Интервью с журналистской интернет-изданий Nowa Konfederacja и wPolityce.pl Александрой Рыбиньской
Fronda.pl: Я внимательно слежу за тем, что происходит во Франции и не могу поверить своим глазам: все более массовые забастовки, усиливающийся миграционный кризис. К чему все движется?
Александра Рыбиньска (Aleksandra Rybińska): Франция расплачивается за десятилетия провальной политики мультикультурализма, которой сопутствовали протекционизм и отсутствие реформ. Профсоюзы видят смысл своего существования в защите социальных достижений, причем — любой ценой. Любая, даже минимальная попытка изменить статус-кво встречается с протестами. Франция, как говорит бывший министр иностранных дел Юбер Ведрин (Hubert Védrine), «закрылась изнутри», она не может приспособить свою экономическую и социальную модель к условиям глобализации. Французские элиты сопротивляются переменам, а это ведет к экономическому кризису и утрате значимости на международной арене. Государственные расходы на уровне 56%, высокий уровень безработицы, душащая рост экономики налоговая система: вот что сейчас отличает это государство. Одновременно элиты убеждены, что на Францию, страну прав человека, возложена цивилизационная миссия защиты таких универсальных ценностей как светскость, открытость и социальное равенство. Однако реальность сильно расходится с этой утопичной картиной, чтобы в этом убедиться достаточно посетить какой-нибудь иммигрантский пригород. Там уже давно сформировалось параллельное общество. Туда, опасаясь нападений со стороны жителей, не ездят ни скорая помощь, ни полиция, ни пожарные. Общественное пространство, как, совершенно справедливо говорит Марин Ле Пен (Marine Le Pen), оккупируют мигранты, которые демонстративно молятся на улицах, показывая, что они принадлежат им. Впрочем, эта практика начинает распространяться в Европе, недавно такие случаи были в Лондоне.
Во французских СМИ царит политкорректность, а отход от ее принципов карается остракизмом. Храмы стоят пустыми или превращаются в библиотеки и дискотеки. Если католицизм еще где-то остается, то только в глубокой провинции. Ценности Республики, которые так лелеет французское население, мусульманину безразличны: они не могут пробиться через силу исламской идентичности. Французские элиты, чьи идеи восходят к движению мая 1968 года, не способны отбросить свои идеологические штампы и сразиться с этой проблемой. Раскол французского общества в социальной, религиозной и этнической сфере углубляется. К чему это идет, предсказать сложно, но в последнее время во Франции все чаще говорят об «упадке», то есть социальной и экономической дезинтеграции страны.
— Может ли Франция служить для остальных стран ЕС примером того, как не нужно действовать?
— Франция, определенно, может служить примером неудачной политики мультикультурализма, однако те же проблемы преследуют сейчас и другие страны Евросоюза. Глядя на современную Европу, можно сказать, что не сработала ни одна из моделей интеграции иммигрантов: ни немецкая модель гастарбайтера (иммигранты как временная неквалифицированная рабочая сила), ни французская модель светского государства (иммигрант становится французом, отказываясь от своей культурной идентичности), ни британский вариант (иммигрант сохраняет свою культуру в рамках локального сообщества, а государственные власти верят, что одновременно он идентифицирует себя с британскими ценностями). Продвигавшаяся под лозунгом борьбы с расизмом политика мультикультурализма привела к тому, что сейчас мусульмане раскачивают правопорядок в странах, которые их приняли. Нежелание интегрироваться усиливается на фоне возрождающейся конфронтации между исламом и западным миром в глобальном масштабе. Запад для мусульман всегда был аморальным и безбожным, нигилистским. Их привлекает на Западе не либеральная демократия, а развитая система социальной поддержки. Отказываясь от интеграции, мигранты защищаются от моральной свободы, которую пытается навязать им оторвавшаяся от своих корней и традиций Европа, и умело используют при этом слабость своих хозяев. Западноевропейские элиты надеялись, что встреча с культурой и обычаями Европы будет способствовать появлению чего-то в роде «ислама light». Но этого не произошло. Так что когда европейцы говорят сейчас об «обязанностях» приезжих, те смеются им в лицо. Они не понимают, почему они должны уважать западную культуру, традицию, законы и цивилизацию, если ими пренебрегают сами европейцы. Примеров тому более чем достаточно.
— Ждет ли Францию в таком случае гражданская война?
— Ситуация настолько напряженная, что начали звучать предостережения перед гражданской войной, которая ожидает Францию, если мусульмане не примут принципов либеральной демократии. Публицист Le Figaro Иван Риуфоль (Ivan Rioufol) пишет в свой книге «Грядущая гражданская война», что когда исламисты достаточно окрепнут, они смогут поднять иммигрантские гетто на открытый мятеж против государства. Это, по мнению журналиста, произойдет из-за «так называемых французских гуманистов, которые игнорируют антисемитизм пригородов и распространяющуюся там ненависть к белым». «Вместо того чтобы бороться с ИГ в Сирии Олланду следует заняться борьбой с внутренним врагом», — призывает Риуфоль. По его мнению, «эти люди понимают только язык силы». А если государство не обратится к средствам принуждения, это в конце концов сделают граждане. Вспыхнет гражданская война, которая раз и навсегда вернет в страну порядок.
— Мусульманка, рвущая полицейскую форму и называющая ее «республиканской тряпкой», это подходящий символ для этих событий? На что этот жест обращает наше внимание?
— Этот жест показывает, как усиливается радикализация мусульман во Франции, причем, иммигрантов третьего поколения — родившихся на французской земле. Они тоже служат в армии и полиции, хотя презирают французское государство. Все больше становится случаев дезертирства, неподчинения в армии (десятки военных отправились воевать в Сирию на стороне «Исламского государства»), отказа полицейских участвовать в антитеррористических акциях. Сотрудница полиции, которая рвет форму в ролике, размещенном на портале YouTube, это лишь одиночный пример. Участились случаи, когда мусульмане-полицейские начинают молиться в разгар полицейской операции или, занимаясь патрулированием, громко поют суры из Корана. Когда их пытаются призвать к порядку, они подают жалобы на дискриминацию.
— Какие выводы следует сделать из этих событий? Что нам делать, чтобы избежать тех же проблем? Или нам неизбежно грозит война, к которой пора готовиться?
— Нам нужно сделать выводы из опыта наших западных соседей, в том числе Франции, и избрать модель контролируемой, а не бесконтрольной иммиграции. В особенности это касается иммигрантов-мусульман. Основа интеграции — адаптация приезжих к принятым в данной стране культурным и правовым нормам, а не наоборот. Они должны адаптироваться к нам, а не мы — к ним. Идеология антирасизма и антинационализма привела Францию на край пропасти. Антинационализм — это, как пишет французский философ Пьер-Андре Тагиефф (Pierre-Andre Taguieff), то, что осталось в умах либеральных западных элит от коммунизма. Это своего рода демонизация народа как коллективной идентичности. Новые утописты, лидером которых выступает миллиардер Джордж Сорос с его «открытым обществом», считают, что национальные государства должны исчезнуть, чтобы человечество объединялось невзирая на границы при помощи активизации неконтролируемых миграционных процессов. Они мечтают о создании космополитической демократии в постнациональном пространстве, которое стараются сформировать, лишая легитимизации национальную сферу как «опасную» и даже «фашистскую». Парадокс заключается в том, что чем сильнее интеллектуальные элиты клеймят национальную сферу, тем сильнее она становится в Европе. Это показывает, насколько «глобализированные» элиты оторваны от «локализированных» низов, то есть простых людей.
Томаш Вандас (Tomasz Wandas)
