Резюме:20 января 2017 г. исполнилось 25 лет со дня подписания в Хельсинки Договора между Российской Федерацией и Финляндской республикой об основах отношений. Он, по сути дела, заменил собой утративший силу Договор о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи между СССР и Финляндией от 6 апреля 1948 г.

20 января 2017 г. исполнилось 25 лет со дня подписания в Хельсинки Договора между Российской Федерацией и Финляндской республикой об основах отношений. Он, по  сути дела, заменил собой утративший силу Договор о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи  между СССР и Финляндией от 6 апреля 1948 г.,  на который практически  во все периоды его существования постоянно ссылались, им клялись, отношение к нему определяло внутриполитические позиции финских политических партий. Не будем давать оценку его значения для обеих договаривавшихся сторон, отметим лишь то неоспоримый факт, что ранее враждебные страны смогли установить дружественные и взаимовыгодные отношения. В рамках данной статьи автор хотел бы поразмышлять о том, в какой мере настроения большой части финляндской элиты в настоящее  время способствуют реализации целей ныне действующего Договора.

Как это было

Договор 1992  г. и подписанные вместе с ним соглашения о торговых и экономических отношениях были определены главой российской делегации вице-премьером Геннадием Бурбулисом как начало новой эры в отношениях между Россией и Финляндией. По его словам, «наши страны начинают именно сейчас динамическое и эффективное сотрудничество, когда советская лживая идеология  не будет сковывать развитие этих отношений». Президент Финляндии Мауно Койвисто в свойственной   ему стилистике  оценил визит делегации Бурбулиса как результативный, а подписанные документы как значительные.

Как особенно важный момент, финские СМИ отмечали отказ  от прежней формулировки 1-ой  статьи предыдущего Договора, обязывающей Финляндию оказывать военное сопротивление агрессии против советского Союза с использованием её территории.  4-ая статья нового Договора эту проблему сформулировала следующим образом: «Стороны не будут использовать или разрешать использовать свою территорию для вооруженной агрессии против другой стороны. В случае, если Россия или Финляндия станут объектом вооруженной агрессии, другая сторона будет способствовать урегулированию конфликта в соответствии с принципами и положениями Устав ООН и документов СБСЕ и воздерживаться от оказания помощи  агрессору». Полагаем целесообразным обратить внимание на первую часть этой же статьи, что поможет нам при анализе нынешних отношений между нашими странами. «Стороны будут воздерживаться от  угрозы силой или применения силы против территориальной целостности или политической независимости другой Стороны  и будут разрешать споры между ними мирными средствами в соответствии с Уставом ООН и Заключительным актом СБСЕ, а также другими документами СБСЕ».

Недавно газета Helsingin Sanomat опубликовала  ряд  документов МИДа Финляндии, с которых в связи с истечением установленного срока был снят гриф секретности.  В них излагаются подробности обсуждения предварительного текста Договора 1992 года. Из документов следует, что наиболее «трудоёмкими» оказались 3-ья и 4-ая статьи. Так российская сторона предлагала характеризовать госграницу как границу мира, дружбы и добрососедства. Финны вначале выступали вообще против её включения в Договор, но, в конце концов, согласились на компромисс при условии удаления определения «дружбы». Суть проблемы заключалась в том,  что Финляндия хотела избежать формулировки, которая провоцировала бы дискуссию о возвращении Карелии. По мнению тогдашнего начальника политического отдела МИДа Яаако Блумберга, нужно было показать, что между Сторонами Договора нет нерешенных вопросов о границе. Россию раздражала ведущаяся в Финляндии дискуссия  по «карельскому вопросу», а это в свою очередь порождало чувство неуверенности в будущем.

