Каковы это свидетельства, в газете не говорится, но вместо это многозначаще утверждается, что Сартс «имеет доступ на брифинги разведки». Но отсутствие доказательств не препятствует самым распространённым англоязычным изданиям Европы сообщать в виде более или менее бесспорного факта о склонности Москвы к смене режима в Берлине. Россия, как приводит цитату Сартс, «создает сеть, которую может контролировать. Вы можете использовать её, как они попытались сделать в Германии... чтобы весьма серьёзно подорвать политические процессы... и создать импульс для политических перемен в Германии».
По-видимому, обвинение состоит в том, что Россия извлекает выгоду от внутренней оппозиции на фоне проводимой Меркель политики открытых дверей для иммиграции, направляя финансирование «белым воронам» из партии Alternativ für Deutschland (AfD), чья поддержка растёт по мере роста разочарованием Меркель (как видно по успехам в недавних выборах в земельные парламенты).
Но если существует такое свидетельство потоков денег, почему бы просто не противодействовать в этом руководству AfD? Как это произошло, когда выяснилось, что французский Народный Фронт получил в кредит от российского банка в 2014 году 9,4 миллиона евро?
Но «откровения» Сартса состояли не в том, чтобы информировать общество — а в том, чтобы его напугать. Лучше всего считать это самым свежим актом совместной «информационной войны» НАТО и ЕС против России.
Совсем это дошло до вершин абсурда, когда две недели назад американский генерал Филип Бридлав, верховный главнокомандующий объединённых вооружённых сил НАТО в Европе, заявил сенатской комиссии по делам Вооружённых Сил, что «Россия и режим Асада умышленно вооружают мигрантов, чтобы ошеломить европейские структуры и сломить решимость Евросоюза».
Бридлава не сдерживало отсутствие доказательств в поддержку того, что вскоре возникло, как гипотеза, основанная на «использовании Россией оружия без применения средств точного захода».
«Я не могу найти тому никакой причины, — сказал Бридлав, — кроме как вызвать поток беженцев и превратить это в чужую в проблему для кого-то ещё».
Разговоры о «вооружении» и «смене режима» всё больше несут на себе отличительные черты стратегии, нацеленной на перекладывании ответственности за европейский «кризис с беженцами» с руководства Евросоюза, оказавшегося не способным остановить потоки мигрантов, на президента России Владимира Путина. Пугает то, что Сартс и Бридлав просто повторяют заявления председателя Совета Евросоюза Дональда Туска (премьер-министра Польши в 2007-2014 годах), высказываемые им уже около полугода.
Туск, который частенько оттесняет на задний план Верховного представителя ЕС по иностранным делам и политике безопасности Федерику Могерини, продемонстрировал отсутствие реализма и подспудную ненависть к России в первом же интервью в качестве председателя, когда он сказал журналистам: «Я знаю — и это не моя интуиция, а чёткое понимание — что политика Путина... состоит просто в том, чтобы наживать врагов, становиться сильнее их, уничтожать их и втягиваться в конфликты».
И на ноябрьском саммите G-20 в турецкой Анталии Туск осудил развёртывание Россией военно-воздушных сил в Сирии, заявив, что это «породит лишь новую волну беженцев. И у нас есть сигналы, что так и начало происходить». (Связанные с ИГИЛ атаки в Париже прошли всего за несколько дней до этого). И в феврале он повторил тоже самое. «Прямым следствием российской военной кампании, — сказал Туск репортерам в Брюсселе, — стали новые тысячи беженцев, стремящихся в Турцию и Европу».
Как и большинство руководителей ЕС, Туск хранит молчание относительно глубинных причин, срывающих с места это человеческое море: развал государственности в Афганистане и Ираке после более десятка лет ничем не обоснованных западных войн и не увенчавшегося успехом «строительства государств», и, как в случае Сирии, резкого продвижения ИГИЛ прошлой весной против прежде удерживаемых правительством районов, пока западные правительства и их турецкие, саудовские и катарские союзники потоками переправляли деньги, вооружения и обеспечивали дипломатическую поддержку анти-правительственных группировок в других частях страны — вводящая вмешательство и безответственная стратегия, которая лишь поддерживала мотивацию ИГИЛ.
