23.05.16
Ростислав Ищенко
Sputnik Беларусь/Belarus
Президент
Центра системного анализа и прогнозирования Ростислав Ищенко
анализирует риторику Пан Ги Муна, Меркель, Порошенко и Эрдогана на
Всемирном гуманитарном саммите в Стамбуле.
Гуманитарный саммит ООН в Стамбуле обещал стать предсказуемо скучным
мероприятием. Первые докладчики в этом отношении не разочаровали.
Генеральный секретарь Пан Ги Мун сообщил, что количество нуждающихся в
помощи на планете составляет уже 130 миллионов человек. Думаю, что если
посчитать качественнее, то число можно спокойно увеличить на порядок —
ООН десятилетиями только количество стабильно голодающих (не способных
выжить без продовольственной помощи) оценивает в 100 и более миллионов
человек. При этом на планете миллионы детей и взрослых каждый год
продолжают умирать от недоедания.
О беженцах Генсек сказал менее конкретно — их количество просто больше,
чем во время Второй мировой войны. Насколько больше и как их считали —
вопрос открытый. Но не праздный. Я лично сомневаюсь, что трудовых
мигрантов с Украины в ЕС и в Россию (практически бежавших от
экономической катастрофы, благополучно переросшей в гуманитарную) ООН
считает беженцами. Хоть они мало чем отличаются от таких же мигрантов из
Ливии, Сирии, Ирака.
В унисон Пан Ги Муну Ангела Меркель заявила, что необходимо создать
действенную глобальную систему помощи и отказаться от пустых обещаний в
гуманитарной сфере.
Беспокойство федерального канцлера понятно — именно ее пустые обещания
стали одной из причин кризиса беженцев, охватившего не только Германию,
но весь ЕС. Пути выхода из этого кризиса не просматриваются, ситуация
усугубляется.
Порошенко так же предсказуемо попросил денег. Неважно на что, но желательно побольше.
И только президент страны-хозяйки саммита Реджеп Тайип Эрдоган, внес
предложение хоть и практически нереализуемое, зато не бессмысленное, с
точки зрения как государственных интересов Турции, так и интересов
правящего режима и Эрдогана лично.
Президент Турции отметил необходимость реформирования Совета
Безопасности ООН. Вроде бы ничего нового. Об этом говорят последние 20
лет. Озвучивались и конкретные планы по поводу увеличения числа
постоянных членов (или отмены этого института вовсе). Обсуждались
различные кандидатуры. Но сама реформа находится там же, где и двадцать
лет назад — она даже не выведена на старт.
Тем не менее заявление Эрдогана не является пустым сотрясанием воздуха.
Пожалуй, это лучший его политический ход за последние три года. Если у
турецкого руководства хватит воли и умения начать долгую и изматывающую
игру на этом направлении, то ООН Эрдоган вряд ли реформирует, но вывести
свой режим из геополитического цугцванга, возможно, сумеет.
На сегодня из пяти постоянных членов СБ ООН трое (США, Великобритания и
Франция) представляют евроатлантическую цивилизацию, погрузившуюся в
глубокий системный кризис, выхода из которого не видно. Более того, даже
задействованная американцами лет пятнадцать назад стратегия выхода из
кризиса за счет всего остального мира уже практически нереализуема. Даже
если предположить, что вдруг сопротивление России и Китая, уже
практически сломавших американскую глобальную гегемонию, иссякнет, и
Вашингтон сможет делать все, что захочет, он уже не сможет сохранить
евроатлантический мир в неприкосновенности.
Ограбление Европы, чтобы жили США, всего лишь затянет американскую
агонию, но не отменит системного разрушительного характера кризиса.
Просто шансов на возрождение (уже не на реформирование, а именно
возрождение) цивилизации будет меньше.
