Нью-Йорк – Третий Рим?

В июне 2016 года планируется проведение Всеправославного собора на острове Крит. Инициатива его созыва принадлежит Константинопольскому патриархату – первой по чести среди пятнадцати поместных православных церквей. Именно эта церковь с 1920-х годов предлагает идею созыва Всеправославного собора.

Данный патриархат ведет свою историю с IV века, с момента перенесения столицы Римской империи Константином Великим на берега Босфора в Константинополь. За 1700-летнюю историю Константинопольской церкви она дала массу святых, среди которых великие патриархи Константинополя и епископы–богословы, такие как Иоанн Златоуст, Григорий Богослов и великий патриарх Фотий, во времена которого были инициирована миссия святых братьев Кирилла и Мефодия к славянам.

В XV веке столица империи была завоевана турками, Византия как политический субъект исчезла, но Константинопольский патриархат сохранился, отвечая за все православное население Османской империи, не только за греков, но и болгар, сербов, арабов-христиан. Мученически, в условиях исламского могущественного государства, Константинопольский патриархат хранил святое православие.

Странные процессы начали происходить с этой церковью в ХХ веке. Прежде всего, по политическим причинам – она лишилась паствы. Но ее престол сохраняется в Константинополе, который турки назвали Стамбулом. Там проживает горстка православных, на которых оказывается постоянное политическое давление.

   С прошлого столетия Константинопольская церковь стала все сильнее попадать под западное влияние и оказалась крепко связанной с англосаксонским миром.

Одна из причин этого – стесненное положение Константинопольского патриархата, который постепенно становился проводником политических интересов греческих элит. И усвоение нового, обмирщенного и модернизированного взгляда на Православие, развитие подобного богословия епископами, не имеющими паствы.

Так, Константинопольские патриархи печально прославились в ХХ веке, отторгнув часть канонических территорий Московского патриархата в связи с событиями Русской революции и ослабления Русской церкви (Польская церковь, Финская, Эстонская, нестроения в США, где всех православных ранее окормляла Русская церковь, переход части РПЦЗ под омофор Константинополя – так называемый Евлогианский раскол). Сохраняются претензии Константинополя на украинскую паству и белорусскую – как части исторической Киевской митрополии и т.д.

Одной из главных метаморфоз в деятельности Константинопольской патриархии в ХХ веке стала ее ярко выраженная экуменическая направленность и тяга к католикам, англиканам, монофизитам. Патриарх Константинопольский Мелетий своими инициативами по изменению церковного календаря в 1920-х годах спровоцировал старостильные расколы в православном мире. Патриарх Афинагор в 1960-х годах вместе с папой Римским Павлом VI решил снять взаимные анафемы, послужившие официальной точкой раскола между католиками и православными в 1054 году. Это было сделано без обсуждения с остальными православными церквами и без признания со стороны католиков своих догматических заблуждений.

Странная деятельность этих епископов во многом объясняется их связью с англосаксонским миром и США. Например, патриарх Афинагор прибыл в Стамбул для того, чтобы занять патриарший престол из США на самолете президента Трумена.

Еще в бытность этих патриархов инициировалась идея так называемого

Всеправославного собора. Данная инициатива, скорее всего, продиктована, с одной стороны, усвоением католического понимания устройства Церкви, где власть над всей Церковью должна быть сосредоточена в руках одного епископа. С другой стороны, инициативы константинопольских патриархов о проведении Всеправославного собора существенно определены экуменической политикой многих христианских конфессий в ХХ веке, порожденной в недрах протестантизма и согласующейся со светской политической деятельностью ХХ века по созданию коллективных организаций – Лиги наций, а затем ООН.

   Всеправославный собор в целях унификации многосоставного Православия (такие негласные цели собора преследует Константинополь) напоминает задачи экуменического Всемирного совета церквей – по объединению мирового христианства.

С начала ХХ века Константинопольские патриархи стремятся убедить православный мир в необходимости единения и наведения порядка для свидетельства всему человечеству о Православии. По словам патриарха Варфоломея, на данный момент

Православие – в лучшем случае федерация Церквей, тогда как для повышения своего авторитета она должна стать фактически единой: «Необходимо большее единство, чтобы мы представлялись миру не как федерация Церквей, а как одна единая Церковь». Стремление к такому единству, видимо, вызвано желанием быть более понятными католическому и протестантскому миру.

Патриарх Варфоломей в своем выступлении на Совещании предстоятелей Православных Церквей (2008 г.) говорил о том, что православным необходимо и видимое проявление единства – возрождение практики созыва Вселенских соборов. Вселенский собор станет высшим органом власти в Православной Церкви.

