Кевин Радд - бывший премьер-министр Австралии, президент Института политики азиатского общества (Нью-Йорк)
Резюме:Экс-глава правительства Австралии Кевин Радд — о роли России в АТР,
санкциях и необходимости сохранения взаимодействия между странами
Бывший премьер-министр Австралии, президент Института политики
азиатского общества (Нью-Йорк) в интервью корреспонденту «Известий» в
рамках Международного дискуссионного клуба «Валдай» рассказал о месте
России в Азиатско-Тихоокеанском регионе, экономическом потенциале
страны, работе в условиях санкций и недостатках Транстихоокеанского
партнерства (ТТП).
— Господин Радд, вы много раз говорили, что считаете Россию
частью Азии. По вашему мнению, какова ее роль в Азиатско-Тихоокеанском
регионе (АТР)?
— Россия является частью Азиатско-Тихоокеанского региона в первую
очередь из-за географического положения, а Дальний Восток — это
историческая область АТР, имеющая, кроме прочего, экономический
потенциал и энергетические ресурсы. Именно это обусловило вхождение
России в АТЭС в 1998 году, она стала связующим звеном в расширении
Восточноазиатского экономического объединения. Занимая пост
премьер-министра Австралии, я лоббировал идею присоединения России и США
к Восточноазиатскому саммиту (ВАС), что было успешно сделано в 2010
году.
— Каковы перспективы России в регионе в настоящее время?
— Необходимо, чтобы Россия вступила в полноценный экономический
диалог со всеми членами региона, однако уже сейчас можно сказать, что
членство в АТЭС и ВАС способствует долгосрочному экономическому
сотрудничеству. Интересы на Дальнем Востоке обусловлены несколькими
причинами: во-первых, это обширная территория, во-вторых, большие запасы
ресурсов в области сельского хозяйства, природных минералов,
энергетики. В-третьих, это политика безопасности — Россия имеет
территориальные споры на Дальнем Востоке, и такая ситуация не уникальна
для АТР. В перспективе РФ может стать полноправным участником по
обеспечению безопасности региона.
— Как вы в целом оцениваете экономический потенциал России?
— Я вижу перспективы развития вашей страны, и ее потенциал в
экономическом секторе огромный. Долгое время считалось, что российская
экономика традиционно зиждется на использовании лишь энергетических и
природных ресурсов и развитии оборонной промышленности. Сегодня мы можем
наблюдать, что и другие сферы получают свое развитие. Ключевой момент,
по моему мнению, заключается в более целесообразном подходе к
использованию природных запасов и других экономических ресурсов.
— Как повлияло введение санкций против России в 2014 году, которые поддержали Австралия и Япония, на развитие в рамках АТЭС?
— Это достаточно сложный период, но если смотреть на ситуацию в
средне- и долгосрочной перспективе, то развитие торговых отношений и
инвестиционная деятельность могут способствовать снижению напряжения.
Что касается санкций, то они несильно затронули сферы наших интересов.
Насколько мне известно, множество проектов в энергетическом секторе не
только не приостановились, но и успешно продолжают реализовываться.
— Но считаете ли вы правильным разрешать политические проблемы, вводя экономические ограничения?
— Моя философия заключается в том, что всегда необходимо продолжать
диалог. Вообще проблема коммуникации — основная в политике и области
безопасности. Будучи премьер-министром Австралии, я упорно трудился,
чтобы США и Россия присоединились к ВАС. Сейчас, уже в качестве
президента Института политики азиатского общества и члена Независимой
политической комиссии, я занимаюсь построением архитектуры будущего АТР,
или, как я называю, Азиатско-Тихоокеанского сообщества. К этому
подключились также бывший советник президента Барака Обамы по
национальной безопасности США Том Донилон, экс-министр иностранных дел
России Игорь Иванов,
бывший советник по национальной безопасности Индии Шившанкар Менон и
другие политические деятели Японии, Южной Кореи, Китая. Вместе мы
работаем над снижением напряженности в области безопасности в мире и
АТР.
— Формат взаимодействия не изменился с учетом политического кризиса?
— Нет, несмотря на все трудности последних двух лет. К примеру,
начиная с марта 2014 года я был в Москве пять раз. Меня не раз
критиковали за то, что я приезжал сюда в марте 2014 года, но это меня не
остановило, более того, я продолжаю сюда приезжать, а всё потому,
что важно иметь прямой контакт, чтобы совместными усилиями находить
решения, направленные на снижение напряженности в мире.
— Как отразится создание ТТП на дальнейшем развитии АТР с учетом того, что Китай не вошел в организацию?
— ТТП — мощный торговый союз, и, без сомнения, США играют ключевую
роль в нем. Преимущества Австралии, кстати, крайне ограниченны,
поскольку наша экономика и так достаточно открыта. Но что хорошо в ТПП —
она дает возможности Японии начать либеральную политику в области
торгово-инвестиционных отношений. И если мы поможем ей приоткрыть двери,
это будет способствовать экономическому развитию всего региона, потому
что Япония сегодня — третья экономика мира после США и Китая.
С другой стороны, если смотреть с геополитической точки зрения, есть
риск того, что ТПП расколет Азиатско-Тихоокеанский регион. Торговля
исторически была объединяющей силой, которая скрепляла АТР,
содействовала снижению напряженности. Я считаю, что необходимо создать
условия, при которых в перспективе все страны имели бы доступ к ТПП,
даже если к тому времени организация будет по-другому называться. А в
долгосрочной перспективе — открытие дверей для всех и создание свободной
экономической зоны.
— Каково ваше видение мира будущего?
— Сейчас мы столкнулись с множеством вызовов, и для того чтобы быть
уверенным в будущем, необходимо, чтобы большие игроки взаимодействовали
друг с другом по ключевым вопросам, чтобы между ними были стабильные
эффективные отношения. Я имею в виду Россию, Китай и США. Сейчас эти
отношения непростые, мы должны сделать всё возможное, чтобы
нормализировать их.
Вместе с этим спрос на глобальное управление становится всё выше:
это касается терроризма, развития мировой экономики, изменения климата,
человеческих вызовов — таких как вирус Эбола. Одновременно с этим
институты эффективного глобального управления становятся слабее — и мы
получаем ситуацию, когда есть большой разрыв между спросом и
предложением: спрос на глобальное взаимодействие становится выше, а
предложение по эффективному сотрудничеству снижается.
Наша задача — работать над повышением уровня взаимодействия и
управления. Всё международное сообщество сегодня сталкивается с
вызовами, при этом поодиночке никто не способен справиться с ними,
поскольку часто проблемы носят общемировой характер. Взять тот же
терроризм — он затрагивает людей в России, Китае, Австралии, Бельгии,
Великобритании, США. И это один из глобальных факторов, с которым нужно
бороться сообща. И мир будущего, по моему мнению, заключается в
эффективном взаимодействии между странами.
Газета Известия