Когда 30 сентября началась авиационная кампания России в Сирии, поток мигрантов давно уже переполнил приграничные государства, вроде Греции. На деле военная поддержка Россией сирийских правительственных войск могла в долговременном плане сыграть ключевую роль в задержке потока беженцев в Европу.
Предотвратив прошлой осенью возможность падения Дамаска, Россия заложила основу для недавнего соглашения о прекращении огня, которое, будем надеяться, предрекает политическое разрешение давнего конфликта. Теперь это позволило Москве объявить о выводе основной части своих ВКС.
Вольно или невольно «кризис с мигрантами» стал показателем неспособности Евросоюза гарантировать защиту и обеспечение безопасности своих граждан. Даже после недавнего соглашения с Турцией поток беженцев, вероятно, будет продолжаться.
«Информационная война» НАТО-США и избавляет от ответственности за это, создавая впечатление, что именно Россия спровоцировала прибытие беженцев с Ближнего Востока в ЕС, чтобы расколоть его для последующего возрождения старой восточно-европейской Империи с Украиной в качестве первой части возрожденной советской мозаики. (Не имеет значения, что длинный список уважаемых западных специалистов — Стивен Коэн, Ричард Саква, Раджан Менон и Юджин Румер, помимо прочих — давно уже пришли к выводу, что это фантазия. Для НАТО и ЕС это остаётся удобным фантомом для запугивания европейского общества).
То, что именно Кремль последние годы стоит за всеми бедами Евросоюза, стало общим местом. Год назад появились слухи, которые постоянно поддерживал и Туск, о том, что Москва пыталась склонить увязшие в долгах правительства Греции и Кипра к разрыву с европейскими партнёрами и союзниками по НАТО. Политика жёсткой экономии, введённая партнёрами Греции по ЕС, создала близкие к депрессии условия, невиданные с 1930-х годов. И тем не менее обвинение Афин в открытости Москве каким-то образом сменилось на большей частью воображаемое обольщение, которым занималась Москва. (как и «разрыв», так и не материализовавшийся).
То же верно и относительно событий на Украине. Решимость Брюсселя втянуть эту страну в Соглашение об Ассоциации в итоге привела к вооружённому перевороту в столице и гражданской войне в провинциях. Но ЕС никогда не признает свою долю ответственности за эту трагедию. В «Европейском выборе» Украины, уже стоившем жизни более 5000 человек, принёсшем разрушений на миллиарды долларов в Донбассе и вызвавшем резкое падение уровня жизни по всей стране, — по злой иронии, вина одной лишь Москвы.
На деле же за подталкиванием к обхаживанию Украины и других бывших советских республик Евросоюзом стоит Польша, это продукт интеллектуальной деятельности бывшего министра иностранных дел Радека Сикорски и премьер-министра Дональда Туска. Для приличия называемое так «Восточное партнёрство» [EaP], это намерение, как обоснованно говорится в сообщениях американских посольств, «противодействовать российскому влиянию в Восточной Европе». Хотя Россию «официально пригласили участвовать в партнёрстве», на деле оно направлено против России.
Существенно, что признавалось — так называемая доктрина Сикорского «могла вызвать резкую реакцию России», но рекомендовалось, чтобы Вашингтон поддерживал «Восточное Партнёрство» «как превосходное дополнение (нашей собственной политики)... поскольку мы искали способы расширить и углубить западное влияние за восточными границами НАТО».
С тех пор игра пошла наперекосяк. Неужели друзья Туска в НАТО прикрывают его и тех национальных руководителей, кто поддержал его выдвижение на высший пост в ЕС? Среди них и немка Ангела Меркель, и британец Дэвид Кэмерон, чья риторика в отношении России зачастую столь же резка, как и риторика Туска.
Сегодня Москву обвиняют и в умышленных бомбёжках жилых районов Алеппо, чтобы вынудить их обитателей бежать в Турцию и далее в Европу, дабы развалить «европейское единство», да в обеспечении точно не установленной поддержки крайне правых и европейских оппозиционных партий, причём основная цель Москвы состоит в поддержании взглядов евро-скептиков с целью парализовать ЕС, если не разрушить его совсем.