Автор этих идей – патриарх Варфоломей – взошел на патриарший престол Константинополя в 1991 году. Как и его предшественники, он совершает частые визиты в США, где есть его паства – греки Американского архидиоцеза, тогда как в Стамбуле и Турции насчитывается лишь незначительно количество православных, а сам Варфоломей проживает в условиях постоянного политического прессинга.

Патриархат располагает массой титулярных епископов, не имеющих реальной паствы, живущих по всему миру и зачастую занимающихся модернистским богословием. К 2011 году их было около 150-ти, тогда как огромная Русская православная церковь в это время насчитывала чуть более 200 епископов. На сегодня число епископов Русской церкви значительно увеличено.

Любопытно, что, когда патриарх Варфоломей приезжает в США, в своих выступлениях там он нарочито подчеркивает роль своего первенства среди православных патриархов. Содержание пресс-релизов о Константинопольском патриархате, распространяемых в США и самопрезентация патриарха Варфоломея в этой стране далеки от реальности. Варфоломей представляет себя лидером православного 300-миллионного мира, хотя в реальности, после изгнания из Турции православного греческого населения и образования Элладской и Кипрской поместных Церквей, его непосредственная юрисдикция распространяется лишь на малую часть православных верующих. В общении с политической элитой США, на приеме в его честь, устроенном Хилари Клинтон в 2009 году он заявляет, что его функция – «координация межправославного единства», объединение и сплочение 300 миллионов православных христиан под началом Константинополя. Тогда как на самом деле большая часть православного населения в мире является паствой Московского патриархата.

В 2009 году, во время своего визита в США, в Конгрессе он произнес речь, из которой следовало, что патриарх путешествует по миру как посланник США, поддерживающий их идеологию и освящающий ее авторитетом 2000-летней Церкви.

   В адрес американских политиков, таких как Дж. Байден, патриарх говорит, что они трудятся и «несут бремя не только для прекрасной американской нации, но и всего мира».

В своих речах патриарх часто представляет себя соработником Байдена и США, указывая на родство миссии патриархата и США. В свою очередь и американские политики берут его в союзники, утверждая, как Хиллари Клинтон, что они «работают вместе на благо всех детей Бога».

На первый взгляд, подобную риторику патриарха можно объяснить тем, что Константинопольская церковь находится в сложной ситуации из-за ее включенности в западный культурный мир, поскольку имеющаяся паства проживает в США, Австралии, Западной Европе и критика западной культуры для него немыслима. Однако проамериканская позиция Константинополя является глубоко осознанной.

В статьях и книгах патриарха Константинопольского Варфоломея можно увидеть, что там развивается идея о преемственности византийского и американского (и в целом западного) опыта. Тем самым достигаются две задачи – с одной стороны, на США возлагается ответственность за наследие Византии, которая олицетворяется представителями Константинопольского патриархата, живущими в условиях гонений в Стамбуле на небольшом клочке земли в районе Фанар, а с другой стороны, обосновывается величие США как воплощение всего самого передового и прогрессивного в мире, обусловленного их «богоизбранностью» (и в социально-политическом, и экономическом, и религиозном устройстве).

В его рассуждениях о свободе личности присутствует два пласта: один для православных, где свобода предстает как «неотступная» задача, дар, достигаемый большими духовными усилиями (аскетической дисциплиной, постом и молитвой, послушанием), состоящая в исполнении воли Божией. И второй – из совсем «другой оперы», богословски не обоснованный, но выдаваемой в США за православное учение – о том, что «приверженность делу свободы означает неустанную борьбу во имя «бедных» мира сего, за угнетенных, за бесправных, за всех жертв дискриминации и насилия». Таким образом, патриарх пытается искусственно сделать прививку либеральной идеологии древу православного вероучения и выдать наследие протестантизма в качестве плода православия. Эти идеи, весьма сомнительные для православного человека, перекочевали в документы для совместного принятия на Всеправославном соборе 2016 года, вызвав критику со стороны остальных поместных церквей.

   Поддержка патриарха Варфоломея со стороны США показательна, поскольку он – не совсем обыкновенный, а скорее «альтернативный» православный патриарх. Патриарх, понятный протестантскому миру, исказившему идеи христианства, и приемлющий ценности США.