И всё-таки этот вопрос явился предметом резких нападок на Договор  со стороны сельской партии Финляндии во время обсуждения в парламенте. Она требовала  отказаться от него, поскольку это практически  означает, что родственный карельский народ навеки останется по ту сторону несправедливой границы. Кстати, Президент Койвисто разговоры о возвращении Карелии считал ностальгией. Вместе с тем, общественное мнение склонялось к тому, что подписание Договора не означает невозможности возврата Карелии путем переговоров. Так или иначе, но парламент одобрил Договор 153-я голосами. Против проголосовали только 4 депутата. Что же касается 4-ой статьи, то длительные споры шли о формулировке её заключительной строки: «воздерживаться  от оказания помощи агрессору или агрессии», а также о том, какого характера помощь имеется в виду. 

Многие политические финские обозреватели высказывали предположение, что новый Договор действительно учитывал новые реалии и должен был способствовать развитию в первую очередь торгово-экономических отношений между двумя странами. Правда, незначительная часть суеверных участников договорного процесса с опаской отнеслась к некоторым «нестандартным» эпизодам поведения российской делегации, принимая их за некие потусторонние  знаки.

Так, например, в день подписания Договора выяснилось, что у делегации г-на Бурбулиса не оказалось российского экземпляра, который она должна была привезти из Москвы. После весьма эмоциональных дебатов удалось установить, что он был по какой-то причине оставлен в салоне самолёта, которым прилетела делегация. В это же время разыгрывалась настоящая драма: находившейся в Петрозаводске  Борис Ельцин сообщил о своём намерении прилететь лично на подписание договора. Такой «загогулины» ни финская сторона, ни наша делегация не предполагали и принять не могли. Бурбулис обиженно вопрошал: «А зачем же я сюда приехал?». Срочно связались с  российским МИДом и попросили министра Козырева объяснить Борису Николаевичу, что так поступать в истинно демократических странах не принято.

Точку в череде «приятных» неожиданностей поставило выступление заместителя  председателя правительства Бурбулиса с ответным тостом на завтраке, данном президентом Койвисто в связи с подписанием Договора. Когда в соответствии с нормами протокола гость должен был произнести ответный тост,  оказалось, что заранее заготовленный его текст отыскать в своих карманах Геннадий Эдуардович не смог. Не преуспел в этом и его помощник. Наступила тягостная пауза, которую деликатный хозяин стал заполнять светским разговором и даже анекдотом. Безусловно, недавний в прошлом преподаватель марксизма-ленинизма мог бы произнести любую  речь, приличествующую случаю, но делать этого было нельзя, ибо текст спича, заранее  переведенный на финский язык, лежал на столе перед каждым финским участником приёма, и кроме того был разослан в редакции основных финских газет под «временное эмбарго».  Пришлось срочно ехать в посольство и искать в канцелярии копию этого документа.   

Вообще же, слово «поиск» было ключевым в стиле поведения некоторых членов российской делегации. Так, всех взволновал факт пропажи поздним вечером того же дня одного из членов команды Бурбулиса. Его не было ни в резиденции главы, ни в гостинице, где располагались члены делегации. В конце концов, его нашли спящим в подземном переходе, соединяющим резиденцию и гостиницу.  Надо ли говорить о том, какое впечатление произвёл дебют нового российского истеблишмента на финских коллег.

Россия глазами современной финской элиты

В Преамбуле Договора 1992 г. излагается мотивировка его заключения, в частности, стремление реализовать «цели развития и укрепления добрососедских отношений и всестороннего сотрудничества между обеими странами». Как же реализуются эти благие намерения в настоящие дни? Как можно охарактеризовать отношение финского истеблишмента к нашей стране? Избавились ли финны от  фобий, имевших место в прошлом, причины которых подробно анализирует профессор Тимо Вихавайнен  в вышедшей в 2013 г. книге «Ненависть к рюсся. История боязни России». Попытаемся кратко ответить  на эти вопросы, основываясь на высказывания некоторых финских политиков и публикациях в СМИ.

