В последние дни августа - первые дни сентября 2013 года мир находился на грани очередного военного преступления США: 2 авианосца, 9 эсминцев и 624 крылатых ракеты были уже нацелены на Сирию, Асада вместе с семьёй готовились растерзать по примеру Каддафи и Саддама. Приговор "цивилизованного мира" был вынесен и почти приведён в исполнение. Казалось, ничто не сможет спасти Дамаск и сирийский народ от "ракетно-бомбовой демократии".

Но в самую последнюю минуту произошло чудо: вмешательство России - не военное, мягкое, будто даже ненавязчивое - отвело от Сирии уже занесённый топор. Сначала Госдеп отложил операцию, затем перенёс на ближайший срок, и так пока не отменил её официально. За считанные дни Москва сумела провести серию дипломатических ходов, которые вынудили Вашингтон отступить от Сирии, отказавшись от прямой агрессии. События развивались с головокружительной скоростью: манёвры кораблей, переговоры, встречи, угрозы, ультиматумы, и наконец - соглашение по химическому оружию, резолюция Совбеза ООН, вывоз и утилизация "химии" из Сирии. Президент России непрерывно контролировал ход этой беспрецедентной в постсоветской истории операции по нейтрализации международного насилия ненасильственными методами.

О событиях тех драматических и напряжённых дней недавно напомнил министр обороныСергей Шойгу:

Потом о проведённой Москвой операции скажет глава комитета по разведывательной деятельности конгресса США Майк Роджерс: «Путин играет в шахматы, а мы – в крестики-нолики».

Чтобы понять всю досаду, которая сквозит в словах американского конгрессмена, необходимо прожить заново те дни, по мотивам которых давно следовало снять фильм в духе "ТАСС сообщает".

Подготовка Сирии к закланию

Американский набор эффективных технологий по смене режимов помимо цветных революций и дворцовых переворотов включает в себя также такой известный предлог к интервенции, как «обеспокоенность оружием массового уничтожения». Под этим предлогом удалось успешно ввести войска в Ирак и убить Саддама, и в какой-то момент, видимо, было решено повторить такой трюк в Сирии. Дамаск давно был избран Вашингтоном в качестве мишени: там много лет раскачивали ситуацию в обществе, взращивали оппозицию и даже снабжали оружием – сначала тайно, потом уже открыто. Однако в Сирии долгое время не удавалось провернуть сценарий типа Майдана», и ситуация, по мнению США, стала непозволительно затягиваться.

Отбросив «тонкие методы» в виде псевдолегитимных захватов власти в результате государственных переворотов, американские стратеги решили упростить задачу. Ближний Восток – это не Европа, там можно не церемониться при выборе средств, решили они. Тем более опыт куда более мощного Ирака убедил Госдеп, что при помощи магического помахивания пробиркой в Совбезе ООН можно спокойно и даже вроде бы легитимно провести военного вторжения в качестве этакого превентивной нейтрализации злодея. Сирия казалось американцам более лёгкой добычей.

Если в случае с Ираком Запад раскручивал истерию по поводу ядерного оружия и необходимости его нейтрализации, то в Сирии таким предлогом стало химическое оружие, обвинения в применении которого Асадом посыпались как лавина.

Предстояло только грамотно подвести её под топор, для чего использовали вооружённых отморозков, нагнанных туда стараниями США. Первым шагом стала провокация: подконтрольные Штатам боевики получили от них химическое оружие, аналогичное тому, что хранилось в запасах армии Асада, и применили это оружие против собственных сограждан, простых мирных жителей.

Для чего понадобилось такое чудовищное зверство? Просто для того, чтобы потом вину за эту дикость переложить на Асада. Смотрите, мол, какой безжалостный тиран, как же можно терпеть такой бесчеловечный режим. Годом позже точно такой же сценарий был реализован в Киеве, когда главари Майдана расстреляли более сотни как демонстрантов, так и стражей порядка с простой целью - свалить эти убийства на Януковича.

И в Сирии, и на Украине местные нелюди с ведома и под руководством США спокойно и не колеблясь сотнями убивали своих сограждан, мирных жителей. И не за их политические взгляды, не за принадлежность к враждебному лагерю, а просто потому, что нужны трупы, невинные жертвы, чтобы потом повесить их на «кровавого тирана». Если вспомнить поговорку «скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты», то такие друзья очень многое говорят об истинной, а не декларируемой сущности США.

