Что на самом деле происходит в Белоруссии, с которой мы строим Союзное государство? Об этом в интервью EADaily рассказал член Совета по межнациональным отношениям при президенте РФ Богдан Безпалько.
Бывая
в Белоруссии, чему-то даже завидуешь. Но что-то иногда настораживает.
Особенно настроение, что, вот-де, были бы мы в былые времена с литвинами
или поляками, может, сегодня были бы «настоящей» Европой, жили богаче.
При этом ясно, что процесс самоидентификации нации не остановить, и это
нормально. Но как его не пустить по «майданному» маршруту? В чём базовые
причины таких процессов? Не в сфере ли экономики?
Ваше
ощущение правильное: в Белоруссии пытаются создать новую нацию, и для
этого создают новую историческую память. Именно историческая память —
основа идентичности, самоидентификации. И создают её там на исторических
мифах, весьма схожих или часто даже идентичных тем, что использовались
на Украине. Это и мифы об особости Полоцкого княжества, и придание
«белорусскости» Великому Княжеству Литовскому и Речи Посполитой.
В результате этой трансформации польский аристократ Винцент Калиновский
из карателя, сжигавшего деревни с белорусскими крестьянами и казнивший
православных священнослужителей, превращён в белорусского национального
героя, сражавшегося с «русской тиранией».
Здесь несколько аспектов. Экономический, на мой взгляд, не основной, и он, также, как и другие, сильно мифологизирован.
Во-первых,
нынешнее белорусское национальное сознание — следствие национальной
политики большевиков. Главным противником они видели русское
национальное сознание и поддерживали все, даже маргинальные движения,
направленные, как и они сами, против русскости. Естественными союзниками
были сепаратизмы — украинский и белорусский. Оба явления не имели
исторической перспективы, и, если бы не Первая мировая война
и революция, остались бы в качестве маргинальных движений, кружков
и собраний. Но на руинах империи, в войне всех против всех, они выжили
и нашли покровителей — большевиков. Именно те провели процессы, которые
боялись озвучивать прежде даже национальные радикалы: выделение
территорий, создание и кодифицирование языков, насильственная (без
преувеличений) белорусизация. Но самое главное — формирование
идентичности, создание определённого типа исторической памяти. Ведь
культ Калиновского возник ещё в советское время, как и культ Тадеуша
Костюшко. В честь Калиновского называли улицы в БССР в 1960—1970-е годы.
И именно советские деятели, культуры, науки и искусства были очень
активны при разрушении СССР и становлении независимости — независимости,
впрочем, подаренной сверху и без борьбы.
Второй
аспект — стремление оправдать существование самого белорусского
государства. Перед распадом СССР и встречей в Беловежье референдум
подтвердил желание 70 процентов советских граждан сохранить общую
страну. Сильный спад в 1990-е лишь усилил стремление людей к интеграции.
Людей, но не элит. Они тут же начали процесс «оправдания» независимости
и направили этот соцзаказ гуманитариям. Так, например, родилась
известная книга Леонида Кучмы «Украина — не Россия».
В Белоруссии ситуация сложилась по-иному: Александр Лукашенко пришёл к власти на волне массовой пауперизации населения и обещания
остановить это путём реинтеграции с РФ. Но сейчас всё очевиднее, что
риторика об интеграции требовалась ему в немалой степени для достижения
и удержания власти. Реальной интеграции нет, белорусское руководство
её просто имитирует. Сейчас, когда продавать риторику за ресурсы
сложнее, Лукашенко стал брать на вооружение идеи у оппонентов —
белорусских националистов. Он и ранее это использовал, но ограниченно —
например, в «Основах государственной идеологии Республики Беларусь»
говорится о преемственности Белоруссии по отношению к Великому Княжеству
Литовскому. Сейчас всё это развивается: уже и портреты Радзивиллов
в школах вывешивают, и аналитика стала алармистской, ничем не отличимой
от аналитики западной. Но самое печальное — средствами образования,
с помощью СМИ, эта идеология внедряется в умы и сердца таких же русских,
как и мы, людей — жителей Белоруссии.
Третий
аспект — экономический. Это некий вариант двойного культа Карго, где
Запад — это «Страна святых чудес», зона комфорта и благополучия,
а Россия — отсталая, варварская страна с агрессивным и невежественным
населением. К реальности это имеет не так уж и много отношения: в Москве
жить куда комфортнее, чем, скажем, в тотально исламизированном
Брюсселе. В Германии уроки секспросвета, в которых нормальная семья
подаётся как исключение, ведут представители ЛГБТ-сообщества
и настаивает на их внедрении в начальную школу. К тому же в Европе
«восточников» воспринимают как людей второго сорта.
Белорусские
юноши мечтают о поступлении, например, в литовские университеты,
не задумываясь, что сами граждане Польши и стран Прибалтики массово
выезжают на заработки в Британию и другие страны Запада.
Мы же не
умеем себя подавать, нам не удалось создать и донести до жителей
Белоруссии и других постсоветских государств образ России как страны,
куда бы хотелось приехать жить. Хотя у нас есть всё для этого —
и прекрасная природа, и просторы, и богатые недра, и человеческий
потенциал, и тысячелетняя — без иронии — героическая история,
великолепные, высочайшего мирового уровня литература и искусство.