Как известно, определяющим для характера отношений государств (особенно имеющих общую границу) являются: отсутствие нерешенных территориальных  вопросов, наличие взаимовыгодных торгово-экономически связей, совпадающие в главном реакции на происходящих в мире события и процессы, взаимные если не симпатии, то, по крайней мере, корректные отношения большинства населения этих стран. В частности, говоря о последней составляющей, полезно вспомнить о таких важных организациях как общества Финляндия-Советский Союз и Финляндия-Россия.  В настоящее время членами последнего являются 16 тыс. человек. Для сравнения: в 1945-1991 гг., когда в название организации входило вышедшее теперь из употребления слово «дружба», членами были 200 тыс. финляндских граждан.  Думается, что не в малой степени его тогдашняя популярность объяснялась, в том числе, и 5-ой статьей Договора 1948 г., гласившей: «Стороны подтверждают  свою решимость действовать в духе сотрудничества и дружбы в целях дальнейшего развития и укрепления экономических и культурных связей между Советским Союзом и Финляндией». Не стоит забывать и то, как определяются функции дипломатических представительств 3-ей  статьей «Венской конвенции о дипломатических сношениях». В ней, в частности, упоминается «поощрение дружественных отношений между аккредитующим государством и государством пребывания и развитие взаимоотношений в области экономики, культуры и науки».  

В истории советско-российско-финляндских отношений за небольшим исключением «благостных» периодов почти не было. Существующие чуть  ли не на генном уровне ожидания и опасения агрессивных действий со стороны восточного соседа не покидали финнов практически никогда. Они подпитывались теми войнами, в которых они принимали участие в качестве «пушечного мяса» шведских королей  в территориальных спорах великих в те времена держав. Градус враждебности снижался во время вхождения в состав Российской империи на правах Великого княжества, за исключением 1880-1917 гг., когда финны испытывали давление со стороны метрополии в части экономической и культурной. К спокойному периоду, безусловно, следует отнести 1948-1992 гг., а затем и непосредственно последовавший после вступления страны в ЕС период.

Но уже в 2000-е гг. стала просматриваться линия ряда финских политиков и военных на желательность пересмотра политики нейтралитета и очевидную ориентацию на укрепление военного сотрудничества со Швецией и структурами НАТО. Еще до обострения ситуации в связи с возвращением Крыма в состав РФ и событий на юго-востоке Украины в финских  СМИ стал обсуждаться вопрос о достаточности военного потенциала страны в случае обострений отношений с Россией, и о конкретных мерах, которые следует принимать для гарантии безопасности от угрозы с востока. Так, в 2012 г. трое из четырёх бывших командующих оборонительными силами Финляндии говорили, что своих возможностей для этого у страны нет («В одиночку мы не справимся»), а потому решать эту проблему нужно  путем укрепления связей с НАТО. Эта идея стала овладевать умами ряда представителей истеблишмента, в то время еще не столь многочисленных, но достаточно влиятельных.

В 2014 г. в Финляндии появилось значительное количество ратующих за вступление в НАТО. Опросы общественного мнения показывали, что только 46% не уверено в правильности такого решения. Среди военных аналогичные цифры если не ужасают, то, по крайней мере, настораживают. По данным  генерального секретаря Союза офицеров  Х. Сипиля, за вступление в  НАТО высказываются 76% находящихся на службе генералов и полковников. Не менее показательным для настроения в стране стало  решение съезда входящей в правящий альянс  коалиционной партии 12 июня 2016 года рекомендовать правительству уже в ближайшие годы подать заявку на вступление в НАТО.

