероятно, консерваторы, как и сенаторы Джон МакКейн, Тед Круз и Марко Рубио, все они разделяют веру в единственность и незаменимость США, как главного двигателя истории, отныне и навсегда.
Ещё весной 2003 года, уверенный, что падение Багдада положит конец иракской войне, Брукс предсказывал, что «не придёт такой день, когда враги этого устремления изменятся и скажут «мы были неправы, Буш был прав» Вместо признания ошибок», продолжал он, противники войны «просто перенесут свои дурные предсказания на более отдалённое будущее».
Но именно сторонники войны в годы интервенции поперхнулись признанием, что они были неправы. Или при подобном признании, как это сделали Джон Керри и Хиллари Клинтон во время избирательной кампании, они написали об этом, как о помрачении, мгновенной оговорке в суждении, не имеющем никакого значения, вроде неверной догадки на вопрос в телешоу.
Вместо требования раскаяния Церковь Спасителя Америки давным-давно провозгласила доктрину самооправдания, доступного всем её приверженцам в любое время. «Вы думаете, наша страна невинна?» недавно рявкнул 45-й президент на ведущего ТВ программы, который опрометчиво спросил, какие он сможет найти слова для подобных президенту России Владимиру Путину. Зрители испытали шок от того, что нынешний президент открыто подверг сомнению невинность Америки.
На самом деле в ответе Трампа и последовавшей за ним суматохой была упущена суть. Никто всерьёз не верит, что США «невинны». Верующие Церкви Спасителя Америки, однако, твёрдо верят в то, что проступки Америки, в отличие от других стран, не в счёт. Когда-то совершённые грехи просто надо отодвинуть в сторону и затем вычеркнуть, этот процесс позволяет американским политикам и экспертам осуждать «убийцу», как это случилось с Путиным, с идеально чистой совестью, требуя при этом, чтобы Дональд Трамп делал то же самое.
То, что президент России сделал в Крыму, на Украине и в Сирии, считается преступным. То, что американские президенты сделали в Ираке, Афганистане и Ливии, считается случайностью и вообще к делу не относится.
Вместо того, чтобы противостоять хаосу и кровопролитию, к чему США приложили руку, приверженцы Церкви Спасителя Америки смотрят за горизонт и продолжают работать на подгонку мира под американские ожидания. Ну, по крайней мере, они бы так делали, если бы не появление на сцене явно фальшивого пророка, который, обещая «сделать Америку снова великой», выворачивает наизнанку всё их «национальное величие», которое — как предполагалось — он должен символизировать.
Для Брукса и его товарищей по вере призыв к «величию» исходит от далёких рубежей — на Ближнем Востоке, Восточной Азии и Восточной Европы. Для Трампа основа «величия» лежит в том, чтобы держать далёкие территории и людей, там живущих, как можно дальше. Брукс и прочие считают, что мир надо спасать, и верят, что именно Америка призвана это сделать. По мнению Трампа, за спасение других Америка ответственности не несёт. События за нашими границами имеют значение только в том случае, если они влияют на благополучие Америки. Трамп поклоняется Церкви Америка Превыше Всего, ну, или делает вид, чтобы произвести впечатление на своих сторонников.
Без сомнения, дело в том, что Дональд Трамп обитает во вселенной, им сами придуманной, сконструированной из тщательно выстроенных альтернативных фактов. По правде говоря, то же самое можно сказать и о Дэвиде Бруксе и о других, разделяющих его взгляды о стране, провидением призванной служить «наследницей Иерусалима, Афин и Рима». На самом деле, подобная концепция цели Америки выражает не замысел провидения, которое по сути своей неоднозначно, а их собственное высокомерие и кичливость. А от этой заносчивости масса неприятностей. И следом за неприятностями приходят шарлатаны вроде Дональда Трампа.
Примечание:
* — организация, запрещённая в РФ.
