Почти аксиомой считается, что нынешнюю ближневосточную катастрофу, которую разве что в знак особого издевательства можно называть «арабской весной», организовал Запад, в первую очередь США. Это якобы их политика «управляемого хаоса» с целью ввести в развалившиеся страны «миротворческие контингенты» и захватить ресурсы. Но если посмотреть на вещи объективно, никаких доказательств данной теории нет.
Как минимум совершенно непонятно, в чем же выгода Запада от случившегося. Чем ему мешал лояльнейший Мубарак во главе Египта и какие там ресурсы, требующие захвата? Аналогичные вопросы хочется задать в отношении Туниса и Йемена. Огромны нефтяные месторождения Ливии. Но при Каддафи ее черное золото безотказно текло на Запад. Без Каддафи вместо нефти в Европу бесконечным потоком текут беженцы. При этом никаких «миротворческих сил» ни в одной из ближневосточных стран не появилось, ливийская и иракская нефть никаким образом не захвачена. И ни из чего не следует, что в них произошел какой-то сбой. Напрашивается вывод – таких планов просто не было.
Зато они вынашивались аравийскими монархиями и примкнувшей к ним эрдогановской Турцией. Здесь мотивы вполне очевидны, как идеологические, религиозные, политические – ликвидация всех светских республиканских режимов арабского мира, насаждение вместо них марионеточных исламских правительств, подрыв позиций Ирана, так и экономические – проведение нефте- и газопроводов к Средиземному морю, большие возможности для манипуляции ценами на углеводороды. Собственно, роль Эр-Рияда, Дохи, Анкары в происходящем и не скрывается.
Разумеется, монархии, особенно Саудовская Аравия, имеют огромные лоббистские возможности на Западе, что очень способствовало поддержке последним арабской катастрофы. Но главное все же не в этом. У нас по-прежнему не принято видеть в действиях западных стран мощнейшую идеологическую составляющую, хотя ее роль постоянно растет по мере утраты ими экономической и военной мощи. Леволиберальная идеология становится догмой, которая должна в обязательном порядке распространиться на весь земной шар независимо от последствий.
Стратегические заблуждения
Теперь уже бывший президент США Обама очень четко сформулировал это в своей речи на сессии Генассамблеи ООН в 2015 году. Суть его выступления была в следующем: если в результате свержения тирана ситуация в стране стала еще хуже, чем была при нем, это не основание для отказа от свержения. Вообще-то это логика маньяка, но Запад следует ей неукоснительно. Под нее попал даже Мубарак, что же говорить о Каддафи и Асаде. Исключение, правда, делается для тех же аравийских монархий, уж очень они состоятельны.
Москва, увы, продолжает делать серьезные ошибки во внешней политике, напрямую влияющие на наши действия на Ближнем Востоке. В частности, с советских времен подавляющее большинство наших граждан, включая руководство страны, уверены в непогрешимости марксистских догм, в первую очередь в примате экономики над политикой. На самом деле политика всегда будет важнее экономики, а национальные интересы стран сохраняются на протяжении очень длительных периодов даже в случае смены режимов, ибо являются вещью объективной. Поэтому любые заигрывания с ваххабитским Эр-Риядом и неоосманской Анкарой в стратегическом плане бесполезны. Как Саудовская Аравия, так и Турция были и останутся нашими врагами, ибо их национальные интересы кардинально расходятся с российскими. Да, отдельные тактические сделки с ними возможны, но из них ни в коем случае нельзя делать выводов о каком-то долговременном союзе. Более того, как говорилось в статье «Ограниченный имперский контингент», Эрдоган при первой возможности отомстит нам за свою нынешнюю вынужденную капитуляцию, заставившую его предать некоторых прежних союзников. Никаких иллюзий по данному поводу быть не должно.