Провокации с химоружием

Всё началось 19 марта с атаки на деревню Хан аль-Ассал в провинции Алеппо. Удар по мирному населению был нанесён боевиками ракетой «земля-земля» с боеголовкой с отравляющим газом зарин, в результате чего погибло 15 человек. Сирия официально обнародовала данные о том, что так называемые повстанцы перешли к тактике террора и применения оружия массового уничтожения, заявив в сообщении государственного агентства:

Намного позже, 5 мая, член комиссии ООН по расследованию нарушений прав человека в Сирии Карла дель Понте подтвердила, что именно антиправительственные силы применяли зарин. Но года «повстанцы», разумеется, не преминули дать немедленное опровержение: представитель оппозиционного Высшего военного совета в Алеппо Кассим Саадэддин заявил:

Сегодня мир знает правду об этой атаке, но тогда западные СМИ в очередной раз стали работать как оружие в геополитической войне, а не выполнять журналистский долг. Не имея никаких доказательств – а откуда им взяться, если доказать требуется ложь? –, они без проблем убедили так называемое «мировое сообщество», то есть общественность западного мира, что атаку совершил Асад. Все западные медиа просто повторяли это изо дня в день, а вода, как известно, камень точит.

США и Британия с невероятной наглостью предъявляли в ООН «доказательства» того, что Дамаск сделал то, чего он не делал. Но, как говорится, если факты не подтверждают нужную американцам версию событий, то тем хуже для фактов.

Заместитель советника президента США по национальной безопасности Бен Родс заявлял:

Мантры об очень секретных доказательствах, которые были получены спецслужбами, и в силу чего очень достоверны, но совершенно не подлежат огласке в связи с их ужасной секретностью, прокомментировал российский президент Владимир Путин:

Но это было позднее, а тогда, после первой атаки 19 марта, США решили, что 15 трупов – это слишком мало для их целей. Чтобы начать вторжение нужно было, чтобы счёт шёл на сотни убитых, и, разумеется, такая цена не остановила Штаты и тем более не смутила взращенных ими «борцов за демократию и права человека».

Обстрелы стали регулярными, и к 26 июня их набралось уже около 10. США и Великобритания действовали синхронно как братья-близнецы, используя свои СМИ для распространения сфабрикованной дезинформации по всему миру. Требовалось время и массированная промывка мозгов западному обывателю, чтобы Америка могла подготовить и начать своё очередное вторжение.

Что особенно интересно, география проводимых обстрелов в Сирии к тому времени уже была обширной (так как надо было доказать, что Асад якобы по всей стране применяет химоружие), а сам заснятый обстрел начался в 2:45 по местному времени, но корреспонденты западных СМИ удивительным образом оказались в нужном месте и что ещё удивительнее, учитывая позднюю ночь, в нужное время и готовы во всеоружии.

Всё было рассчитано и реализовано мастерски. Международная организация "Врачи без границ" объявила, что утром 21 августа в три столичные больницы поступило около 3 600 сирийцев с признаками нейротоксикоза, при этом 355 человек скончались от химического отравления, а в сумме число убитых уже перевалило за 1400.

Более недели эта тема не сходила с первых полос западных газет и главных тем новостных выпусков. С каждым днём добавлялись всё новые и новые «доказательства» вины Асада - хотя, повторимся, уже было известно от комиссии ООН по расследованию нарушений прав человека в Сирии, что обстрелы проводила так называемая «оппозиция», а не правительство страны). 27 августа автор The Wall Street Journal Брет Стивенс, лауреат Пулитцеровской премии, призывает Госдеп при нанесении военного удара по Дамаску убить Башара Асада и его семью, братьев и наследников, имеющих претензии на политическую власть.

К 30 августа Вашингтон решил, что ситуация доведена до нужной точки, и можно наносить удар. Джон Керри выступил с пламенной речью, в которой он живописал ужасы газовой атаки и обвинял правительство Асада ссылаясь на пресловутые «секретные материалы» – «те доказательства, которые нельзя называть», практически цитируя Роулинг.

По большому счёту сухой остаток от его речи, если выбросить эмоции и голословные обвинения, звучит примерно так: мы вам никаких доказательств не покажем, но вы поверьте нам на слово, что они есть и они убедительны. И весь мир поверил или не захотел сказать, что не верит. Весь мир - но не Россия и его президент.

