В среду, 23 марта, Госдепартамент США
предупредил американских граждан: после серии взрывов в Брюсселе
террористы планируют новые атаки в Европе.
«Террористические
группировки продолжают планировать совершение в краткосрочной
перспективе атак по всей Европе, их целью являются спортивные
мероприятия, туристические достопримечательности, рестораны и
транспорт», — говорится в заявлении американского внешнеполитического
ведомства.
Теракты в аэропорту и метро Брюсселя, по уточненным
данным, унесли жизни 31 человека, еще 250 пострадали. А ведь всего
четыре с небольшим месяца назад исламисты атаковали Париж, убив 130
мирных жителей.
Это значит, что Европа едва ли сможет
оставаться прежней. В перспективе брюссельская трагедия, скорее всего,
усилит внутренние проблемы ЕС. А главное — теракты наверняка будут иметь
далеко идущие политические последствия.
Прежде всего, они
могут серьезно повлиять на исход референдума в Великобритании, сыграв на
руку сторонникам выхода королевства из ЕС. Да, 20 февраля после саммита
в Брюсселе было заключено соглашение между ЕС и Великобританией о
предоставлении королевству особого статуса, чтобы избежать полного
«развода» с Европейским союзом. По словам британского премьера Дэвида
Кэмерона, достигнутое на саммите соглашение дает ему основание
агитировать за то, чтобы страна осталась частью еврозоны. Однако уже на
тот момент опросы общественного мнения показывали, что голоса
сторонников и противников членства Британии в ЕС делятся примерно
поровну. Если, не дай Бог, Европу потрясет еще один теракт, британцы
почти наверняка проголосуют за выход из ЕС.
Новые теракты
нанесут удар и по позициям германского канцлера Ангелы Меркель, и ее
политике «открытых дверей», которая вызывает все больше вопросов у
граждан. Неслучайно на выборах в лангтаги, которые прошли 13 марта,
партия евроскептиков «Альтернатива для Германии» (АдГ), выступающая
против миграционной политики Меркель, прошла в три ландтага:
Баден-Вюртемберга, Рейнланд-Пфальца и Саксонии-Анхальт. Теперь АдГ
представлена в 8 из 16 федеральных земель ФРГ. И это — только начало. В
2017 году предстоят федеральные выборы в Бундестаг, на которых —
особенно если ЕС потрясут новые теракты — «Альтернатива для Германии»
получит хорошие шансы превратиться из маргинальной партии в одну из
ведущих политических сил страны.
В целом, для Евросоюза вспышка террористической активности может иметь самые негативные последствия.
Как на деле отразятся теракты на ЕС, какое будущее ждет Европу?
— Теракты в Европе превращаются в тенденцию, — отмечает
ведущий эксперт Центра военно-политических исследований МГИМО, доктор политических наук Михаил Александров.
— Это связано с тем, что в странах ЕС сформировались устойчивые
мусульманские общины, которые недовольны европейскими порядками, и
хотели бы изменить направление развития Европы. Они смотрят на Европу,
как на разлагающийся организм, в котором произошло отторжение
традиционных ценностей. Это их раздражает. Кроме того, в европейской
слабости они видят возможность исламизации ЕС.
Теракты ускоряют
эти процессы, поскольку дестабилизируют политическую ситуацию. По сути,
Европа стоит сейчас перед выбором: либо каким-то образом давить на
мусульманские общины, либо идти им на уступки. Положение усугубляется
тем, что нынешние европейские бюрократы на решительные шаги неспособны.
—
Как повлияют теракты на результаты референдума в Великобритании?
— Британцы в этих условиях, действительно, будут стремиться
отгородиться от Европы. Я не готов давать прогнозы, как они проголосуют
на референдуме, но теракты, безусловно, повышают вероятность, что итогом
референдума будет решение о выходе Великобритании из ЕС.
Премьер Кэмерон, конечно, обещал Брюсселю в обмен на особый статус
агитировать британцев остаться в Евросоюзе. Но даже внутри премьерской
партии достаточно много тех, кто категорически против сохранения
членства Британии в ЕС. И теракты дают евроскептикам дополнительные — и
весьма убедительные — аргументы. Замечу поэтому, что даже если
референдум примет решение остаться в ЕС, далеко не факт, что этот вопрос
будет для Великобритании окончательно решен.
—
Ослабляет ли трагедия в Брюсселе позиции канцлера Меркель?
— Теракты пока происходят не в Германии, а во Франции и Бельгии. Да,
если бы нечто подобное случилось в ФРГ, позиции Меркель были бы
подорваны. Но пока события можно трактовать по-разному. Можно, например,
говорить, что как раз Ангела Меркель обеспечивает немцам должный
уровень безопасности.
—
Как отразятся теракты на состоянии ЕС в целом?
— Крайне негативно. Перед руководством ЕС остро стоит вопрос о
необходимости ужесточения миграционной политики. Если соответствующие
решения не будут приниматься на уровне Европейской комиссии, отдельные
европейские страны будут стремиться к тому, чтобы каким-то образом
решить проблему миграции самостоятельно. Это будет подрывать единство
Евросоюза, а в конечном итоге — работать на распад ЕС.
