Понтифик и юбилей
Сегодня,
17 декабря, в Ватикане один человек отметит свое 80-летие. Мы знаем его
под именем папа Римский Франциск. Папа предупредил всех заранее, что
праздновать не будет, для него эта суббота станет самым обычным и
рядовым днем. Он совершит мессу в капелле святых апостолов Петра и Павла
(«Паолина») в сослужении кардиналов, проживающих в Риме. Примет на
частной аудиенции президента Республики Мальта, префекта Конгрегации по
делам епископов, епископа Кура (Швейцария) и Общину Номадельфии.
Тем
не менее, администрация Святого престола подготовила семь электронных
адресов на семи языках, на которых желающие могут прислать поздравления и
пожелания Франциску. Каждый будет писать о чем-то своем. Скажем и мы
то, что сегодня особенно видно в деятельности понтифика, и что, на наш
взгляд, является ростком посаженного папой горчичного дерева, которому
еще предстоит вырасти, которое еще предстоит осмыслить.
Папа Римский Франциск возвращает в мир и политику метафизику.
Недавно
на встрече с паломнической делегацией французских политиков из области
Рона-Альп понтифик сказал важные слова: свобода, равенство и братство не
могут оставаться иллюзорным знаменем, эти ценности нужно рассматривать в
связи с их трансцендентным основанием. Сегодня необходимы дебаты вокруг
«общепризнанных ценностей и ориентиров», и христиане призваны
участвовать в этих дебатах наравне с верующими других религий и со всеми
людьми доброй воли, в том числе неверующими. Папа завершил свою речь
молитвой, вверяя политических деятелей Христу, «источнику нашей надежды и
нашего труда» на служении общему благу.
Случайно
вышло так или сознательно, но апелляция Франциска именно к французским
гражданам носит знаковый характер. Ведь старт процессу изгнания
метафизики из мира и политики, основ нашей социальной жизни и общества
был дан Великой Французской революцией, которая отвергла Бога и
божественное как источника всякой власти и истины, заменив Его на
«народ». Этот «народ», а, по сути, новая элита нашли обоснование
прогресса человечества в опоре на сильных и силу мира сего, партийные
программы, идеологии, социологические и философские концепции, из
которых они черпали оправдания своего права править.
Но
христиане не могут не помнить состоявшуюся в Иерусалиме беседу Господа с
наместником Римской империи Понтием Пилатом. Приведем ее по Евангелию
от Иоанна, 18: 33−37: «Тогда Пилат опять вошел в преторию, и призвал
Иисуса, и сказал Ему: Ты Царь Иудейский? Иисус отвечал ему: от себя ли
ты говоришь это, или другие сказали тебе о Мне? Пилат отвечал: разве я
Иудей? Твой народ и первосвященники предали Тебя мне; что Ты сделал?
Иисус отвечал: Царство Мое не от мира сего; если бы от мира сего было
Царство Мое, то служители Мои подвизались бы за Меня, чтобы Я не был
предан Иудеям; но ныне Царство Мое не отсюда. Пилат сказал Ему: итак Ты
Царь? Иисус отвечал: ты говоришь, что Я Царь. Я на то родился и на то
пришел в мир, чтобы свидетельствовать о истине; всякий, кто от истины,
слушает гласа Моего».
Некоторые
Церкви с тех пор стали воспринимать слова «Царство Мое не отсюда», как
указание на то, что они находятся вне предела мира сего, и их задача —
стать пунктом транзита для паствы, промежуточной станцией, вокзалом,
откуда верные и до конца претерпевшие будут отправлены в пакибытие.
Следовательно, таким Церквям было не до обустройства повседневной жизни
на основе преподанных Христом заповедей, речь шла о персональном
соответствии того или иного человека критериям Жизни Вечной. Хотя почему
эти христиане, не научившиеся жить по-христиански в нашем мире, должны
были быть пригодными для жизни в пакибытии? Но мы скажем другое. На наш
взгляд, замечание Христа на то, что «Царство Мое не отсюда», означало
указание на источник происхождения божественных заповедей, было
объяснением, откуда они и почему им нужно доверять. Но одновременно — и
пояснением, что строить свою земную жизнь нужно на этих заповедях,
поскольку только так можно достичь общего блага здесь и сейчас.
Применительно
к нашим дням, и об этом говорит папа Франциск, объясняя разницу между
здоровой светскостью и лаицизмом, это значит, что государство и общество
могут быть равноудаленными от конфессий, но не могут не впускать
христианство в повседневную жизнь людей, которая проявляется на всех
уровнях, личном и общественном, включая политику, экономику и так далее.
Обозреватель американского издания American Conservative Род Дрейер
замечает по сему поводу: «Мы хотим, чтобы наша политика воплощала в себе
какой-то смысл, отражала ощущение того, что есть нечто большее. Короче
говоря, как кто-то (кажется, Кирк) однажды сказал, все политические
проблемы — по сути проблемы религиозные». Но либерально-демократический
Запад, ставший некогда одним из центров рождения христианства, уже не
справляется с политикой смыслов, констатирует польский католический
философ Рышард Легутко.
Поэтому
папа Франциск и поясняет, как может быть обретен смысл, как примирить
ценности свободы, равенства и братства с человеческим развитием — нужно
вернуть им трансцендентное их основание, вернуть в мир и политику
метафизику. Это потребует определенных усилий, в том числе со стороны
Церкви. Свободу часто трактуют как возможность выбора, христианское
богословие предполагает, что человек стоит перед возможностью делать
добро или зло, и задача Церкви очистить его, чтобы выбор как можно чаще
склонялся в пользу добра. Но был ли Христос «свободен» в таком
понимании? Нет, ибо трудно представить, что Он мог выбрать зло. А потому
свобода — это возможность следовать исходной человеческой природе,
образу и подобию Божию, обладая абсолютным иммунитетом от воздействия
чьей-то иной чужой воли. Свободный человек в таком понимании делает
только добро, категорически, без всякого выбора.
Два
с лишним столетия, прошедшие после Великой Французской революции,
показали, что человечество в целом, да и какой любой народ в
отдельности, оказались неспособными сформулировать работающую модель
общего блага. Нагорная проповедь Христа занимает страничку. Декларации,
кодексы, постановления, поправки и комментарии к актам, продукт
человеческого ума — тяжелые тома, бремена неудобоносимые, булыжники в
рюкзаке, от которых пора избавиться, чтобы шагать легче по жизни. То,
что сегодня делает 80-летний понтифик, служит этой цели — облегчить
повседневное существование, сосредоточившись на главном, отбросив
наносное и второстепенное. Возвращая метафизику в мир и политику, папа
Франциск показывает, что у человечества есть будущее, есть история, она
не заканчивается, и мы еще способны бороться со злом.
Станислав Стремидловский
Источник: regnum.ru
Источник: geo-politica.info.
Рейтинг публикации:
|