В тот же день из Вашингтона поступило сообщение, что США не считают необходимым получать одобрение Совбеза ООН для начала военной операции в Сирии, а правовое основание для вторжения они разработают сами, когда американский президент окончательно примет решение. Ранее Россия заблокировала в СБ ООН инициативу США о вторжении в Сирии и продолжала на протяжении всего кризиса говорить о недопустимости силового решения этого вопроса. Москва объясняла, что в Сирии присутствуют группировки «Аль-Каиды» (запрещена в РФ), и разрушение существующего государства может погрузить страну в хаос всевластия террористических группировок.

Барак Обама был недоволен тем, что Совбез ООН начинает действительно обсуждать вопрос об интервенции в Сирию, а не просто берёт под козырёк, как этого хотелось бы США:

По сути, это было равносильно вынесенному приговору. Сирию намеревались разбомбить, как Югославию, и покончить с Асадом. К её берегам выдвинулась американская флотилия и уже были наведены те самые 624 крылатых ракеты. Оставалось только спустить курок.

Россия начинает операцию

В преддверии проведения "Большой двадцатки" в Стрельне стали поступать противоречивые сигналы из США: с одной стороны, представитель Обамы уверял, что он намерен обсудить во время саммита G20 в Стрельне ситуацию в Сирии, и вопрос включён в повестку дня; одновременно говорилось, что встречи президентов США и и России не намечается. А 1 сентября Обама передал в конгресс проект резолюции и попросил законодателей одобрить удар по Сирии, тем самым как бы обходя необходимость разрешения Совбеза ООН.

4 сентября Владимир Путин наносит мощные информационные удары, открыто называя вещи своими именами. В частности, назвал лжецами конгрессменов США, которые накануне заявили, что никакой "Аль-Каиды" в Сирии нет и угрозы усиления террористов не произойдёт:

Более того, Путин фактически запрещает конгрессу США решать, можно ли нападать на независимое государство или нет, напоминая очевидную аксиому, что такое право имеет только Совет безопасности ООН.

Свои слова лидер России подкрепляет и действиями. В качестве намёка на то, что Россия может тоже обойтись без санкции ООН, если начнётся нападение на Сирию, в Средиземное море выдвигается ракетный крейсер "Москва". Конечно, в его задачу входило не останавливать авианосные группы США, а дать понять, что если Дамаск официально запросит Москву о помощи, то такая помощь может быть и предоставлена. Небольшой военный жест, чтобы Америка почувствовала зримое присутствие российской армии в Сирии. Тем самым Кремль продемонстрировал, что не будет следить за судьбой Асада так же покорно, как смотрели на то, что случилось с Каддафи и Ливией.

Как известно, Обама сомневался встречаться ли с Путиным один на один. Но 5 сентября на одном из общих мероприятий, на котором в большом зале присутствовали главы государств и их помощники, президенты США и России всё же обменялись парой слов и рукопожатием. О чём они говорили, никто не слышал, но по описанию примерно 5-10 минут они что-то обсуждали в зале, там, где встретились, а потом, приняв какое-то решение, переместились за столик, стоявший у стены, и там продолжили уже более основательный разговор.По словам очевидцев, беседа нарушала протокол встречи, уже давно должен был начаться совместный обед, но все старательно делали вид, что не обращают внимания на то, как президенты России и США что-то сосредоточенно обсуждают, а все сроки ланча уже пропущены. Примерно через 50 минут Обама и Путин снова пожали друг другу руки, и саммит пошёл далее по распорядку.

Спустя несколько дней, стало известно, что Путин и Обама таки обсудили сирийский вопрос. Более того, было найдено компромиссное решение. Но в тот момент публично никто ничего не произнёс, и казалось, что Сирия обречена.

9 сентября на лентах информагентств прогремела сенсация. Сначала Джон Керри в Лондоне будто случайно обронил, что США готовы отложить военную операцию, если Дамаск отдаст химоружие. Молниеносно Сергей Лавров созвал пресс-конефренцию, на которой сообщил, что Дамаск готов последовать рекомендации и передать свои арсеналы химического оружия.

Тут же, в ночь на 10 сентября, президент России Владимир Путин закрепил принятое решение, выступив с пояснениями по поводу компромисса:

Это стало сенсацией, потрясшей всех: Обама, относящийся к Путину немногим лучше, чем Пентагон и ЦРУ к любым мирным инициативам, позволил себя убедить в том, что у проблемы есть мирное решение! Это было беспрецедентно в отношениях двух лидеров. Очень занимательно описывали этот процесс его непосредственные свидетели. Не говоря уже о том, что уже запущенную военную машину Пентагона пришлось глушить и загонять обратно в ангары - что также нелёгкая задача.

