|
Внутренние и внешние причины смены стратегии королевства.
В
последние недели ситуация в регионе Ближнего Востока характеризовалась
довольно значимыми событиями, в первую очередь связанными с сорванной
встречей в Дохе 17 апреля [1], где на повестке дня стояла заморозка
добычи нефти на одном уровне странами-экспортерами. Как выяснилось,
перед самым началом встречи Саудовская Аравия отказалась договариваться
и, как передают СМИ со ссылкой на Financial Times [2], инициатива
отозвать ее представителя Али аль-Наими исходила от заместителя
наследного принца и по совместительству министра обороны королевства
Мухаммеда бин Салмана. Официальная причина - отказ фиксировать уровень
добычи нефти, пока Иран не поступит аналогичным образом, который в свою
очередь будет наращивать добычу нефти до того момента, пока не дойдет в
ее экспорте до досанкционного уровня (около 4 млн. баррелей в сутки).
Только тогда станет возможным рассмотрение Ираном предложения о
заморозке добычи. Соответственно возникает довольно резонный вопрос:
какой смысл соглашаться саудовским представителям на встречу, если
позиция Ирана и так была известна, а затем отказываться от соглашения?
Ответ на этот вопрос необходимо искать в предшествовавших решению
Саудовской Аравии событиях, а также в общей ситуации, в которой
оказалось королевство Аль Саудов.
Вначале
важно заметить, что одной из причин, вынудивших саудитов согласиться
обсуждать заморозку цен на нефть, являются низкие цены на данный
энергоноситель, ставшие таковыми по целому ряду причин, на которых в
приведенной работе подробно останавливаться нет смысла. Более
обстоятельно данный вопрос рассматривался в других обзорах (например, в
[3], [4]). Для нашего анализа важнее понимать сам факт того, что
правила ценообразования на рынке нефти существенно изменились и это
следует принимать как данность. В результате падения цен до $30 за
баррель и ниже (хотя сейчас наблюдается некоторый прогнозированный
отскок вверх – почти до $50 за баррель) Эр-Рияд вынужден действовать
параллельно двумя путями. Во-первых, он борется за сохранение рынков,
которые стремится оставить за собой даже в ущерб цене на нефть.
Саудовские шейхи прекрасно понимают, что если резко сократить добычу,
то рост цен на важнейший энергоноситель будет лишь тактическим
выигрышем, но стратегическим проигрышем, поскольку в текущих условиях
превышения предложения над спросом и ряд других серьезных факторов
способны в любой момент обрушить цены снова, но уже освобожденные от
саудовской нефти рынки будут заняты конкурентами, например,
американскими экспортерами сланцевой нефти. В таком случае Эр-Рияд
теряет и рынки, и высокие цены на свой товар, что для его моноэкономики
(80% доходов Саудовской Аравии приходится на экспорт нефти) грозит
самой настоящей катастрофой с перспективой распада государства.
Соответственно единственным логичным решением оставалось сохранение
рынков в ущерб высоким сиюминутным ценам на нефть. Однако такое
положение дел не может продолжаться до бесконечности – низкие цены на
ключевой товар, продажа которого является главнейшим источником
пополнения бюджета, приводят к дефициту последнего и очень быстрому
сжатию резервов. По данным финансового советника принца бин Салмана
Мухаммеда аль-Шейха при сохранении трат на уровне апреля 2015 года
резервы Саудовской Аравии были бы исчерпаны за два года [5]. Здесь также
следует учесть весьма непростую геополитическую и военно-политическую
обстановки на Ближнем Востоке и продолжающуюся, несмотря ни на какие
перемирия, войну в Йемене с весьма туманной перспективой, а также
текущую деструкцию Сирии и Ирака. Для обеспечения должного уровня
обороноспособности и безопасности самого ваххабитского режима Эр-Рияд
тратит колоссальные деньги – по военным расходам королевство Аль Саудов
находится на 3-м месте, обогнав Россию, что в денежном эквиваленте
составляет $87.2 млрд. ежегодно[6]. Сюда входят траты на вооруженные
силы и Национальную гвардию – оплот режима саудитов. Кроме того
серьезные траты идут на поддержание внутренней стабильности за счет
выплат племенам. Сокращение резервов грозит как устойчивости внутри
страны, так и ослаблением ее возможности действовать за рубежом. Все
перечисленные причины привели Эр-Рияд к необходимости рассмотреть некий
компромиссный вариант - между увеличением цены на нефть и сохранением
присутствия на занятых рынках. Само собой, это не означало сокращение
добычи нефти, но возможность ее заморозить была вполне приемлемым
вариантом, который саудиты и собирались обсудить на встрече в столице
Катара.