В результате складывается так, что Россия в лучшем случае
рассматривается как источник доходов — для гостевых рабочих.
Я не согласен,
что процесс самоидентификации нации не остановить. Этот процесс
во многом искусственен. В отличие от вьетнамцев, например, которые шли
от своего языка, этнических и других особенностей через кровопролитные
войны к нации и государству, в Белоруссии всё это формировалось обратным
порядком: от государства — к навязыванию языка, идентичности,
исторических мифов. Министр иностранных дел РБ Владимир Макей недавно заявил, что «за последние 25 лет мы начинаем медленно
формироваться как нация. Мы находимся в процессе формирования
идентичности белорусской нации». Сравните это со словами Л. Кучмы:
«Украину мы создали, а теперь нам нужно создать украинцев».
Их он произнёс на встрече со студентами и профессорско-преподавательским
составом харьковских ВУЗов ещё 14 марта 2003 года.
Но украинский
кризис показывает, что создать нацию там пока не удалось, что
значительная часть населения помнит, что мы — один народ. Республики
Донбасса сражаются за это. В Белоруссии схожая ситуация, только
противостояние идёт в идейной, ценностной сфере. Хотя и к военному
противостоянию белорусские националисты готовятся вовсю, используя
Донбасс как полигон. Белорусское руководство уголовно преследует тех,
кто воюет на Украине (с обеих сторон), но совершенно не препятствует
деятельности волонтёров, сбору денег и другой помощи.
Мне
кажется, что иногда в своих оценках народнохозяйственного комплекса
Белоруссии, системы госуправления вы бываете чрезмерно резким. Между
тем, например, уровень коррупции в Белоруссии гораздо ниже, чем у нас,
а наши бизнесмены говорят, что там работать комфортно, правила игры
понятны. Стоит ли идти по линии отталкивания, наращивания взаимных
претензий?
Иногда
для экономики стиль управления бывает более губительным, чем коррупция.
В США 80 процентов граждан уверено в коррупции своей бюрократии
и считают это второй по важности после безработицы проблемой.
У представителей
бизнеса всегда есть чем быть недовольными. Но бизнесмен, прежде всего,
думает о получении прибыли, и о том, каким образом изменить условия,
чтобы её увеличить. Ряд бизнесменов с радостью вернул бы казино
и игральные автоматы в города, приветствовал бы легализацию наркотиков
и проституции — всё это обещает быструю и лёгкую прибыль… Точка зрения
бизнеса важна, но она не должна быть основной. В Грузии тоже правила
простые, можно зарегистрировать предприятие за 45 минут в одном окне.
Но процветания не видно, и нового Сингапура из Грузии не получилось.
Что
толку в более «понятных правилах», если в самой Белоруссии не способны
создать конкурентное производство? При двух предприятиях
на 10-миллионную страну в Белоруссии потеряли 85 процентов внутреннего
рынка телевизоров. Российские молочники, наоборот, жалуются, что
в России их белорусским коллегам предоставлены большие привилегии.
Руководство крупных белорусских предприятий ловят на взятках, время
от времени происходят сильные, но не вполне понятные перестановки
в высшем руководстве.
Несмотря
на «сложные правила», в РФ в каждом населённом пункте есть магазин
белорусских продуктов, у нас есть белорусская сеть из 76 АЗС, белорусы
добывают нефть на пяти наших месторождениях. Белорусская сторона требует
доступа к госзаказу Минобороны, хотя российскую продукцию в РБ зачастую
не пускают, при том, что спрос на неё есть. С помощью административного
ресурса российским компаниям не дают возможности продавать автобусы
и комбайны. Ранее проходили тендеры, на которых наши производители
выигрывали, теперь их отменили. Это, конечно очень простые и даже
«понятные» правила, но они не соответствуют нашим отношениям.
Система
госуправления Белоруссии заслуживает, на мой взгляд, критики по той
причине, что при наличии колоссальных льгот, преференций и прямых
вливаний она не смогла создать самодостаточной экономической модели и,
по сути, является дотационной. Дотировать можно своих, но зачем это
делать с государством, которое тормозит интеграционные инициативы под
видом «борьбы за суверенитет»? Не лучше ли дотировать свои регионы, тем
более, что там есть что развивать и строить?
Увы, как показал опыт Украины, финансы, материальная помощь решает далеко не всё. Уж как ни подкармливали Януковича…
На Украине
никогда не было у власти «пророссийских» политиков. Борьба Януковича
и Порошенко — это борьба «умеренных» представителей национализма
с «радикалами». Условно — борьба Петлюры с Бандерой. Для обеих сторон
характерно стремление к оправданию украинской государственности
и распада СССР.
С идеями
бесполезно бороться деньгами. С идеями нужно бороться только столь же
масштабными идеями, для чего у нас был и остаётся до сих пор громадный
нематериальный ресурс: нас всех связывает общая история, общая культура,
общий язык. Лишь потом идёт экономика. Но мы не пользовались этим
ресурсом, мало, небрежно или вообще не работали с массами. Сейчас надо
навёрстывать упущенное — максимально эффективно, благо свои ошибки
мы поняли и осознали.
