В этой статье молодая театральная деятельница из Лондона Изабель рассказывает о дикой энергии Москвы нулевых, поездках на дачу и русской дистанции в отношениях.
Русскую культуру я любила с самого детства: моя мама рассказывала, как во время перестройки приезжала в Москву.
Ей было 17 лет, и кто-то попросил ее в Лондоне привезти сюда книжки
Сахарова — она даже не знала, кто это. Такая юная, а в руках нелегальные
публикации ученого, который тогда сидел под домашним арестом. Поэтому и
с Россией, и с Москвой у меня ассоциируется приключенческая романтика.
Кроме того, мой отец был пианистом, играл русских композиторов, и они
меня сводили с ума. И русский театр, конечно: Дягилев, балет, все это.
Когда мне исполнилось 18, я решила научиться рисовать и отправилась в
«Муху» (Санкт-Петербургская художественно-промышленная академия имени
А. Л. Штиглица), чтобы получить старомодное русское образование. В
Лондоне ничего подобного уже не осталось: наши школы очень современные, а
я хотела пройти классическое строгое обучение.
В Питере пять лет назад было трудно найти место с нормальной едой и
разумными ценами. Люди тогда немного шарахались от иностранцев, но они и
сейчас реагируют так же диковато. При этом все оказались невероятно
открытыми, многие сразу же хотели стать моим другом. Случайные знакомые
могли позвать с собой на вечеринку на бывшем заводе на окраине или в
какой-нибудь клуб, который открылся две секунды назад, все было
неожиданно.
Первое время я была перепугана: никого не знала, не говорила
по-русски, у меня не было друзей, и все казалось очень опасным. Я не
понимала, где купить овощи, боялась полицейских. Когда появились друзья
из «Мухи», все стало нормально.
В Москве я впервые побывала лет в 18, провела здесь четыре дня — и
тоже была напугана, но не полицией, а темпом жизни города, его энергией.
Когда вернулась после этого в Питер, он показался мне немного скучнее:
там жизнь такая линейная. В следующий раз в Москву я приехала в 22 года и
к тому времени уже успела поработать — в том числе и в рекрутинговом
театральном агентстве. Это было прекрасное время со «Стрелкой»,
«Солянкой» и другими клубами. Может быть, лучший период в моей жизни: я
провела здесь пять месяцев и вернулась в Лондон. И безумно, безумно
скучала по Москве.
После Лондона я жила в Париже, немного поучилась в Сорбонне, прошла
стажировку в Sotheby’s. Но в Москве происходило гораздо больше всего,
она в начале 2010-х просто расцветала. Здешние контрасты вызывают
невероятное привыкание, и поэтому многие иностранцы остаются в Москве.
Лондон намного более предсказуемый, всему в нем есть свое место. Париж в
смысле дизайна и архитектуры намного более структурированный и чистый,
Лондон же — смесь архитектурных стилей, и я люблю его именно за это.
Как, впрочем, и Москву. У вас есть огромные высотки, хрущевки, старые
церкви — безумная смесь, которая может выглядеть ужасно в одном конце
улицы и невероятно прекрасно в другом.
Что уникально в Москве — так это расписание. Она живет как приморский
город — все работают и веселятся до глубокой ночи. Если в Лондоне
позвонишь своим друзьям и предложишь пройтись по барам, тебе скажут:
«Господи, 11 вечера! Нам завтра рано вставать». А в Москве ответят:
«Давай, конечно». Люди легко относятся ко времени. В Британии мы так
отполировали искусство исключительной вежливости, что постоянно попадаем
в ловушки двойных значений: тебя зовут выпить кофе, но никогда не
уточняют, куда и когда. Русские прямолинейнее, и это может быть и хорошо, и плохо: когда ты слишком настойчив, рискуешь закрыть перед собой многие двери.