Понятно, что став членом этого блока, Финляндия может обрести больше уверенности в своей безопасности в случае военного конфликта с Россией. Но при этом она неизбежно утратит значительную часть самостоятельности в вопросах выработки собственной военной доктрины. Для НАТО в ее стремлении расширения на восток и повсеместного выхода к границе с Россией это было бы весьма желательно. Создание, например, военно-морской базы в одном из южных портов Финляндии позволит практически лишить Балтийский флот РФ свободы выхода в Атлантику. Подобные идеи в тридцатые годы прошлого столетия   находили практическое воплощение в совместном эстонско-финляндском плане вполне реального блокирования Балтийского флота в «Маркизовой луже». Инспирированное американцами требование Майдана вступить в НАТО и денонсировать договор об аренде  Россией Севастопольской морской базы по известным причинам реализовано не было. Тем желаннее для наших оппонентов было бы повторить этот вариант на вполне законном основании, но уже в непосредственной близости от Санкт-Петербурга.    

С кем же, как считают генералы и коалиционеры, придется воевать Финляндии? Само собой разумеется, с агрессивной и ненавистной страной, которой якобы ужасно хочется уже в который раз полить кровью своих и финских солдат поля и леса западных соседей. В том, что именно к этому стремится президент Путин, финский читатель может убедиться, ознакомившись с интервью одного из российских оппозиционеров Владимира Милова, данного им газете Коалиционной партии «Nykypäivää». Там, в частности, говорится:

«Цели Путина ясны. Он хочет вернуть свою страну в границы Советского Союза. Но его экспансионистские намерения не остановятся на этом. Путин нацеливается дальше в Европу. Он хочет и Финляндию».

Уместно спросить, может быть, уже настало время посмотреть, в какой степени Россия близка к тому, чтобы грубо нарушить 4-ую статью Договора и серьёзно обсудить этот вопрос на встрече президентов обеих стран, а не тиражировать заведомо лживые и столь же фантастические измышления?

Автор настоящей статьи далек от мысли, что наши страны стоят на пороге войны. Классической войны. Но то, что  мы находимся в состоянии информационной войны – очевидно. Никогда за послевоенный период  не было столь активной, масштабной и скоординированной кампании лжи и вымыслов о якобы  агрессивных намерениях России.  Чем чудовищнее ложь, тем скорее поверит в нее большинство, говорил один из самых успешных министров пропаганды Геббельс. Чтобы не происходило в мире, во всем ищут   и «находят» русский след. Двойная мораль стала нормой проведения  внешней политики многих западных стран. Белое называлось чёрным и наоборот. Создаются явно политизированные версии, которые распространяться по всему свету. Затем на основании бесспорных документов они опровергаются, однако  сейчас же их выдвигают вновь. При этом  воспринимается они людьми, совершенно не знакомыми с реальным положением дел, как истина, не требующая доказательств.

Выше мы писали о важности взаимного и толерантного отношения соседних народов. Профессор Вихавайнен, отыскивая в своей книге  корни русофобии, выстраивает следующую логическую цепочку: чуждость, опасение, подозрительность, боязнь, злоба,  ненависть. Различие культур, обычаев, нравов, вероучений, понятия добра и зла затрудняет установление корректных добрососедских, не говоря уже о дружественных, отношений. 

Римский комедиограф Плавт в своём произведении «Ослы» писал: «Человек человеку волк, пока он его не знает». Но наши-то народы за многовековой период  тесных (в географическом смысле) отношений могли узнать друг о друге в самых различных, в том числе и драматических ситуациях, и правильно прогнозировать линию поведения соседей. В этой связи нельзя забывать о той чрезвычайно возросшей роли СМИ в формировании общественного мнения и отражения его в части внешнеполитических предпочтений государственного и политического руководства страны.

Было бы преувеличением утверждать, что финские СМИ инициативно ведут по сути своей недружественную кампанию против России. Отнюдь. Они просто добросовестно излагают общепринятые  оценки событий западными коллегами. Насколько последние демонстрирую свою независимость и элементарную порядочность показали недавние самые грязные в истории президентские выборы в Америке.  Сенсация – «кровавый диктатор Путин» завербовал Дональд Трампа и сделал его президентом самой могущественной страны мира. Как отреагировали  финские СМИ? Они высмеяли создателей этой запредельно дикой  выходки? Да нет же, наоборот: они увидели и потенциальную опасность для себя, учитывая предстоящие в следующем году выборы президента Финляндии. 