Коснёмся гуманитарной сферы.
Вы недавно заметили, что в Белоруссии быть русофобом комфортно,
безопасно, а русофилом — неудобно и опасно. Например, история
с преподавателем Мозырьского государственного областного лицея
Екатериной Кашо. Её подвергли травле местные националисты, в итоге она
уволилась. Это единичный факт или отражение подспудных процессов?
Это точно не единичный случай. Уволиться вынудили и Александра Горощеню,
бизнесмена, преподавателя БГУИР, позволившего себе в соцсетях на своей
странице критично отозваться в адрес «иконы» белорусских националистов —
поэта Рыгора Бородулина. Белорус Горощеня поднял и другой справедливый
вопрос — почему в белорусских школах висят портреты магнатов
Радзивиллов, которые православное население Украины и Белоруссии
и людьми-то не считали. Объяснил сам глава МИДа РБ Макей, заявив, что
поляки Домейко и Костюшко — это, оказывается, герои белорусской истории.
Публицистов Юрия Павловца, Сергея Шиптенко и Дмитрия Алимкина подвергли политически ангажированным репрессиям: арестовали, и теперь
инкриминируют им статьи уголовного кодекса за разжигание вражды
и ненависти, предусматривающие наказание в виде заключения от 5 до 12
лет. При этом, скажем, в 2015 году на «Дне Воли» сопредседатель
«Молодого фронта» Эдуард Лобов ходил в футболке
с надписью «Москалей на ножи», а на самом мероприятии несли растяжки
с портретами С. Бандеры, Р. Шухевича, М. Витушко, В. Годлевского
(украинские и белорусские коллаборационисты времён Великой Отечественной
войны) и растяжку с лозунгом «Смерть кремлёвским оккупантам». Эти
действия почему-то разжиганием ненависти власти Белоруссии не посчитали.
Арестованные
публицисты писали о деструктивных явлениях в Белоруссии, об искажении
истории, новой белорусизации, по факту — полонизации, о превращении
Белоруссии в ещё один вариант анти-России (после Украины). Всё, что
мы видим сейчас, лишний раз подтверждает их правоту. В Белоруссии
запрещают и блокируют без внятного объяснения причин российские сайты,
но при этом не обращают внимания на сайт белорусской версии «Радио
Свобода», где пишут о войнах между Россией и Белоруссией с 14 века.
Что бы
вы рекомендовали нашим властям, тем, кто выстраивает политику
в отношении соседей, особенно таких близких, как Белоруссия? Ведь
бесспорно: не в интересах и русских, и белорусов ступить на путь
раздора.
Мы никогда
не уделяли внимания в переговорах гуманитарным вопросам. Не увязывали
переговоры о кредитах, поставках нефти или ценах на газ с гуманитарными
вопросами — с отношением к идентичности, русскому языку, концепциям
истории, с вопросами образования, доступом российских СМИ. Мы слабо
поддерживали искренних лоббистов России в Белоруссии и на Украине,
людей, которые готовы были отстаивать те ценности, идеи и практики,
которые близки всем нам — за тех же арестованных Шиптенко, Алимкина
и Павловца в российском МИДе не только не вступились, но де-факто
одобрили их арест. Я бы рекомендовал учесть, прежде всего, именно эти
аспекты.
В Белоруссии
простое население по-прежнему, несмотря на индоктринацию средствами
образования и массовой информации, к России в массе своей ещё относится
позитивно. Это обнаружилось в ходе соцопросов группы BAW после
возвращения Крыма в состав России и начала операции российских
вооружённых сил в Сирии. Эти события всколыхнули белорусское общество:
более 70 процентов граждан Белоруссии высказалось за интеграцию
с Россией. Нужно поддерживать эти настроения всеми имеющимися силами.
Наши
отношения в экономической области уже явно не будут прежними. Россия
не может себе позволить тот уровень дотаций, на который претендует
белорусское руководство, а Лукашенко и его правительство в случае
масштабного экономического кризиса не смогут рассчитывать на поддержку
населения, и, соответственно, могут потерять самое ценное — власть.
Поэтому он и апеллирует к якобы имеющим место угрозам суверенитету
и независимости со стороны России, и, возможно, даже будет пытаться
спровоцировать российские элиты на какие-либо резкие действия, чтобы
представить это коллективному Западу как «агрессию», а себя как жертву.
Нужно,
на мой взгляд, быть твёрже, прагматичнее. Слабых не уважают —
ни противники, ни союзники. Переходить к тем формам взаимодействия
и интеграции в рамках имеющихся проектов и союзов, которые выгодны нашим
гражданам и нашему государству. Чем сильнее Россия — тем лучше должно
быть гражданам Белоруссии, потому что именно Россия — настоящий гарант
белорусского суверенитета и экономического достатка. Но сотрудничество
не может быть односторонним в той степени, насколько оно односторонне
сейчас.
Беседовал Владимир Сухомлинов
Источник: geo-politica.info.
Рейтинг публикации:
|