Другая ошибка Москвы – ее бесконечное стремление «войти в Запад». В 90-е это можно было объяснить «добросовестным заблуждением». Сейчас надеяться на «вхождение», мягко говоря, странно, но стремление сохраняется. В частности, Россия явно не утратила надежду помириться с Западом на почве «борьбы с международным терроризмом», не понимая, что это абсолютно невозможно. В вышеописанной догматике настоящими противниками Запада являются «тиран» Асад, а также стоящая за ним и другими «агрессивная имперская Россия». Исламские же радикалы – просто некая досадная неприятность. Леволиберальные толерантность и политкорректность вообще не позволяют таких кощунственных определений, как исламский терроризм. Нужно обязательно найти объяснение тому, что он вовсе не исламский, а может, даже и не терроризм. Соответственно «борьбу» с ним Запад будет вести в режиме чисто имитационном и уж совершенно точно отдельно от России. Наша страна за подобную борьбу не заслужит ничего, кроме проклятий. Новый президент США Трамп, возможно, попытается изменить эту неприличную ситуацию, но не факт, что сумеет, – слишком сильным будет сопротивление истеблишмента, причем не только демократов, но и республиканцев.
Это наша война
К сожалению, указанные ошибки очень вредят ведению сирийской кампании. Именно в угоду монархиям, туркам и Западу Москва идет на бесконечные «перемирия», которые приводят к единственному результату – усиливают противника, увеличивают жертвы и расходы с нашей стороны. В той же логике регулярно повторяется за Западом абсурдная фраза: «Конфликт в Сирии не имеет военного решения». На самом деле этот конфликт имеет только военное решение и никакого другого. Настоящий мир достигается не в результате насильственного усаживания за стол переговоров ненавидящих друг друга непримиримых оппонентов, а вследствие военной победы одной из сторон. Увы, уже в первый день российской кампании в Сирии многие отечественные эксперты написали о том, что главное для нас – разработать план ухода. Более того, даже некоторые наши военачальники увлеклись постмодернистскими идеями о том, что «война теперь другая», главное – не победить, а объявить себя победителем. Увы, при всей важности информационных кампаний реальность важнее картинки. И если с первого дня войны думать о том, как ее закончить, проигрыш неизбежен.
А проигрывать нам ни в коем случае нельзя, причем отнюдь не из-за потери имиджа. Несмотря на продолжающееся юродство некоторых наших СМИ и отдельных политиков на тему «Зачем нам чужая война?» или в особо клинических случаях «Зачем мы поддерживаем палача Асада?», это именно наша война. Против нас смертельно опасный противник – суннитские радикалы, которые не исчерпываются Исламским халифатом. Из них состоит практически вся нынешняя сирийская оппозиция, увидеть там «умеренных» может только тот, кто этого по каким-то причинам очень хочет. Причем в краткосрочном плане суннитские радикалы – единственная реальная угроза безопасности РФ, если иметь в виду вызовы силового характера. Это очень серьезно, даже если в Кремле не все до конца понимают опасность и надеются решить какие-то попутные задачи типа «примирения» с Западом. Поэтому надо думать, как дальше воевать и победить.
Отечественные юродствующие насчет «чужой войны» и «палача Асада», а также западные пропагандисты очень любят сравнивать сирийскую кампанию России с афганской, надеясь, что исход будет аналогичным. На данный момент это уподобление абсолютно неправомерно.