Нынешний президент республики Саули Ниинисто в интервью Yleisradio  до некоторой степени успокоил  своих сограждан. На вопрос о том, будет ли Россия стремиться повлиять на президентские выборы в Финляндии, как это она сделала согласно данным разведслужб в Америке, он ответил:

«Подобная мысль выглядит довольно странно. Трудно усмотреть, что это было бы вообще в интересах России».

На возражение интервьюера,  почему  бы ей не использовать  в Финляндии те же средства, которые  она практикует в других странах мира, президент констатировал: 

«Соединённые Штаты  намного более существенный фактор, чем мы».

В этой же связи Ниинисто все-таки сказал, что в стране отмечается «систематический троллинг». «Как  стремление повлиять на образ мыслей   в Финляндии сказывается на политическом  общении, это хороший вопрос» – заметил президент страны. А вот как оценивают ситуацию во внешнеполитическом комитете парламента. Его вице-председатель ветеран коалиционной партии П.Салолайнен заявил: «Своим троллингом и иными средствами Россия стремится оказывать влияние на политику Финляндии». Правда, он затрудняется сказать, пытается ли она напрямую повлиять на  президентские выборы. «Я не верю, что весьма откровенно вмешаются в выборы. Если они хотят повлиять на их результат, то сделают это косвенным образом».  

Представитель партии зелёных  П. Хаависто более деликатно высказался о попытках России оказывать влияние на Финляндию: «У меня нет данных о попытках непосредственного  влияния на выборы». Однако, по его мнению, вообще-то  попытки вмешательства за последнее время усилились,  доказательством чего является пропуск беженцев через территорию России в Северную Финляндию, а так же действия российского Уполномоченного по правам ребенка. Заведующий  отделом правительственной канцелярии по связям с общественностью М.Мантила ещё в октябре 2016 г. заявил: «Попытки России оказывать влияние абсолютно неоспоримы. Их целью является принудить Финляндию принимать выгодные России решения».  И только представительница партии центра заявила,  что попытки России оказать влияние на Финляндию преувеличиваются. «У нас имеются контакты и сносное доверие в отношениях с Россией. Когда действуют дипломатические связи, нет потребности в оказании такого рода влияния».  

Мы привели столь  объёмную подборку, чтобы показать реакцию  Финляндии  на сообщения западных СМИ об успешной акции Путина по  внедрению «своего человека» на пост президента США.  При ознакомлении с ними невольно вспоминаешь об обязательстве наших стран, изложенном в 1-ой статье  Договора 1992 года, в частности, о невмешательстве во внутренние дела друг друга. Выходит, что Россия не только готовится к нападению на Финляндию, но и постоянно и с нарастающим темпом вмешивается во внутренние финские дела с целью «принудить Финляндию принимать выгодные России решения». Воистину печальный итог прошедшего 25-летия.

Один из патриархов советской  дипломатии рассказывал автору настоящей статьи, что 6 октября 1945 года Сталин пригласил к себе членов находившейся в Москве финской культурной делегации. В ходе беседы он спросил у них: «Как вы полагаете, сколько времени потребуется для того, чтобы исчезли враждебность и предвзятость между нашими народами?»  - «Три года», - слегка поколебавшись, ответил профессор Я.Калима. – «25 лет», - предположил пессимистически настроенный профессор Л.Вильянен. Невольно возникает вопрос: а сколько времени потребуется сейчас, чтобы придать российско-финляндским отношениям по-настоящему добрососедский  характер? По нашему мнению, этот процесс может начаться  лишь после того, как откроется правда о происхождении украинского конфликта и  целях его инициаторов. А без этого будет трудно преодолеть и продолжающийся уже несколько лет спад торгово-экономических отношений между нашими странами.