Здесь вступает в силу второй,
внешний фактор, по всей видимости, вынудивший Эр-Рияд отказаться от
участия в переговорах. Этим фактором оказались Соединенные Штаты,
которые незадолго до встречи в Дохе сделали совершенно недвусмысленное
заявление о необходимости раскрыть секретную часть доклада, касающегося
событий 11 сентября 2001 года [7]. Согласно утверждениям действующего и
бывшего сенаторов Кирстена Джиллибранда и Боба Грэхема, в
засекреченной 28-страничной главе доклада имеются данные о причастности
Саудовской Аравии к событиям 9/11. Причем сенаторы настаивали, что
рассекретить 28 страниц необходимо в преддверии визита Б. Обамы в
Саудовскую Аравию. Кроме того, накануне прилета президента США весьма
активно обсуждался законопроект, позволявший привлекать к суду
саудовские власти за малейшую причастность к событиям 9/11, а также
накладывать арест на банковские счета и другие активы на территории
США, принадлежащие Саудовской Аравии. В свою очередь Эр-Рияд заявил о
готовности распродать принадлежащие королевству американские активы,
например казначейские облигации, на сумму порядка $750 млрд. с целью не
допустить их заморозки [8]. Такой шаг мог бы вызвать серьезные
геополитические последствия, хотя если сравнивать ущерб для США и
Саудовской Аравии, то чувствительней он стал бы именно для аравийцев.
Арест многомиллиардных активов королевства может привести к
неспособности последней удерживать в более-менее стабильном состоянии
внутреннюю ситуацию, а также вызвать утрату контроля над ситуацией
извне, не говоря уже про то, что спонсируемые саудитами
террористические организации лишаться своего основного спонсора и не
смогут столь же активно решать поставленные перед ними задачи.
Перечисленные угрозы, по всей видимости, возымели мощный эффект и как
только стало известно об отказе заморозить добычу нефти, то уже 19
апреля официальный представитель Белого дома Джош Эрнест заявил об
отсутствии у властей США достоверных доказательств причастности
Саудовской Аравии к событиям 9/11 [9]. Совпадение по времени этих
заявлений дает косвенные основания считать, что между ними есть прямая
связь, подтверждающаяся учащением муссирования темы причастности
саудитов к 9/11 в информационном пространстве ко дню возможного
соглашения в Дохе по заморозке добычи нефти и резким спадом ее
обсуждения после отзыва аравийской делегации и официальным заявлением
из Белого дома.
Само собой в принятия
решения властей Эр-Рияда сыграли свою роль и противостояния внутри
династии Аль Саудов, которые обострились после объявления короля
Салмана о намерении отречься от престола и передать трон своему сыну
Мухаммеду бин Салману в обход наследного принца Мухаммеда бин Наифа.
Таким образом, была нарушена традиция престолонаследия, когда от
лествичной системы (от старшего брата к младшему и так далее) перешли к
форме престолонаследия, который ближе всего к
агнатической примогенитуре, т.е. передачи власти от отца к сыну, с
полным исключением женщин из линии престолонаследия. Следовательно,
тот, кто обеспечит себе право передать власть своему потомству,
автоматически закрепляет за собой власть и в единственном лице получает
право на продолжение династии. Все остальные такой возможности
лишаются и получают право называться аристократией, дворянством - но и
только. В соответствии со сказанным, можно предположить, что на
принятие решения принцем бин Салманом об отзыве делегации повлияло
сразу несколько факторов. Здесь свою роль сыграло и давление США, и
усиление собственных позиций принца, а кроме того он фактически
является одним из тех, при ком стали продвигаться идеи постнефтяной
экономики. Для этого уже сделаны первые шаги в виде частичной продажи
(5%) крупнейшей нефтяной компании Saudi Aramco, а также создания
гигантского инвестиционного фонда (Public Investment Fund) на сумму в 2
триллиона долларов в рамках плана Saudi Vision 2030 ("Видение 2030",
[10], [11]). В этот план входят сокращения разного рода субсидий и
приватизация, кроме того ставятся задачи создания собственной военной
промышленности. Планы саудовского руководства грандиозные, хотя ряд
экспертов выражает сомнения в способности королевства избавиться от
нефтяной зависимости к обозначенному сроку - к 2020 году. Впрочем,
внутридинастические перипетии, радикальные изменения в ценообразовании
на нефть и геополитические потрясения в конечном итоге вылились в
создание стратегии, которая, в случае ее реализации, с одной стороны
смогла бы повысить внутреннюю устойчивость Саудовской Аравии, а с
другой не дать ей разрушится под действием таких внешних факторов, как
противостояние с Ираном, активность Исламского государства на севере от
королевства, войны с хуситами в Йемене и т.д. В этих условиях переход к
системе "от отца к сыну", возможно, является адекватным в плане
удержания страны и всей династии от пересечения линии, за которой
начинается саморазрушение страны. Относительная монолитность элиты за
счет притеснения некоторых ее частей должна придать большей
устойчивости, поскольку на кону стоит судьба всего государства.
