О военно-биологической деятельности США на постсоветском пространстве
По итогам конференции в Ереване от 23 Ноября 2016 «Медико-биологические лаборатории в контексте безопасности и суверенитета Армении» Ереванский геополитический клуб публикует доклады участников.
Доклад руководителя уральского регионального информационно-аналитического
центра, кандидата юридических наук Дмитрия Сергеевича Попова
США
формируют вокруг России масштабную и дорогостоящую систему закрытых
военно-биологических объектов (которую в прессе уже успели окрестить
«биоПРО»). Т.н. центральные референс-лаборатории (ЦРЛ), создаваемые США,
дополненные сетью менее крупных зональных станций, с 2010 г. действуют
на Украине, с 2011 г. в Грузии, а с 2016 г. в Казахстане. Канадой
предпринималась попытка создания ЦРЛ в Киргизии. В отдельные программы
сотрудничества с Соединёнными Штатами в военно-биологической сфере
вовлечены Армения, Азербайджан, Узбекистан.
Несмотря
на заявленное США гражданское назначение лабораторий, они потенциально
могут использоваться во враждебных для государств-членов ОДКБ целях. В
этой связи ещё летом 2013 г. МИД РФ публично выразил серьёзную
озабоченность по поводу биологической деятельности МО США вблизи
российских границ, а руководитель Роспотребнадзора Г. Онищенко заявил о
том, что американские ЦРЛ занимаются активными наступательными
программами против РФ. Опасения у российской стороны среди прочего
вызывают следующие обстоятельства:
—
Лаборатории возводятся на средства МО США. По своей стоимости это
сейчас самые дорогие объекты, финансируемые правительством США в регионе
(расходы на ЦРЛ на Украине – свыше 175 млн дол., Грузии – 150 млн, в
Казахстане – 130 млн дол.), что говорит о приоритетности программы для
Вашингтона. Именно американское военное командование ставит перед ЦРЛ
научные цели и является получателем систематизированной информации. При
этом не только сторонним наблюдателям, но и непосредственным
исполнителям научных работ на местах может быть не ясно, имеют ли
проводимые биологические исследования конечный мирный или наступательный
характер. В силу специфики отрасли это понятно только заказчику, т.е.
Пентагону.
—
Объекты, финансируемые США на постсоветском пространстве, являются
частью глобальной системы лабораторий, которую Вашингтон расширяет по
всему миру. У многих стран, в которых появились такие комплексы,
возникают типичные проблемы. Так, в 2010 г. Индонезия настояла на
закрытии медицинского научного подразделения ВМС США NAMRU-2,
деятельность которого она никак не контролировала, хотя располагалось
оно в комплексе зданий Минздрава страны. Джакартой были зафиксированы
проведение засекреченных экспериментов и несанкционированный мониторинг
национальных исследований. Также причинами решения стали требования
американской стороны предоставить дипломатический статус для сотрудников
лаборатории и её отказ передать на безвозмездной основе результаты
исследований отобранных на индонезийской территории образцов вируса
«птичьего гриппа» H5N1. Министр здравоохранения Индонезии Сити Фадила
Супари тогда выразила опасения, что результаты работы NAMRU-2 с
образцами местных патогенов в будущем будут использованы США при
создании биологического оружия или для коммерческого продвижения в
развивающиеся страны вакцин западных фармацевтических компаний.
—
Дополнительные подозрения вызывает то, что лаборатории функционируют в
закрытом режиме, укомплектовываются иностранным военным персоналом, а
представители местного здравоохранения зачастую не имеют к ним прямого
доступа. Их руководителями назначаются в т.ч. лица из числа лояльных
Вашингтону военных или сотрудников спецслужб (например, ЦРЛ в Тбилиси на
начальном этапе возглавляла экс-шеф грузинской разведки А. Жвания).
—
Возникает также вопрос, почему американская сторона настаивает на
размещении ЦРЛ в крупных городах (в Одессе, у международного аэропорта
Тбилиси, в пределах городской черты Алматы). Ведь их нахождение в
сейсмоопасных районах, поблизости от жилых кварталов и больших
транспортно-логистических узлов необоснованно с точки зрения
безопасности. Нет ли здесь связи с намерениями осуществлять какую-либо
подрывную деятельность? Или почему американские военные проявляют
интерес к странам с относительно благополучной эпидемиологической
обстановкой? Не потому ли, что они расположены у границ геополитического
конкурента – России?
Если
же реальные цели американской стороны окажутся далеки от декларируемых,
система лабораторий на постсоветском пространстве позволит Пентагону
решать широкий спектр задач, подрывающих безопасность не только РФ, но и
её партнёров по ОДКБ:
— собирать
информацию (об эндемичных патогенах, средствах борьбы с ними, каналах
распространения заболеваний и т.д.), которая потенциально будет иметь
ценность для создания нового поколения наступательного биологического
оружия (БО). Т.е. оружия избирательного действия, эффективного против
России и её союзников или, скажем, расположенных по соседству Ирана и
КНР, но контролируемого с т.з. распространения на Запад.
