Правительство Франции прибегло к административному принуждению, чтобы провести через Национальную Ассамблею — нижнюю палату парламента, вызвавший споры  закон о труде. Согласно правовой норме, упрощается порядок увольнения работников,  а трудовые договора переводятся в сферу частных соглашений между нанимателями и нанимаемыми. На практике это означает постепенный отказ от 35-часовой рабочей недели — главного достижения французского евросоциализма.  Притом, что Соцпартия  президента Олланда располагает большинством в Национальной Ассамблее — около 60 депутатов от левых отказались поддержать законопроект.  Не в силах набрать необходимое количество голосов исполнительная власть использовала конституционную возможность, позволяющую обойтись без поддержки законодателей.  В ответ на действия властей 12 мая в Париже состоялись массовые акции протеста.

Суть трудовой реформы, споры о которой продолжаются во Франции с середины февраля, сводится к дерегламентации отношений между предприятием и сотрудниками. Законопроект устанавливает приоритет соглашения между сторонами над общенациональными правовыми нормами. На практике это означает, что  работодатель и работник  могут договориться об условиях труда, заметно уступающих ныне существующим: сокращении жалования, снижении нормы вознаграждения за сверхурочный труд, увеличении рабочего дня.  Критики закона говорят о «низвержении иерархии норм», вызванном удалением из переговорного процесса государства, ранее определявшего правила игры. Правительство, напротив, считает, что делает трудовые отношения более гибкими, настаивая на пользе реформы для малого бизнеса.

В течение нескольких недель, предшествовавших несостоявшемуся голосованию в парламенте, в центре обсуждения находились еще два ключевых положения трудовой реформы. Согласно первому из них, вводился потолок финансовой компенсации за простое увольнение без объяснения причин — такое увольнение во Франции считается незаконным и обычно влечет обращение в суд. Второе упрощало порядок увольнения по причине экономических трудностей, с которыми сталкивается предприятие. В обоих случаях правительство пошло на уступки. Но дерегламентация отношений сотрудник — наниматель так и осталась камнем преткновения. На практике выходило так, что Франсуа Олланд хочет сделать 35-часовую неделю условностью и готов настаивать на этом.

Вопрос о том, откажется ли Франция от этого достижения евросоциализма, окончательно решится в июне, когда проект трудовой реформы рассмотрит Сенат. В отличие от нижней палаты парламента, в верхней большинство принадлежит правым, целиком поддерживающим либерализацию рынка труда. Однако нельзя исключать, что однопартийцы бывшего президента Николя Саркози попробуют ужесточить положения реформы, чтобы поставить в трудное положение главу государства. Тому, возможно, придется стать автором более радикальной реформы, чем он сам предполагал, а это значит — растерять последних сторонников из числа левых.

Проект преобразований в сфере труда — часть сложной политической игры, ведущейся на протяжении уже многих месяцев  вокруг переизбрания действующего главы государства.  В 2012 году Франсуа Олланд построил свою предвыборную кампанию вокруг громогласного (но как оказалось,  ничем не подкрепленного) обещания  снизить безработицу.  Олланд  тогда заявил, что  не станет выдвигаться на второй срок, если не сможет справиться с этой проблемой, но в действительности добиться успеха не смог. Уровень незанятости во Франции продолжил расти, подрывая популярность лидера социалистов в бедных предместьях, в частности, мусульманских, голосами которых он был избран.

В конце 2015 г, когда до истечения президентского срока Олланда оставалось около 20 месяцев, экономические советники президента убедили его, что единственный способ исполнить данное обещание — прибегнуть к неолиберальным реформам. Представитель социалистов, не собиравшийся менять законы о труде,  стал реформатором поневоле, чтобы иметь возможность выдвинуться на высший пост еще раз. По намеченному в 2015 г. плану президенту, чей рейтинг упал до 16%,  требовалось пройти между Сциллой и Харибдой: реформировать законы о труде в неолиберальном ключе, снизить — если таким образом это удастся — безработицу и одновременно сохранить левого избирателя, в принципе враждебного неолиберализму.

В Елисейском дворце рассчитывали, что Франция признает необходимость проведения трудовой реформы и в принципе оценит сравнительную мягкость того ее варианта, который предлагает Олланд. Его критики справа — экс-президент Саркози,  экс-премьеры Фийон и Жюппе говорят о гораздо более быстром и бескомпромиссном демонтаже евросоциализма.  И Саркози, и Жюппе, но особенно Фийон намерены не только либерализовать рынок труда, но и значительно повысить срок выхода на пенсию, чего Олланд делать не намерен. Однако левые и  крайне левые не готовы оценить эту разницу. Встав на дорогу реформизма, глава государства окончательно потерял своих избирателей, а новых вместо них не нашел.

Каким бы ни был исход нынешней трудовой реформы во Франции, можно с уверенностью утверждать, что именно эта страна Западной Европы оказала наибольшее сопротивление общей для большинства  стран региона тенденции: демонтажу евросоциализма.  Французские реформы трудового законодательства начинаются тогда, когда в Великобритании, Германии, Испании, Италии, Нидерландах они уже завершены. И именно во Франции судьба этих преобразований кажется неопределенной. Непопулярный  и нерешительный президент Олланд может не довести до конца начатое, предоставив завершать реформы своему преемнику, и тогда протесты с новой силой возобновятся после избрания следующего президента в 2017 г.