Сухопутная группировка СССР в Афганистане уже в начале войны составляла четыре дивизии, наземные силы России в Сирии – менее одной бригады. И советская авиационная группировка в Афганистане была больше нынешней российской в Сирии. Соответственно расходы несопоставимы. Еще более несопоставимы потери. ВС и другие силовые структуры СССР за несколько дней 1979 года и за 1980-й (то есть за 53 недели) потеряли в Афганистане более 1600 человек убитыми, 19 танков и 174 другие ББМ, 7 самолетов, 42 вертолета. Россия за 68 недель сирийской кампании потеряла не более 25 человек убитыми, 3 самолета, 5 вертолетов, ни одной единицы наземной техники. При этом если после первого года афганской войны положение наших местных союзников лишь ухудшилось, то в Сирии благодаря вмешательству России качественно улучшилось. Необходимо отметить, что противники у нас в обоих случаях одного типа, только нынешние исламские боевики в Сирии гораздо опытнее и лучше вооружены, чем душманы в первый год войны против СССР. Таким образом, нынешняя Российская армия на порядки эффективнее Советской. Вот только сил нынешней группировке в Сирии недостаточно для достижения решительной победы. Именно их недостатком объясняются потеря Пальмиры в конце прошлого года и острый кризис в Дейр-эз-Зоре в начале нынешнего. Развертывание же в Сирии полноценной наземной группировки ВС РФ приведет к значительному росту расходов и потерь. К тому же Сирия не граничит с Россией, а БДК и вспомогательные суда ВМФ РФ и так работают на пределе возможностей. Это чрезвычайно усложняет задачу по развертыванию и снабжению наземной группировки.
На самом деле можно очень долго воевать так, как сейчас, – небольшими силами при ограниченных расходах и минимальных потерях. Это позволяет успешно решать основную задачу – уничтожать суннитских радикалов, в том числе выходцев из России и стран Центральной Азии. Людские резервы исламистов, безусловно, можно считать очень большими относительно ВС Сирии с ее союзниками, но не бесконечными. Далеко не все мусульмане мира радикалы, а из последних отнюдь не все могут поехать воевать в Сирию в силу возраста, состояния здоровья, географической удаленности. К тому же если «Исламское государство», «Ан-Нусра» и другие запрещенные в России радикальные группировки перестают добиваться успехов на поле боя, начинают нести серьезные потери, это резко снижает их привлекательность для потенциальных рекрутов. Соответственно перемалывание живой силы противника в Сирии можно вроде бы считать приемлемым для нас вариантом действий.
Враг один, цели разные
Проблема, однако, в том, как долго выдержит сама Сирия. Если вся тяжесть наземной войны будет по-прежнему лежать на армии Асада и ее местных союзниках, их истощение может наступить в обозримом будущем. Кроме того, вероятен окончательный коллапс сирийской экономики, инфраструктуры, социальной сферы, которые «борцы с тиранией» уничтожают целенаправленно и с удовольствием. Поэтому затягивать войну до бесконечности невозможно.
Хорошим решением проблемы было бы полномасштабное вмешательство в войну Ирана, однако ответом на него скорее всего стала бы столь же открытая агрессия аравийских монархий. Получилась бы грандиозная суннитско-шиитская война. Воюя на стороне шиитов, Россия могла бы добиться полного военного разгрома своих региональных противников, получив в качестве бонуса сильнейший рост цен на нефть и газ. Но наши расходы и потери в этом случае были бы весьма значительными, а Ирана – огромными. Поэтому на полномасштабное вмешательство он вряд ли пойдет, а заставить или как-то побудить его к такому шагу у Москвы нет возможности. Тем более что хотя противник в Сирии у нас с Ираном общий, цели отнюдь не одинаковые. Надеяться же на прочный союз с Турцией, как было сказано выше, совершенно несерьезно, правда, сейчас можно извлечь из ее фактического разрыва с США определенную пользу. В частности, добиться временного перемирия с подконтрольными Анкаре группировками, чтобы бросить дополнительные силы на борьбу с основным противником – ИГ.
Политического решения, как было сказано выше, у сирийской проблемы нет. Точнее, оно может стать только оформлением чьей-то военной победы либо принуждения противника к миру, если борьба утратила для него всякие перспективы. Поэтому Москве надо как можно быстрее решать, где золотая середина между нынешним вариантом, грозящим истощением Сирии, и афганским, угрожающим истощением нам самим. Пока представляется, что оптимальным выбором становится наращивание авиационной группировки и усиление сирийской армии российской артиллерией, особенно реактивной, с целью уничтожения максимального числа боевиков всех без исключения оппозиционных группировок в самые сжатые сроки. Надо всегда помнить завет Сунь-Цзы: «Война любит победу и не любит продолжительности».
