Во вторник, 29
марта, в Японии вступил в силу новый закон о Силах самообороны,
позволяющий использовать военную силу за рубежом для целей
индивидуальной и коллективной обороны. Пожалуй, ни один другой
законопроект не вызывал в стране столько споров как в парламенте, так и
на улицах. Тем не менее, на фоне возрастающей китайско-северокорейской
угрозы число простых японцев, поддерживающих восстановление военного
потенциала, неуклонно возрастает. Как сообщают СМИ, если в сентябре
такого мнения придерживались 31% опрошенных, то сейчас 38%. Более
жесткой стала и тональность заявлений официальных лиц.
Закон
об изменении статуса армии и флота, очевидно, назрел уже давно. И дело
не только в том, что современная Япония не имеет никакого отношения к
военным преступлениям руководства Японской империи. То, что скромно
называется Силами самообороны, на самом деле по оснащению превосходит
многие «настоящие» армии мира и давно уже требует соответствующего
правового оформления.
Конечно,
скользких юридических моментов в нынешнем законодательном акте хватает,
но их скорее, можно списать на несовершенство Конституции, которую
наспех писали в 1946 году оккупационные власти. В ней не предусмотрено
права не только на коллективную (право на которую оговаривается Ст. 51
Устава ООН), но даже на индивидуальную оборону, что является очевидным
нонсенсом и перегибом тогдашней администрации союзников. Сами американцы
свою ошибку осознали довольно быстро, ещё в завершающий период
оккупации сформировав то, что позднее станет Силами самообороны Японии.
Курилы
При
словосочетании «Япония» и «военный» нашим согражданам чаще всего
приходит на ум мысли, связанные со спорными Курильскими островами. Какое
отношение имеет новый закон к этой теме? Спешим успокоить: напрямую —
никакого. Согласно японским законам, острова южной части Курильского
архипелага являются оккупированной территорией, поэтому понятие
«зарубежье» к ним неприменимо, а планы высадки десанта существуют в
Генштабе Японии как минимум с середины восьмидесятых. То есть для
принятия решения хватает и существующих законов.
А вот что
касается центральной и северной части Курил, а также юга Сахалина, то
здесь всё неоднозначно. Ни Токио, ни Вашингтон никогда не признавали
российского суверенитета над данными территориями. Хотя эта тема пока
особо не афишируется, но в будущем Япония может объявить о своём
остаточном суверенитете над северными островами. Сделано это будет в том
случае, если российско-японские отношения окончательно испортятся или
Россия критически ослабеет. Некоторые признаки такого исхода маячат уже
давно, но их мало кто замечает, кроме специалистов.
Например, при
миролюбивом премьере Юкио Хатояме был не только заложен крупнейший
вертолётоносец, сегодня известный как «Изумо», но и произошло
переименование на севере Хоккайдо субпрефектуры Абасири (к Курилам не
примыкает, т. к. те относятся к субпрефектуре Немуро) в Охотскую (!).
Есть и другие косвенные приметы того, что южными Курилами в случае чего
дело не ограничится.
Союзник США
Конституционные
положения, навязанные в 1947 году оккупационной администрацией Дугласа
Макартура, не устраивают ныне не только японское руководство, но и
современный Вашингтон, которому нужен мощный военный союзник в Азии по
аналогии с Великобританией и Францией в Европе. Так что, неудивительно,
что премьер-министр Синдзо Абэ в своей речи упомянул именно США в связи с
новым документом, что стало больше похоже на отчёт об успешно
выполненной работе. В настоящий момент договор о безопасности между
Вашингтоном и Токио мало напоминает соглашение в рамках НАТО.
Принципиальная разница состоит в том, что если США обязаны защищать
Японию, если та подверглась нападению, то японцы берут на себя защиту
только тех американских объектов, что расположены на подконтрольной
Токио территории. Однако, скажем, если американский авианосец будет
атакован в нейтральных водах, формально есть вероятность того, что
Япония никак не будет его прикрывать. Теперь такая возможность
исключена. С одной стороны, договор о безопасности становится более
равноправным, с другой усиливается вероятность втягивания страны в чужие
войны, чего обеспокоенная общественность хотела бы избежать.
Вместе
с тем, очевидно, назрела необходимость пересмотра двустороннего
Договора о безопасности. Нынешняя его редакция — вторая и действует она
аж с 1960 года, с момента, когда утратила силу первая версия от 8
сентября 1951 года. Изменение численности, статуса, а также зоны
ответственности вооружённых сил Японии неизбежно потребует принятия
нового соглашения, уже третьего по счёту. По всей видимости, разработка
договора начнётся ближе к 2020 году, и он будет включать положения,
которые до этого не рассматривались.
В духе времени, в ногу с прогрессом
В
начале 2015 года исламисты ИГИЛ* казнили двух японцев в Ираке. Ещё
раньше, в 2013 году 9 граждан Страны восходящего солнца взяли в
заложники и убили боевики алжирской ячейки «Аль-Каиды»**. В обоих
случаях японский спецназ ничем не смог помочь своим гражданам из-за
законодательных ограничений. Существуют трудности и при борьбе с
пиратством, где ВМС Японии имеют право на вооружённое вмешательство
только если гражданское судно идёт под японским флагом, имеет на борту
японских подданных или груз. Нелепость подобных ограничений достаточно
очевидна и без подробного рассмотрения и новый закон барьеры снимает.
