Ростислав Ищенко, обозреватель МИА "Россия сегодня"

Можно много, долго и справедливо рассуждать о непреходящем значении великого патриотического народного порыва, родившего акцию "Бессмертный полк". Можно восторгаться цифрами: 24 миллиона человек в России и около 700 тысяч по Москве — действительно небывалый охват.

Но можно также уверенно прогнозировать, что в следующем году акция станет ещё более массовой. На момент окончания Великой Отечественной войны в СССР не было семьи, которая бы не потеряла хотя бы одного из своих членов, а это значит, что каждая из ныне живущих российских семей, каждый гражданин России имеет по несколько родственников, воевавших на фронтах самой жестокой из войн, как доживших, так и не доживших до Победы.

Таким образом, предел возможной численности "Бессмертного полка" совпадал бы с численностью населения России, если бы акция уже несколько лет назад не перешагнула российские рубежи. Марши "Бессмертного полка" начали проводиться во всех постсоветских странах. Уже этот факт позволил нам зафиксировать не только рост количественного потенциала акции, но и её выход на качественно иной уровень.

Страны оказались в разных, причём конкурирующих военно-политических и экономических объединениях. Во многих случаях даже двусторонние отношения не удавалось поднять выше уровня холодной враждебности, а уж поиск консенсуса в многосторонних форматах и вовсе превращался в душераздирающее зрелище.

Казалось, что вчерашние граждане одной страны больше никогда и ни в чём не будут едины. Даже День Победы умудрялись праздновать не просто по-разному, но в разные даты, с разной символикой и с разным (зачастую диаметрально противоположным) идеологическим наполнением.

И вдруг акция "Бессмертный полк" моментально объединила всех. Грузин с абхазами и армян с азербайджанцами разделяет сегодня слишком многое. Вплоть до того, что на соответствующих территориях физически практически не осталось представителей соответствующей нации (армян нет в Баку, но и азербайджанцы не живут в Ереване).

Люди ощущают свою сопричастность к величайшей Победе в истории человечества, через своих погибших и выживших предков. И им всё равно, кто придумал шествие с портретами дедов и прадедов, поддерживается ли данное мероприятие в соседнем государстве, с которым или территории не поделили, или оно успело отделиться и стать независимым. Механизм свой/чужой, заботливо взлелеянный нашими "друзьями и партнёрами" за 25 постсоветских лет, прекращает работать, когда история страны становится историей семьи.

Для постсоветского пространства "Бессмертный полк" стал важным символом исторической общности и потенциально может стать поворотным моментом в истории, казалось, уже бесповоротного распада.

По крайней мере, пока он оказался абсолютно неподвластным не дававшим доселе сбоям идеологическим механизмам разъединения. Насколько далеко зайдёт восстановление памяти о былой общности (или оно ограничится только частным случаем общей Великой Победы) — вопрос не сегодня открытый. И сопротивление возникших после распада национальных элит идеологии реинтеграции, которую объективно (без чьего бы то ни было умысла) несёт в себе "Бессмертный полк", будет отнюдь не академическим.

Но в этом году случился новый качественный скачок. "Бессмертный полк" прорвался туда, где его вряд ли кто-то ожидал увидеть. В 2016 году он прошёл по сорока с лишним странам мира.

Таким образом, "Бессмертный полк" занял Западную Европу и перешагнул океан. Сторонники решения геополитических проблем военным путём, мечтавшие о параде Победы в Нью-Йорке, могут торжествовать. В этом году такой парад состоялся.

Как это всегда бывает, мечты разошлись с реальностью по форме, но зато нынешний парад "Бессмертного полка" ставит крест на наших геополитических оппонентах эффективнее и надежнее, чем если бы по улицам американских мегаполисов прошли парадным строем тысячи "Армат" и миллионы солдат.

Во-первых, как уже было сказано выше, "Бессмертный полк" к настоящему моменту уже уничтожил десятилетиями внедрявшиеся в сознание бывших советских людей информационные вирусы о бессмысленности Победы, о борьбе народов с советским государством. В результате огромные деньги и информационные ресурсы оказались потрачены зря — чувство единства у народов бывшего СССР сохранилось и благодаря "Бессмертному полку" стало возрождаться и укрепляться.

Во-вторых, в этом году оказалось, что не просто люди разных национальностей, оказавшиеся после распада СССР в разных государствах, но и эмигранты из СССР, России, других бывших советских республик, исповедуя зачастую разные идеологии и будучи непримиримыми противниками, полностью сливаются в марше "Бессмертного полка", ощущая свою нераздельность и кровное родство, которые выше сиюминутных разногласий.

"Бессмертный полк" перешёл в наступление, и так же, как пропагандисты "друзей и партнёров", ничего не смогли ему противопоставить на нашей земле, они оказались неспособны противостоять ему и у себя дома. Уже сейчас к эмигрантам с постсоветского пространства, выходящим с портретами родственников, воевавших в рядах Красной армии, присоединяются американцы, канадцы, французы, чехи, австралийцы, сражавшиеся в составе национальных контингентов, в том числе и на далёких от Восточного фронтах. С каждым годом их будет становиться всё больше.

В-третьих, Родина "Бессмертного полка" — Россия, и наши оппоненты сами сделали всё для того, чтобы он воспринимался как ударный отряд Русского мира. Благодаря им "Бессмертный полк" действительно несёт Русский мир на своих знамёнах. А это, в свою очередь, значит, что в 2016 году Русский мир как идеология впервые перешагнул границы бывшего СССР, и оказалось, что Запад вполне интегрируем в его рамки.

С нынешнего 9 мая мы имеем полное право понимать Русский мир не как частную идеологию реинтеграции постсоветского пространства, но как новую глобальную идеологию, идущую на смену панамериканизму.