Возможно, именно понимание приоритета не допущения сценария
дезинтеграции королевства делает реальным внутридинастическое
соглашение, касающегося новых правил престолонаследия. Данное
обстоятельство обусловлено тем, что потеря королевства несет смертельную
угрозу всем кланам, что, несомненно, является опасностью куда более
высокого порядка, нежели потеря возможности претендовать на престол
всеми за исключением одной династической ветви. Второе направление
стратегии заключается в уходе от нефтяной зависимости, которая при
текущем дефиците бюджета и быстром сжатии резервов королевства способна
привести его к краху в средне- или долгосрочной перспективе.
Здесь
также нужно помнить о том, что с приходом в Белый дом Б. Обамы
американское руководство постепенно сместило акцент своей внешней
политики в регионе Ближнего Востока с Саудовской Аравии на Иран.
Элитарная группировка, стоящая за выдвижением Б. Обамы в качестве
президента, не совмещает свои интересы с интересами своих конкурентов,
которые стремятся сохранить нормальные отношения с саудовскими шейхами.
Особенно это касается клана Бушей и близких к ним лиц, чьи интересы
теснейшим образом переплетены с частью саудовской элиты, например, с
бывшим послом в США и экс-главой саудовской разведки принцем Бандаром
бин Султаном (Bandar bin Sultan). Эта же часть элиты очень тесно связана
с Израилем и видит стратегический союз с ним. Именно через них и той
группой, которая представлена кланом Клинтонов Израиль лоббирует свои
интересы, объединяющие часть американской элиты на межпартийном уровне.
Группировка, поддерживающая Б. Обаму во многом является изоляционистами
и отказывается от прямого интеревенционализма, больше полагаясь на
"мягкую силу" через использование более экономичных форм достижения
своих интересов во внешней политике, куда входят такие непрямые методы
как "цветные революции", ставка на использование террористических
организаций и т.д. Объективности ради следует заметить, что, по всей
видимости, с таким подходом согласилось подавляющее большинство
американской элиты, поскольку данный путь менее затратный, хотя это
отнюдь не означает, что у него нет противников. В контексте приводимого
анализа главное состоит в том, что у стоящей за Обамой группировки
имеются серьезные противоречия с королевством Аль Саудов, особенно
проявившиеся во время Арабской весны. Региональный социоинжиниринг
американцев, вылившийся в разрушительную волну ликвидации не только
конкретных политических режимов, но и государств, создал колоссальную
угрозу для Саудовской Аравии и ее правящей династии. Времена, когда
королевство если не доминировало, то имело огромное преимущество перед
другими странами региона оказалось позади. Теперь Эр-Рияд осознал, что
больше не имеет поддержки в Вашингтоне и смена администрации способна
кардинальным образом отразиться на внешней политике США в отношении
Ближнего Востока и, в частности, самой Саудовской Аравии. Естественно,
столь резкому повороту также поспособствовало снижение зависимости США
от импорта нефти, во многом связанного с развитием сланцевых технологий и
начавшейся реиндустриализации и решоринга. Последовал перенос
американцами акцента на Иран, который стал рассматриваться силой, чье
использование может позволить перекраивать регион в соответствии с
геостратегическими императивами США как государства, точнее их видением
последней администрацией, которая одновременно решает интересы части
истеблишмента, стоявшей за выдвижением Б. Обамы. Безусловно, сближение с
Ираном отнюдь не означает, что Вашингтон намерен ликвидировать все
противоречия между двумя странами - скорее всего, этого достигнуть
невозможно. Такой подход обусловлен среднесрочными интересами США (их
видением нынешней администрации), которые совпали с настроениями большей
части иранской элиты, готовой частично поступиться развитием своей
ядерной программы в обмен на отмену санкций. Очевидно, что в Тегеране
понимают холодный расчет в действиях Вашингтона, готового отменить
связанные с иранской ядерной программой санкции отнюдь не из
альтруистических соображений. Все дело в том, что Ближний Восток
является пусть и важной, но только частью глобальной стратегии, в
которой не будет места суверенным государствам, особенно тем, кто в
перспективе окажется способен бросить вызов США. В первую очередь это
Россия и Китай, которые по своему военному (Россия) и экономическому
потенциалам (КНР) могут представлять угрозу стратегическим интересам
США. Борьба глобальных игроков идет на нескольких уровнях и влияние на
Ближнем Востоке - один из них. Вывод Ирана из орбиты влияния Китая и
России способен ослабить позиции этих стран в регионе. Кроме того, есть
вторая сторона, связанная со стремлением пока еще действующей
администрации Белого дома и ее возможного приемника обострить ситуацию
на Ближнем Востоке по линии суннитско-шиитского противостояния.
