| ("Chatham House", Великобритания)
Какая у Китая сейчас позиция по Ирану и его ядерной программе? Между Ираном и Китаем заключены огромные по размерам контракты на поставку энергоносителей. В настоящее время между Пекином и Вашингтоном наблюдается охлаждение в отношениях, поэтому США рассчитывать на помощь Китая в его противостоянии с Тегераном не приходится. Будет ли и дальше Китай занимать особую позицию в дипломатическом конфликте с Тегераном?
Прозвучавшая в конце января новость о том, что Иран является третьим по значению поставщиком нефти на китайский рынок, для многих явилась объяснением того, что именно лежит в основе отношений между этими двумя странами. Несмотря на все речи, произнесенные в рамках Шанхайской организации сотрудничества, основанной по инициативе КНР десять лет назад для укрепления политических и дипломатических связей со среднеазиатскими государствами и Россией, - в работе которой Иран участвует в качестве наблюдателя, - в оценках экспертов вопрос о поставках энергоресурсов постоянно фигурирует в качестве объяснения причин нежелания Китая поддержать более строгие санкции в ООН в отношении ядерной программы Ирана.
Стоящие за китайско-иранским сотрудничеством в энергетической сфере цифры всем хорошо известны. Между двумя странами заключен контакт на поставку сжиженного природного газа сроком на 25 лет. Заключен контракт в размере 100 млрд. долларов на поставку, начиная со следующего года газа с нефтегазового месторождения Ябараван. В январе прошлого года был подписан дополнительный контакт в размере 1,75 млрд. долларов на разработку нефтяного месторождения в Северном Азадегане, а всего несколько месяцев спустя еще один крупный контракт в размере 5,2 млрд. долларов по газовому месторождению в Южном Парсе. Являясь самым крупным экспортным партнером Ирана, Китай поставляет обратно в Иран уже переработанную нефть. Но это лишь видимая часть нефтегазового айсберга.
Топливо для народа
Взаимоотношения Китая с Ираном в энергетической области хорошо вписываются в общую картину набирающей обороты международной стратегии Китая в сфере энергетики. В силу стремительно растущих потребностей страны в энергоносителях, Китай не может быть особо разборчив в выборе стран-партнеров по поставкам углеводородов. Сделки Китая помимо Ирана с рядом африканских государств – таких как Судан и Демократическая Республика Конго - вызвали международное осуждение и критику действий Пекина. Но как это всегда было и ранее, действия Пекина на международной арене продиктованы соображениями внутреннего порядка. Для политического руководства страны, для которого экономический рост является основой собственной легитимности, настаивающем на необходимости ежегодного роста ВВП на восемь процентов в перспективе, по крайней мере, на ближайшие пять лет, поставки энергоносителей являются вопросом первостепенной важности. Можно предположить, что в случае, если ей не удастся улучшить экономическое положение народа, Коммунистическую партию в Китае ждет сокрушительное фиаско.
Учреждение в январе текущего года Национальной энергетической комиссии под руководством премьер-министра Госсовета Вэнь Цзябао лишний раз подчеркивает то огромное значение, которое придается в КНР вопросам обеспечения энергетической безопасности страны. В задачу Комиссии входит обеспечение слаженной работы административных, финансовых и корпоративных структур в этой архиважной для национальной экономики области. Это уже не первая попытка, предпринимаемая в КНР с целью упорядочить отношения в сложной сфере, где перекрещиваются интересы бизнеса и государства, обеспечить национальное единство в тех областях, где кроме всего прочего имеются и взаимные территориальные претензии.
Из-за своих огромных и растущих потребностей в поставках энергоресурсов и сырья Китай в дипломатическом плане заинтересован в том, чтобы иметь друзей за рубежом. В своей внешней политике Китай придерживается постулата, сформулированного дипломатом Робертом Купером (Robert Cooper), утверждавшего, что "легче и дешевле иметь друзей, чем врагов". Пожалуй, Китай – единственная среди крупных мировых держав страна, сохраняющая хорошие отношения как с ближневосточными исламскими государствами, так и с Израилем. И при этом Китаю удается почти полностью избегать политической критики, связанной с обвинениями во вмешательстве во внутренние дела региона, с которой постоянно сталкиваются в своей внешней политике Соединенные Штаты и страны Европы. И это несмотря на тот факт, что у него в ближневосточном регионе огромные инвестиционные проекты, крупные политические и экономические интересы.
Может сложиться впечатление, что Китай в принципе устраивает, что данные регион является зоной интересов США, и посему старается держаться в стороне от сложных политических вопросов. Но, как и во многих других сферах внешних сношений, Китай сталкивается с ситуацией, когда при наличии за рубежом экономических интересов, инвестиций и ресурсной базы, связанной с поставками сырья, фактически неизбежно возникает необходимость занимать более твердую позицию по ключевым вопросам, и оказывается практически невозможным избежать вовлеченности в споры между иностранными государствами. Ставшая знаменитой китайская позиция невмешательства в ближайшие месяцы или годы, скорее всего, будет пересмотрена. И ситуация по Ирану на настоящий момент является наиболее актуальным в этом плане примером.
Общий политический фон
Ситуация сложилась таким образом, что положение в китайской энергетике стало одной из причин ухудшения отношений с Соединенными Штатами. Дело в том, что экономика Китая на 75 процентов зависит от привозного углеводородного сырья. Такая ситуация лежит в основе экологических проблем страны. По данным Госдепартамента США, доля Китая в загрязнении атмосферного воздуха в штате Калифорния составляет 25 процентов. В официальном докладе, опубликованном властями Китая, говорится о том, что данные по загрязнению воды были занижены в два раза. И, несмотря на все это, невзирая на экологические проблемы, стремительный экономический рост в стране продолжается.