Повод для войны – убедительный, веский повод – фактически пропал. К слову, именно из-за этой новой ситуации потом США два года потом были вынуждены как попугаи долдонить одно и то же: «Асад должен уйти! Почему? Потому». Путин отнял у Обамы повод для войны.

Дальнейшее было делом техники: проконтролировать выполнение Сирией этих обязательств, собрать все подтверждения международных инспекторов, выполнить и соблюсти все формальности, не оставляя поводов для зацепок и проконтролировать, чтобы никакие провокации не сорвали достигнутых договорённостей.

Почему Обама согласился на компромисс?

Что же повлияло на, казалось, уже железную решимость Обамы, останется на долгое время тайной, если не на всегда. Конечно, никто из президентов не поделится с нами откровениями, но некоторые обстоятельства в помощь нам помогают восстановить обстановку и предположить, какая мотивация была у каждого из лидеров.

Для начала стоит вспомнить слова Обамы, сказанные незадолго до саммита: «Я устал от войн». Обаму сложно назвать миротворцем, и как президент он всегда был заложником интересов и политики США, которая сводилась в последние годы к постоянным интервенциям. Штаты увязли в Афганистане, Ираке, получили полное фиаско в Ливии, военное напряжение с Китаем – это совсем не то, о чём мог бы мечтать президент, который всегда хотел заниматься внутренней политикой. К тому же Нобелевский комитет очень точно угадал эту его тайную слабость - тщеславие и желание общемировой любви. А кого любят во всём мире, как не миротворца? Но вместо мира и покоя лишь очередная военная напряжённость в то время, когда американские войска и так уже растянуты от Средиземного моря до Южно-Китайского.

Конечно, речь не шла о том, чтобы завербовать президента США, но вот повлиять на него и предложить неожиданный выход, когда тот измотан и не знает, как ему поступить, это как раз то, что мог сделать Путин. Предположительно смысл его послания Обаме мог быть следующим: примите наше предложение, и вы войдёте в историю как тот, кто заставил тирана Асада отказаться от химического оружия, можно сказать, вырвал ядовитые зубы у гадины! Весь мир вас будет уважать как лидера, нашедшего мирное решение для сирийского кризиса – Россия отнюдь не претендует на то, чтобы присвоить себе эту славу.

И Обама дрогнул. Разумеется, сначала он улетел в Вашингтон после саммита и там посоветовался со своей командой. Но то, что он увёз из Петербурга, было бесценным для России – это решимость настоять на плане, который ему явно очень понравился, и дать отказ слишком настойчивым силовикам-«ястребам», которые его утомили.

К слову, при всём шуме антисирийской военной пропаганды никто не согласился участвовать совместно с США в нападении на Сирию: Франция, Италия, даже Германия – все отказали. Соломинкой, сломавшей спину верблюду, стал, очевидно, отказ Великобритании – даже самый ближайший союзник не хотел в этом участвовать. Фактически президента США оставляли наедине с давлением внутренних американских «ястребов», а он совсем не хотел становиться окончательным заложником их влияния и их политики.

Вывоз химоружия Сирии в обмен на мир

10 сентября Сирия согласилась поставить под международный контроль свои запасы ХО и вскоре передала документы о присоединении к Конвенции по запрещению химоружия.

Но даже после достижения компромисса Вашингтон всё ещё продолжал делать резкие заявления в адрес Дамаска. Оно и понятно: США необходимо было сохранить лицо и грозный вид, да и перед всем миром надо было продолжать разыгрывать властителей судеб, от которых зависит быть или не быть государству или его руководителю.

Так, 11 сентября, уже после объявления о договорённостях по химоружию, Обама делает заявление:

Весь последующий процесс вывоза химоружия из Сирии также сопровождался периодическими грозными окриками из Вашингтона, суть которых сводилась к тому, что «вы там не расслабляйтесь, мы и передумать можем, особенно если нам дадут повод». Но психологический момент для вторжения упущен, и такие окрики воспринимались лишь как пустая риторика. Начинать войну во время передачи химоружия глупо, а после этого уже непонятно, с какой стати её надо начинать, если проблема решена.

14 октября Сирия официально стала 190-м членом ОЗХО (Организации по запрещению химического оружия). В сведениях, предоставленных Сирией экспертам ООН и ОЗХО, были перечислены 23 объекта с химическим оружием, на которых расположено 41 сооружение, в том числе 18 производственных цехов, 12 складов, 8 передвижных комплексов для наполнения носителей химическими веществами. По данным Дамаска, запасы химического оружия составляют около 1,3 тыс. тонн.