—
Как далеко должна зайти ситуация, чтобы сценарий распада Евросоюза стал реальностью?
— Этот сценарий уже реальность. О дальнейшем политическом сплочении ЕС
уже никто не говорит. Наоборот, мы видим тенденции к ослаблению
координации его членов. Помимо миграции, ситуацию расшатывает
неспособность Брюсселя решить экономические проблемы.
Показательно, что в марте депутат Европарламента от Финляндии Пааво
Вяюрюнен подал в парламент своей страны петицию с гражданской
инициативой о выходе Суоми из еврозоны. Только так, по мнению части
финнов, можно поправить дела в экономике этой страны. Не исключено, что
по мере нарастания экономических проблем и другие страны-члены ЕС
задумаются о выходе из еврозоны. А проблемы неизбежно будут нарастать —
миграция и теракты не способствуют росту экономической активности.
На мой взгляд, тенденции к ослаблению ЕС уже налицо. Более того,
Евросоюз наверняка развалится, если будет продолжать прежнюю
бесхребетную политику.
—
Как в этой ситуации следует вести себя России?
— На мой взгляд, нам развал Евросоюза выгоден. Да, сегодня в
либеральных кругах принято говорить, что мы заинтересованы в сильном ЕС.
Но мы же видим, как этот сильный ЕС вредит нам на постсоветском
пространстве?!
Именно Евросоюз, в том числе в рамках программы
«Восточное партнерство», активно поощрял сближение с Украиной и другими
постсоветскими республиками — Молдавией, Азербайджаном, Грузией. Это ЕС
оттягивал их от России, пытался помешать процессу евразийской
интеграции, поддерживал «цветные революции» на постсоветском
пространстве.
Поэтому если вдруг ЕС развалится — нам будет
только лучше. Мы тогда сможем не только с большей эффективностью
реализовать свой собственный интеграционный проект, но и расширить его
за счет Украины, Молдавии и Прибалтики.
Кроме того, в этом
случае мы сможем восстановить свое влияние в Восточной Европе. Там еще
остались страны, где придерживаются христианских ценностей — это Польша,
Венгрия, Греция. Именно на эти страны мы можем расширить свое влияние,
создать с ними зону экономического сотрудничества, и распространить на
них военные гарантии, как во времена Варшавского договора.
Мы могли бы как обеспечить безопасность этих стран, так и сохранить уникальность их наций.
А западный либеральный проект пусть умирает спокойной смертью. Я
считаю, этот проект доказал свою несостоятельность. Да, если ЕС сможет
переориентироваться, отказаться от либерализма, выработать новые
идеологические постулаты и вернуться к христианским ценностям, он,
возможно, сохранится и будет по-новому смотреть на перспективы
взаимоотношений с Россией.
Но для этого Евросоюз должен быстро
измениться, а времени на перемены у него в обрез. Поэтому я скептически
смотрю на будущее европейцев…
— Без решения фундаментальных вопросов проблема терроризма в Европе не будет решена никогда, — уверен
ведущий научный сотрудник Института проблем международной безопасности РАН Алексей Фененко.
— И эти фундаментальные вопросы следует решать по трем направлениям.
Прежде всего, необходимо вернуть под национальный контроль систему
миграции и пограничного контроля. Сейчас, по Лиссабонскому договору 2007
года, миграция и погранконтроль относятся к смежной зоне
ответственности ЕС и национальных правительств. На деле это означает,
что никто толком за эту смежную зону не отвечает. Национальные институты
в государствах-членах ЕС повсеместно ослаблены, а центральные органы не
справляются со своими функциями.
Второе направление —
выработка комплексной программы решения проблемы миграции. Сейчас такой
программы нет вовсе. Между тем, проблема заключается не только в том,
что мигранты в Европу прибывают. Плохо то, что они живут в ЕС анклавами,
по сути, в гетто. Напомню, что станция метро в Брюсселе, где прогремел
один из взрывов, находится прямо под Европейским кварталом, вмещающим
здания Еврокомиссии и Европейского совета. Грубо говоря, в такой
обстановке — когда непосредственно под зданием Еврокомиссии начинается
то ли Каир, то ли Алжир, — можно делать что угодно.
Наконец, третье направление — это культурная интеграция мусульман в европейскую систему.
Без позитивного продвижения по этим трем направлениям решение для
Европы проблемы терроризма, повторюсь, невозможно. Причем, сегодня в ЕС
нет ни одной политической партии, которая бы давала внятные ответы, как
двигаться по этим направлениям.
—
Что ждет Европу, если все останется как есть?
— Я считаю, в этом случае возможны два сценария. Либо в ЕС будет
нарастать противостояние между мусульманскими анклавами и коренным
европейским населением, либо однажды в Европе появятся
политики-экстремисты — условно их можно назвать «новыми Гитлерами», —
которые потребуют ликвидации этих анклавов…