Изменилось
и вооружение. Причём настолько, что действия за пределами национальной
территории становятся абсолютно неизбежными. Так запуск противоракеты
SM-3, дальностью 2500 км по вражеской боеголовке однозначно нарушает
Конституцию, не говоря уже о более тривиальных случаях. Надо сказать,
что бессмысленными эти ограничения стали ещё в 1950-х годах, когда Токио
стал восстанавливать свой военный потенциал. Так в 1959 году была
спущена на воду первая послевоенная подводная лодка «Оясио», основанная
на проекте I-200 и названная в честь холодного Курильского течения. За
четыре года до того, возрождённый флот получил свой первый эсминец —
«Харукадзэ». Уже тогда было понятно, что боевой радиус подобных кораблей
намного превышает размеры территориальных вод.
В последующие
десятилетия Япония приняла участие в некоторых миротворческих миссиях
под эгидой ООН, а также символически обозначила своё присутствие во
время обеих иракских кампаний, хотя активного участия в них не
принимала.
Теперь Токио разрешил вооруженным силам защищать
союзников, если те официально пригласят его поучаствовать. Агрессией
подобная помощь, естественно, считаться не может.
В
настоящий момент у Японии нет официальных военных союзников, кроме
Соединённых Штатов Америки. Население и правящий класс Южной Кореи едва
ли захотят даже символического присутствия Сил самообороны на своей
территории, а Филиппины, Австралия и Новая Зеландия находятся слишком
далеко, как в географическом, так и в политическом смысле. Теоретически
союзником мог бы стать Тайвань, но для этого последнему надо для начала
провозгласить независимость и добиться дипломатического признания.
Пожалуй,
наиболее логичным было бы заключение альянса с Сингапуром или Малайзией
с целью совместной обороны Малаккского пролива, через который идёт
значительная часть морской торговли Японии. В первую очередь это
касается нефти и газа, которые доставляются в Восточную Азию из
Персидского залива.
Ядерное оружие
В 1945
году Японская империя подошла вплотную к овладению ядерным оружием.
Некоторые историки высказывают мнение, что если бы война продлилась до
ноября, то у Токио к этому моменту появилось бы пригодное к
использованию ядерное устройство. После войны объекты атомной
промышленности были разделены между союзниками. Циклотроны университетов
Киото и Осаки были по распоряжению американской администрации разобраны
и утоплены в Токийском заливе, что не помешало японцам восстановить их
уже в следующем десятилетии. Некоторые объекты, находившиеся на севере
Кореи и острове Мацуа, по отдельным сведениям, оказались под контролем
СССР и были вывезены в его континентальную часть.
В 1957 году в
Японии заработал первый исследовательский реактор, а в 1964 году после
испытания ядерной бомбы в КНР, премьер-министр Японии Эйсаку Сато в
частной беседе сказал президенту США Линдону Джонсону, что раз китайские
коммунисты владеют бомбой, то и Токио имеет право на её изготовление.
Видя, в какой ужас пришла американская администрация от его слов, Сато
добавил, что в настоящий момент подобное невозможно из-за настроений в
японском обществе. Позже американцы принудили Сато принять так
называемые «три неядерных принципа».
С того времени изменилось не
так уж много. Япония по-прежнему имеет возможности для создания
ядерного оружия и средств его доставки. В 2012 году в Японии имелось
более 9 тонн плутония, достаточного для производства 1000 боеголовок. В
начале 2016 года Япония передала в США 329 кг оружейного плутония и
высокообогащённого урана.
Итоги
Инерция
японского общества довольно велика, и закрепить существующее положение
вещей в новой Конституции реформаторам будет крайне проблематично. Тем
не менее, каждое военное событие, с участием КНДР, Китая или России всё
больше приближают страну к этому дню. Навязываемый десятилетиями
пацифизм становится в новой обстановке, мягко говоря, неактуальным. Так
что отказ от 9 Статьи — это лишь вопрос времени и, судя по всему,
недолгого. Кстати, наряду с официальным пересозданием вооружённых сил
либеральные демократы планируют и незначительно расширить полномочия
Императора, которые сейчас носят исключительно церемониальный характер.
Тоже весьма знаковая трансформация.
По итогам же новый закон
породил больше шума, чем внёс реальных изменений в существующее
положение вещей. Реально лишь расширяется область того, что и так было
разрешено: в первую очередь для миротворцев, сил спецназа и
антипиратских миссий. Фундаментальных изменений по ядерному оружию или
по какому-либо другому вопросу пока не произошло.
Однако спешка
законодателей вполне понятна. Ситуация в регионе накаляется. Нужно
успеть принять необходимые правовые акты и начать их реализацию до того,
как вооруженное столкновение из области чисто гипотетической
вероятности перейдёт разряд повседневных сводок с фронтов.
*, **ИГИЛ, а также «Аль-Каида» признаны террористическими организациями и запрещены в РФ. 