Инициаторы такого процесса прекрасно понимают, что в подобном конфликте у
ее прямых участников не будет победителей, поскольку нет ни одной
силы, которая бы имела тотальное преимущество над своими противниками.
Следовательно, американцами, стоящими над противостоянием, решаются
сразу несколько задач. Первая - ослабление ближневосточных союзников их
конкурентов внутри американского истеблишмента, вторая - стратегическая
- усиление процесса деструкции региона с последующим ослаблением
главных геополитических противников США. Таким образом, наблюдается
чрезвычайно сложное переплетение решаемых задач, когда достижение
стратегических целей увязывается с отстаиванием своих групповых
интересов и параллельным ослаблением противников внутри элиты.
Пускай
Вашингтон и не стал обвинять саудитов в причастности к событиям 9/11
после их отказа участвовать в переговорах в Дохе, но поскольку шантаж
был использован один раз, то к нему могут прибегнуть снова, если
Эр-Рияд окажется несговорчивым. На данном этапе и в обозримом будущем
королевство не лишится зависимости от своего основного источника
доходов, а значит все также будет уязвимым перед внутренними и внешними
вызовами, в т.ч. и в случае ареста его активов в США. Не исключено,
что таким положением Саудовской Аравии Вашингтон вполне может
воспользоваться в будущем, если сочтет ее действия угрозой своим
национальным и узкоэлитарным интересам, в зависимости от того, кто на
тот момент будет возглавлять Овальный кабинет Белого дома.
Последние годы
фактически привели Саудовскую Аравию к точке бифуркации, пройдя которую
королевство уже никогда не вернется к положению, имевшемуся у нее было
до Арабской весны. Теперь при любых сценариях развития
военно-политической обстановки в регионе и в мире в целом ей придется
рассчитывать только на саму себя, уже не пользуясь поддержкой США. Нет
никаких сомнений в том, что саудовское руководство четко осознало риски
полагаться на американцев, которые в любой момент предадут своего
союзника, если посчитают это необходимым. Сможет ли Эр-Рияд и будущий
король Аль Саудов уйти от нефтяной зависимости и вернуть внутреннюю
устойчивость правящему слою и всей стране - покажет время. В любом
случае этот путь не будет быстрым и простым.
Автор: Константин Стригунов
Источники:
[1] http://www.forbes.ru/news/318173-novak-schel-saudovskuyu-araviyu-otvetstvennoi-za-sryv-soglasheniya-v-dokhe
[2] http://www.gazeta.ru/business/2016/04/19/8185643.shtml
[3] http://riss.ru/analitycs/23992/
[4] http://ria.ru/analytics/20160129/1367233828.html
[5] http://www.rbc.ru/economics/21/04/2016/5718f7219a7947ce887c3699
[6] http://www.sipri.org/media/pressreleases/2016/milex-apr-2016
[7] http://ria.ru/world/20160413/1409842339.html
[8] http://www.nytimes.com/2016/04/16/world/middleeast/saudi-arabia-warns-ofeconomic-fallout-if-congress-passes-9-11-bill.html?_r=0
[9] http://ria.ru/world/20160419/1415336246.html
[10] http://www.bbc.com/russian/news/2016/04/160425_saudi_wealth_fund
[11] http://english.alarabiya.net/en/perspective/features/2016/04/26/Full-text-of-Saudi-Arabia-s-Vision-2030.html |