Все это видят и понимают не только в России и Китае, но и в Азии, и в
Африке, и в Латинской Америке. Отсюда рост альтернативных проектов,
вроде ШОС и БРИКС, развитие которых американскими усилиями тормозится,
но не прерывается, не останавливается. Отсюда же и настойчивая
потребность в реформировании ООН, система принятия решений в рамках
которой давно уже не отвечает ни реальному раскладу сил в мире, ни
необходимости гибкого, быстрого и жесткого реагирования на нарастающий
вал вызовов.
Однако слабеющая Европа и США не могут отказаться от действующего
механизма работы Совбеза, позволяющего им если и не проводить
собственные решения, то блокировать неугодные. Равным образом Россия и
Китай, вступившие в жесткую и углубляющуюся конфронтацию с Западом, не
могут позволить себе разрушить имеющуюся систему сдержек, позволяющую
загонять в пат любую глобальную проблему, позитивное решение которой
невозможно из-за противоречий с Западом.
В сложившейся ситуации любая реформа ООН обострит глобальные
противоречия и дополнительно ослабит управляемость кризисом. Имеющиеся
правила игры будут по факту отменены, а новые каждый будет пытаться
выписать под себя, к тому же при участии большого количества
дополнительных игроков, которых действующие правила пока выводят за
скобки.
То есть Эрдоган имеет все основания считать, что, несмотря на явную
необходимость реформирования ООН, постоянные члены Совбеза в обозримом
будущем будут блокировать любые действия в данном направлении.
В то же время Турция известна как страна, которая в течение последнего
года не побоялась вступить в военную конфронтацию с Россией, жестко
фрондирует в отношении США, проводя собственную политику на Ближнем
Востоке, и фактически поставила на колени ЕС в ходе переговоров по
проблеме беженцев.
Может быть, все эти моменты и не слишком выигрышны для Анкары, но с
точки зрения государств третьего мира Эрдоган — сильный лидер, не
боящийся противостоять правилам, прописанным постоянными членами
Совбеза.
Так же он воспринимается и своей группой поддержки внутри Турции, а это
значительная часть избирателей, до сих пор обеспечивающая абсолютное
господство режима на политическом поле Турции.
Таким образом, своим заявлением Эрдоган делает заявку на лидерство среди
стран, добивающихся реформы ООН. А это большая часть современного мира.
Причем тот факт, что проблема в обозримом будущем нерешаема, играет ему
на руку. Потенциально она может закрепить его лидерство на длительное
время, позволяет попытаться сплотить вокруг Турции всех недовольных,
укрепить выигрышную роль успешного борца с существующей системой и, в
результате, усилить его внутриполитические и внешнеполитические позиции.
Фактически Эрдоган пытается резко расширить для Турции пространство
решений и получить возможность эффективного внешнеполитического маневра.
Особенности характера турецкого лидера, традиции турецкой политики,
нарастающая нестабильность внутри страны, где разгорается гражданский
конфликт с курдами, и положение чужого среди своих, как в мусульманском
мире (турки чужие и для арабов, и для персов), так и в мире европейском,
куда Анкаре упорно не дают интегрироваться, делают данный план
проблематичным с точки зрения реализации. Слишком много такта, терпения,
уступок и прочих проявлений мягкой силы требуется от жесткого и
агрессивного турецкого руководства. Да и геополитические оппоненты
слишком сильны и влиятельны, чтобы позволить Эрдогану просто так
резвиться на этом выигрышном поле.
Тем не менее если исходить из чистой теории (не обремененной
субъективным фактором), ход Эрдогана, независимо от степени
реализуемости, является не просто правильным, но единственно правильным с
точки зрения интересов турецкого режима.
Кроме прочего, он свидетельствует о том, что турецкое руководство не
собирается ни капитулировать, ни отступать перед трудностями и еще много
крови выпьет из России и евроатлантических "друзей и партнеров".
Во всяком случае вряд ли саммит в Стамбуле принесет более интересные неожиданности, чем выступление Эрдогана.