Позиция, занятая КНР на прошедшем в декабре прошлого года Копенгагенском саммите по проблемам изменения климата, является типичной для многих стран, чья политика ориентирована исключительно на соблюдение своих собственных интересов. Китай исходит из того, что основная ответственность по контролю за выбросами загрязняющих веществ в атмосферу лежит на США и странах Евросоюза, и что заключить любое соглашение по этому вопросу сложно ввиду отсутствия четких целей и критериев оценки, что и продемонстрировал подвергшийся всеобщей критике заключительный документ саммита.
Подчеркнуто пренебрежительное отношение китайского премьера к президенту США, направившего на переговоры с Бараком Обамой на ответственном этапе Копенгагенского саммита второстепенную фигуру, было воспринято в мире как продолжение вызывающей линии поведения китайских властей по отношению к американскому президенту, продемонстрированной в ходе официального визита Б. Обамы в Пекин и Шанхай в ноябре прошлого года. Это было также воспринято и как стремление Китая уйти от выполнения своих международных обязательств. Подобное поведение властей Поднебесной вызвало критику со стороны многих стран, в том числе и развивающихся стран.
Продажа Соединенными Штатами вооружений Тайваню на сумму более 6,5 млрд. долларов лишь усугубила ситуацию. Особое осуждение и резкую критику в Америке, делающей первые шаги по выходу из кризиса, вызвала валютная политика Китая. В мире активно выражается негодование по поводу занижения Китаем обменного курса юаня, что приводит к дальнейшему усугублению и без того огромного торгового дефицита и дальнейшим перекосам в международной валютной системе.
Кампания травли инакомыслящих в Китае, один из которых - из числа наиболее известных - был на Рождество приговорен к одиннадцати годам тюремного заключения, недавняя встреча президента Обамы в Вашингтоне с лидером Тибета Далай-ламой лишь усугубили и без того напряженную ситуацию в отношениях между двумя странами. Таков политический фон, в контексте которого происходит развитие вопроса о принятии санкций в отношении Ирана.
Политика затягивания решения важных вопросов
Выступая в конце января в Нью-Йорке Государственный секретарь США Хилари Клинтон сказала, что поддержание санкций против Ирана и противодействие его попыткам создания собственного ядерного оружия полностью отвечает долговременным интересам КНР. Мнение о том, что Пекин должен шире смотреть на сложившуюся ситуацию, не лишено оснований.
Политическое руководство Китая всегда активно поддерживало политику нераспространения оружия массового поражения. И неслучайно: Китай граничит сразу с четырьмя ядерными державами – Россией, Индией, Пакистаном и Северной Кореей. Китай всегда являлся активным сторонником международных договоров и соглашений о нераспространении. И, конечно, он совершенно не заинтересован в таком развитии событий на Ближнем Востоке, которое могло бы поставить под угрозу стабильность поставок энергоносителей из этого региона. В этом отношении конфликт с Ираном имел бы крайне нежелательные последствия. В то же время Китай не заинтересован оказаться в международной и дипломатической изоляции. То, что Россия склоняется к тому, чтобы поддержать Резолюцию Совета Безопасности ООН и согласиться с введением более строгих санкций в отношении Ирана, Пекином, безусловно, будет принято во внимание. Оказаться в международной изоляции, действуя по своему собственному усмотрению – совершенно не в духе нынешней политики Пекина.
Итак, несмотря на прохладный климат отношений между США и КНР в данный момент и, несмотря на официальные речи и заявления Пекина, велика вероятность того, что Китай без особого энтузиазма поддержит введение более жестких мер в отношении Ирана. Китай, конечно, попытается сохранить хорошие отношения с существующим там режимом, заняв отстраненную позицию, максимально – до последнего момента - затягивая принятие соответствующего решения, а потом, когда придется идти в ногу со всем мировым сообществом, недовольно ворчать, давая понять Ирану, что он так поступил против своей воли, в силу обстоятельств, и что в сердце своем по-прежнему считает Иран своим другом. Как и во многом другом, Пекин продемонстрирует всему миру своё умение добиваться того, чтобы и волки были сыты и овцы целы.
Между тем нерешенным остается вопрос среднесрочной перспективы. Этот вопрос омрачает развитие китайской международной дипломатии, и будет и далее омрачать по мере того, как страна превращается в одну из мощнейших мировых экономик. И сформулировать его можно следующим образом. Сколько еще времени Китай будет проводить политику показного смирения, стараясь быть всем и вся для народов развивающихся стран, хотя у него в этих странах активно накапливаются и активы и разного рода интересы, которые он хотел бы для себя сохранить?
Сколько еще времени Китай будет продолжать свою политику отстраненности, неучастия в разрешении крупных международных проблем, даже когда участие в их разрешении - явно в его интересах? И что является еще более тревожным обстоятельством: сколько еще времени взгляд стран вроде Ирана будет обращен в сторону Китая, находя в его лице не только экономическую, но и дипломатическую поддержку в их конфликтах с США? Ответ на эти вопросы уже начал проясняться с введением новых санкций в отношении Ирана и поддержкой Ирана со стороны Китая.
Керри Браун (Kerry Brown), старший научный сотрудник Королевского института международных отношений (Великобритания)
|