Это, по-видимому, неверное понимание консервативного настроя руководства России и реалий внешней политики. В отличие от США и ЕС, Россия не стремится перестроить мир по своего образу и подобию. В сентябре прошлого года в ООН президент Путин осудил ничем не ограниченные западные военные кампании в Афганистане, Ираке, Ливии и Сирии, зачастую оправдываемые «продвижением демократии». Что в результате привело, по его словам, к «потоку людей, вынужденных покидать родину», чтобы «буквально наводнить ... Европу. По сути, это новое трагическое Великое переселение народов». И он не считал, что это надо приветствовать.
Опираясь на реалии, Россия противодействует восточно-европейской политике Евросоюза, пытавшегося изгнать её из региона с беспримерной для нее исторической, культурной, религиозной, экономической и стратегической значимостью. Россия была бы не против снятия санкций ЕС. Но из этого отнюдь не следует, что Путин ищет возможность подчинения ЕС, не говоря уже о его «разрушении» как экономической зоны или мирного проекта (это в любом случае не в силах Москвы). Если единство ЕС рухнет из-за беженцев, евро, Украины или санкций, это будет следствием собственных организационных противоречий и конфликта интересов её членов, — а ведь зачастую легко забывают, что противоречия и интересы у них всё ещё есть.
В идеальном мире руководители ЕС вроде Туска понесли бы ответственность за дестабилизирующие последствия ряда всё более амбициозных евро-проектов, в числе которых и «Восточное Партнёрство». Вместо этого, раздувая анахроничные мотивы холодной войны, они приписывают России вызывающую коренную перестройку внешнюю политику, хотя свидетельств тому крайне мало.
Реалистично ли верить, что Москва «вооружает» потоки беженцев или пытается «свергнуть» правительство Меркель? В конце концов, Меркель на практике доказала желание поддержать Минские соглашения. С другой стороны, если Кремль финансирует партии, оппозиционные Меркель, это означает, что Россия (хотя и поздно) перешла к практике западных государств, которые давно занимаются поддержкой так называемой российской оппозиции. И что позволено НАТО и ЕС, безусловно, позволено и России.*
Во многих европейских странах растёт враждебность и к национальным правительствам, и к над-национальной евро-бюрократии. Но это происходит независимо от России, из которой (повторю) делают козла отпущения, ответсвенного за европейские провалы. В их числе и повсеместно распространившееся ощущение того, что политическая жизнь замерла (что перемены вне зависимости от того, кто в правительстве, более невозможны), и отсутствие реализма в концепции и практике внешней политики ЕС. Как случилось, что внешние отношения 28 государств Евросоюза и мир в Европе оказались заложниками геополитических амбиций Польши?
Думающие европейцы, и правые, и левые, пришли к выводу, что оживление демократической политики в Европе требует не «ещё более тесного союза» (и дальнейшей передачи власти от национальных парламентов в руки брюссельской бюрократии), а возрождения национальных государств с основным требованием лояльности граждан и общественной деятельности. Недовольство России частично совпадает с этими чувствами, но по большей части причины его представляют в ложном свете.
В начале марта министр иностранных дел России Сергей Лавров заявил:
«Исторические факты не подтверждают расхожий тезис о том, что Россия, дескать, всегда находилась на европейских задворках, была аутсайдером европейской политики».
Он прав. Столетиями Россия была значительной частью европейского баланса и притягательным центром европейской высокой культуры, её невозможно исключить из Европы навсегда. В значительном смысле «новая холодная война» представляет собой «столкновение Европ», борьбу не за разрушение Европы, а за смысл этого понятия.
Каким образом в последние годы Евросоюз, когда-то самый амбициозный мирный проект планеты, стал — начиная с обнищания Греции и заканчивая конфронтацией ядерных держав из-за Украины, — силой для экономической и геополитической дестабилизации, это другая история. Пока же, как и их партнёры в Вашингтоне, многие европейские лидеры, по-видимому, утратили какое-либо представление об отношениях ЕС с Россией, кроме, как восприятия её как удобного козла отпущения, обвиняемого в собственных бедах Евросоюза.
Пора это изменить.
Примечание:
* — обыграна пословица What is sauce for the goose is sauce for the gander (досл.: Этот соус хорош и для гусака, и для гусыни).