Предварительный план уничтожения химоружия в Сирии был одобрен ОЗХО 27 сентября в Гааге и в тот же день подкреплен резолюцией СБ ООН номер 2118. 15 ноября исполнительным советом ОЗХО был утверждён детальный план уничтожения сирийских химических арсеналов. К концу октября 2013 года инспекторы ООН и ОЗХО опломбировали все сирийские склады и хранилища с химическим оружием и компонентами, используемыми для его производства.

23 июня 2014 года Международная организация по запрещению химического оружия сообщила, что последняя партия задекларированного Сирией химического оружия Сирии была вывезена из страны для уничтожения. Генеральный директор ОЗХО Ахмет Узюмджю сообщил в Гааге, что последние 8% из 1300-тонного запаса были загружены на суда в сирийском порту Латакия в понедельник. Таким образом, на данный момент из Сирии вывезены и утилизированы согласно плану все запасы высокотоксичных химических веществ и уничтожены средства его производства.

Сирийский гамбит. В традициях русской дипломатии

То, что сумел провернуть Путин во время саммита G20 в Санкт-Петербурге, без сомнения относится к высшим достижениям в области дипломатии, политики и ведения переговоров. Более сложного партнёра для сделки, чем Обама, было трудно себе представить: глава государства, почти ни в чём от России не зависящий и в России почти не нуждающийся, да ещё и испытывающий личную неприязнь. Однако наш президент сумел убедить его принять российский план, который подарил лично Обаме (а вовсе не США) большой тактический выигрыш, но обеспечил России огромные стратегические преимущества на будущее.

Новый принцип разрешения конфликта был основан на двух факторах: личностных особенностях президента Обамы и национальных интересах России. Путин сумел уловить самое уязвимое место в риторике американского президента – слова о химическом оружии – и предложить ему искушающе заманчивую идею: так уничтожьте это оружие, как Нобелевский лауреат мира! И вся планета увидит, как под вашим давлением ближневосточный тиран сам лично уничтожает свой арсенал смертоносного химического оружия. Может ли быть лучшая демонстрация могущества США и их лидера?

На деле всё оказалось, разумеется, ровно иначе.

Во-первых, российский президент сузил для США поле действия - после начала процедуры утилизации было уже нельзя говорить об опасности режима Асада в связи с его химическим оружием.

Во-вторых,безусловная длительность самой процедуры по утилизации химоружия надолго связала Америке руке, а России, наоборот, дала время скоординировать действия, подлатать авиабазу Хмеймим, просчитать и согласовать сотрудничество с армией Асада против поднявших голову террористов, захвативших более половины страны.

Как только подошла к концу операция по вывозу химического оружия из Сирии, Россия анонсировала уже новое предложение – снова неожиданное для Запада: борьба с международным терроризмом при помощи ВКС РФ. Пока США пытались угнаться за российской дипломатией, российский лётчики менее чем за полгода выбили антиасадовские силы со многих позиций и сократили их арсеналы и личный состав. Русские освободили Пальмиру и - снова сюрприз для Запада - вывели ударную часть наших ВКС, объявив о том, что отныне мы сосредотачиваемся на мирном урегулировании.

И ведь сосредоточились! Кропотливая работа с главами сёл и провинций, с командирами вооружённых групп принесла большие плоды: соглашение о перемирии подписали сотни городов и деревень и более 200 групп боевиков. А после этого – новый сюрприз для Запада: окружение Алеппо, которое они вновь проспали.

Именно для такой активной политической игры в Сирии и понадобилось то первое прорывное соглашение об уничтожении химоружия. Если бы тогда не удалось остановить США и перехватить инициативу, сейчас был бы второй Ирак в Сирии.

Россия сумела найти неожиданный ход, который заставил Обаму на время отступить, а когда он под влиянием своих «ястребов» захотел вернуться, то оказалось, что время для этого безнадёжно утрачено, и теперь инициатива в руках Москвы.

А США в результате этого манёвра оказались на периферии почти всех процессов, связанных с сирийским конфликтом. Именно в этом и заключается то стратегическое преимущество в регионе Ближнего Востока, ставшее плодом соглашения, которое Путин сумел добиться от Обамы.

Неожиданный ход и мастерская его реализация должна войти в учебники по дипломатии. По крайней мере, в самих США его оценили по достоинству, сравнив разницу американской и российской дипломатии с разницей между крестиками-ноликами и шахматами.