Я помню, как сказала спасибо кому-то в театре, а мне ответили:
знаете, еще слишком рано меня благодарить. Я спросила, что это значит. А
в ответ услышала, что никогда неизвестно, что еще может случиться. Это
черта русской ментальности — вы намного более реалистичны. Меня радует
честность и немного расстраивает невежливость русских. Вы не стесняетесь
рассказывать, что думаете о людях. Например, тут могут спросить,
сколько мне лет и не пора ли мне задуматься о детях. Или дают советы —
какая-то бабушка однажды подошла ко мне и сказала, что нельзя курить,
это вредно. В другой раз я шла по тропинке коротким путем к дому и новая
бабушка посоветовала не ходить: дескать, там слишком грязно.
Я живу на Патриках: улицы тут маленькие, все старое, дух места
ощущаешь на себе. Здесь много кафе и магазинчиков, и этот район кажется
намного более европейским, чем другие. Общепит на Патриарших иногда
кажется даже слишком стилизованным под Европу. А я люблю грузинскую еду!
Ее нет в Лондоне, для вас она примерно как для нас китайская или
индийская.
Из странной русской еды в меня запала селедка под шубой — сначала
показалась ужасной, а вот с водкой неплохо пошла. Еще я люблю борщ,
узбекский плов, домашние котлеты. Хозяйка моей питерской квартиры все
время пыталась кормить меня кашей с маслом — огромными порциями! Мне
нравится, что в гостях в России выкладывают всю еду на стол — и овощи, и
мясо. Здорово, что на обеденные вечеринки с установленным временем все
приходят в разные часы, спокойно едят и атмосфера дико расслабленная. А
вот чего мне не хватает, так пабов как в Британии — грязненьких, но,
может быть, из-за этого их так у нас и любят…
В России много чудесных традиций: например, отправляться по грибы.
Дачи я обожаю — так здорово, что у многих есть свои домики в деревне. В
Англии ты счастливчик, если у тебя есть коттедж. Мне понравилась
маленькая деревенька Петрушево в Подмосковье — это всего в пяти часах от
города, но кажется, будто попал на край света. Когда мы там
заблудились, человек из соседней деревни встретил нас, посадил в машину и
отвез до дома. А еще в Москве классное такси — в любой момент можешь
поднять руку и поймать машину. Со мной ничего страшного в них не
случалось. Ну, правда, один раз водитель заблокировал дверь, но я
убежала.
Что до русских мужчин, то они хороши в том, чтобы открывать дверь и
платить за ужин: для них даже не стоит вопроса — они просто это делают.
Меня в большинстве случаев такое поведение немного озадачивает. Я до сих
пор не понимаю, почему он должен платить за меня, хотя у нас один и тот
же уровень доходов. Он мне не отец и не старый друг. С другой стороны,
если хочет, почему бы и нет.
Театр в Москве невероятный. В Америке и Лондоне он более
коммерческий, а здесь больше свободы, никто не привязан ни к офисам, ни к
расписанию. Это больше похоже на искусство, на свободу выражения. Мне
кажется, иногда это даже мешает режиссерам и они ставят на сцене
откровенное безумие, совершенно не заботясь об аудитории и ее мнении.
Но все равно у русских есть возможность ходить на совершенно
удивительные представления, которые едва ли можно увидеть где-нибудь
еще. И вряд ли где-то люди потратят три часа на спектакль — о таком
зрительском терпении британские и американские режиссеры могли бы только
мечтать.
Я работаю с действительно классной труппой — первое, что я заметила,
когда пришла в «Электротеатр», что все говорят друг другу «привет, добро
пожаловать». Мне нравится Борис Юхананов — прекрасный директор,
открытый новым идеям, который может увидеть возможности во всем. Сколько
я пробуду в Москве, зависит от театра — контракт закончится летом, а
дальше посмотрим. В любом случае мне хотелось бы продолжать работать над
культурными проектами в России и Британии — показывать ваши спектакли у
нас, а наши здесь. Автор: Марина Анциперова
Источник: stockinfocus.ru.
Рейтинг публикации:
|