— проводить
диверсионные акции, направленные на нанесение ущерба экономике (путём
уничтожения поголовий скота, дискредитации продукции на мировых рынках) и
человеческому потенциалу других стран (через снижение иммунитета,
способности к воспроизводству и т.д.). В российских экспертных кругах
распространено мнение, что характер такой диверсии могла носить вспышка в
2012-2013 гг. африканской чумы свиней на Юге и в Центре России. Для
этих широт заболевание нетипично и попало сюда из Грузии. Причём, из
открытых источников известно, что ЦРЛ в Тбилиси вела работы с данным
возбудителем. Названные риски некоторым могут показаться
преувеличенными, но специалистам известно, что Соединённые Штаты в своей
истории неоднократно применяли биологические агенты во враждебных целях
(в Северной Корее, Вьетнаме, на Кубе). Об этом нельзя забывать.
—
лабораторные комплексы за рубежом открывают для американских военных
специалистов возможностьпроводить испытания своих биологических
разработок в районах, приближённых к территории потенциальных
противников (например, отслеживать вирулентность, пути распространения и
другие свойства возбудителей опасных болезней). По крайней мере, даже у
себя американцы практикуют экспериментальное заражение населения
лёгкими заболеваниями и есть основания полагать, что они не станут
воздерживаться от полевой апробации новых идей в этой области и в
постсоветских странах.
— Обходить
правовые ограничения. Заграничные медицинские центры позволяют
американским военным проводить биологические манипуляции за пределами
национальной территории, не опасаясь протестов собственной
общественности и последствий нарушения законодательства США и, конечно,
без доступа иностранных инспекций. Соединённые Штаты, напомним,
ратифицировали Конвенцию 1972 г. о запрещении биологического и
токсинного оружия (КБТО), но отказались в 2001 г. принимать протокол к
ней, предусматривающий механизмы взаимного контроля. Поэтому на деле
проверить исполнение Вашингтоном КБТО с помощью международно-правовых
средств не представляется возможным.
— Получать
доступ к результатам советской военно-биологической программы. Среди
бывших республик СССР, проигнорировав обеспокоенность российских
экспертов, свои коллекции возбудителей опасных болезней в обмен на
американскую помощь при создании ЦРЛ в США уже передали Украина, Грузия,
Азербайджан и Казахстан. Коллекции являются уникальным интеллектуальным
продуктом деятельности советских учёных в течение нескольких
десятилетий и позволят американцам продвинуться в своих разработках, а
также составить более детальное представление о потенциале России в
данной сфере.
—
Наконец, практические результаты деятельности ЦРЛ могут быть
использованы в интересах западной фарминдустрии, ещё больше повышая
зависимость государств СНГ от импорта новых иностранных лекарственных
препаратов. Для синтеза таких препаратов данные с заграничных
лабораторных пунктов будут как нельзя кстати.
Можно
было бы считать большую часть перечисленных угроз надуманными, если бы
ни известное отношение части американских элит к биологическим
технологиям как к перспективному политическому инструменту. В одном из
программных документов сентября 2000 г. влиятельной американской НПО
«Проект «Новый американский век», действовавшей в Вашингтоне с 1997 по
2006 гг. и оказавшей воздействие на идеологию и военную политику
администрации Дж. Буша, указывалось: «…продвинутые виды биологического
оружия, способные воздействовать на конкретный генотип, могут перевести
биооружие из сферы террора в область полезного политического
инструментария». Заявление о принципах этой организации в 1997 г.
подписали многие консерваторы и члены будущего республиканского
правительства, которые начали реализовывать программу «БиоПРО», в т.ч.
вице-президент США Дик Чейни и министр обороны Дональд Рамсфелд (а также
президент Всемирного банка Пол Вулфовиц, философ Фрэнсис Фукуяма и
др.).
С
учётом сказанного, есть все основания полагать, что
военно-биологическая деятельность США у границ стран ОДКБ угрожает их
национальным интересам. А если так, требуется принять совместные
упреждающие меры, в том числе:
—
разработать и принять соглашение о мерах биологической защиты в рамках
ОДКБ, запрещающее деятельность военных биологов третьих стран (и работы в
их интересах) на территории государств-участников и предусматривающее
механизм верификации.
— продолжить международные усилия по принятию протокола о механизме контроля к КБТО.
—
расширить предоставление государствам ОДКБ альтернативной технической
помощи со стороны России по оборудованию хранилищ патогенов и других
биологических объектов с целью их совместной эксплуатации, снизив тем
самым зависимость от донорства США.
—
широко информировать общественность и руководство стран-реципиентов
американской помощи об угрозах размещения ЦРЛ, в т.ч. с использованием
СМИ и дипломатических каналов. Если Киев и Тбилиси пошли на
сотрудничество с США в военно-биологической сфере в период пребывания у
власти лояльных Вашингтону правительств, то Астана, предположительно,
недооценила риски, исходящие от данной программы.
—
организовать сбор информации, позволяющей идентифицировать реальное
назначение биологических объектов Пентагона. Причём, пресс-конференции,
проводившиеся для журналистов в Казахстане, и экскурсии для граждан в
Грузии никак не дают полного представления об этом. Здесь уместны,
скорее, настойчивые запросы о проведении инспекций с участием
специалистов, усилия по линии спецслужб и т.д.
—
расширять сотрудничество со всеми заинтересованными сторонами, в т.ч. с
КНР и Ираном в вопросах биологической защиты, в частности наладить с
ними обмен информацией об общих угрозах.
Источник: fondsk.ru.
Рейтинг публикации:
|