Опыт показывает, что воздействие религиозного фактора в американской политике имеет несколько уровней, некоторые из них не так очевидны. Например, США через религиозные общества, которые там есть, воздействует на остальное мировое религиозное сообщество. Американские религиозные деятели невольно становятся популяризаторами американских ценностей в своих «материнских» конфессиях. Ярче всего эта ситуация проявилась на примере Римской католической церкви в Америке, епископы которой к концу ХIХ века, после некоторого сопротивления, стали либералами и трансляторами американских ценностей в католической Европе. До Второго Ватиканского собора (1962-1965 гг.) с европейской точки зрения они были «слишком прогрессивны». Пропагандой антимонархизма, принципов свободы совести, демократии они создавали угрозу всей Римской церкви, которая со времен Французской революции пыталась бороться с ними, становясь одной из жертв этой идеологии. Но в ходе Второй мировой войны началась политическая и идейная переориентация Ватикана на США. Второй Ватиканский собор уже признал принцип свободы совести на государственно-правовом уровне.

Так и православный патриарх Варфоломей, адаптированный к американским ценностям, мыслящий в рамках задач американской мировой политики, потенциально должен стать ключом к европейскому консервативному православию, тяготеющему к традиционализму, монархизму, иерархичности, консервативной идеологии, и не признающему западное понимание свободы. Потому патриарх Варфоломей с позиции США потенциально может не только объединить православный мир, но и способствовать восприятию им американских/«универсальных» ценностей.

И очевидно, что после проведения Всеправославного собора 2016 года может резко возрасти внимание американских политических элит к патриарху Варфоломею, который не только заявляет о своей сложной миссии по объединению многосоставного Православия, но и достигает определенных успехов в этом деле.

В ХХ веке с ослаблением России из-за внутренней смуты часть греков решила, что Третий Рим должен быть в иной империи – в Америке, если даже не физически, то духовно. Пребывание патриархата в Турции и его мировое влияние зависят от поддержки США. Потому Константинопольский патриархат пытается донести определенные византийские идеи до властных структур Соединенных Штатов. Об этом свидетельствуют заявления патриарха Варфоломея о том, что основы американских идеалов и, прежде всего, уважение к достоинству человека, правам человека были еще в Византии. Тем самым создаются основы учения об Америке как наследнице Второго Рима.

Показательна негодующая реакция русских журналистов на организацию в 2004 году в США в Метрополитен-музее грандиозной выставки «Византия: вера и мощь (1261-1557)», продолжающей традиции подобных выставок в США в 1977, 1997 годах. Такой масштабной и многосторонней выставки на тему поздней Византии еще нигде не было –колоссальное количество предметов арендовано у коллекций из 30 стран, но из России был привезено лишь 5 экспонатов.

Очевидно, что наследие тысячелетней восточной империи грекам хотелось бы передать США и они привозят в Америку византийские святыни, чтобы освятить и воспитать ее, а так же повысить статус патриархата, показав, на что США делает ставку. Константинопольский патриарх Варфоломей пишет вступление к каталогу этой выставки, читает лекцию о Византии, архиепископ Синайский преподает благословение нью-йоркцам, пришедшим посмотреть выставку, семейство Д. Буша-старшего участвует в ее открытии, принц Уэльский Чарльз присылает приветственное послание. А истинный «Третий Рим» - Москва - остается в стороне.

Мысль о тяжести положения патриархата в Константинополе-Стамбуле – в «грязном гетто» – и о возможности перенесения его столицы в Нью-Йорк мы встречаем в работах русского богослова-модерниста в эмиграции, сотрудничавшего с США, И. Мейендорфа. Эта идея родилась в 1950-е годы с одной стороны, в связи с давлением Турции на греческую диаспору и Вселенский патриархат, с другой стороны, в связи с укреплением позиций этой Церкви в США.

Но Варфоломей очень дорожит титулом патриарха Второго Рима и добровольно не покинет Стамбул. Тем более, что при перенесении Константинопольской патриархии в США всем сомневающимся станет абсолютно очевидно, что Вселенский/Экуменический патриархат (во всяком случае его архиереи и богословы) не прочь стать американской структурой для реализации известных глобалистических планов в русле установления Нового мирового порядка.

   Приближается 19 июня 2016 года, когда в праздник Святой Троицы двадцать четыре архиерея Русской православной церкви отправятся на остров Крит для участия во Всеправославном соборе.

Дело Всеправославного собора продвинулось с мертвой точки после 2009 года в связи с поддержкой инициативы со стороны Русской православной церкви. До этого с 1990-х годов из-за конфликта по поводу православных приходов в Эстонии между РПЦ и Константинополем Москва не поддерживала интенсивных связей со «Вторым Римом» и игнорировала его инициативы.

Каковы же будут духовные и геополитические последствия этого собора, инициированного патриархом Варфоломеем?

Рейтинг публикации:

0

Комментарии (1) | Распечатать

Добавить новость в: