Трагедия в Бельгии в очередной раз показала, что в подлинных причинах
происходящего никто разбираться не собирается.
«Террористы отомстили за
приговор главарю». США заразили весь мир какой-то непроходимой,
голливудской, искрометной тупостью, которая все явления мира упрощает и
низводит к деньгам, комфорту и злым людям, которые мешают жить и
распространять айфоны и киношные боевики по миру именно потому, что злы.
И надо их победить (то есть убить) и тогда все будет хорошо. Уже за
несколько лет убито несколько десятков миллионов злых, неправильных
людей (злых и неправильных детей, женщин, стариков), стерто с лица земли
несколько стран, в которых зло свило себе прочное гнездо, но мир
отчего-то никак не может стать обителью добра. Видимо, надо поднажать с
бомбежками.
Бельгия была всегда максимально комплиментарна и к
обычным мигрантам и к злым. Однако все равно получила серию терактов,
которую убого и примитивно сейчас объясняют, в который раз сводя все к
ИГИЛ и мести. Когда в следующий раз рванет в Ватикане, в детском приюте,
в монастыре, в какой-нибудь Аркадии типа Швейцарии, что еще будет
придумано? Любая серьезная аналитика в публичном пространстве
отсутствует напрочь, заштампованное сознание массового потребителя
требует объяснить все быстро, просто, «без заморочек».
- Что произошло?
- Теракт!
- Вау. А видео с места трагедии уже есть? Очень хотелось бы… да…
- Пожалуйста.
- Вау. Какой ужас. А кто виноват?
- ИГИЛ.
- Вау, ИГИЛ… Ну да, теперь все понятно. Какие мерзавцы. Безобразие.
- Не то слово.
- А еще видео есть?
- Конечно.
- Спасибо. Вау, какой ужас… Погромче сделайте там, а то не слышно криков… Вау… ужас… Вон тот салатик передайте, пожалуйста.
Что
им понятно? Что ИГИЛ? И что ИГИЛ? Ничего не понятно, но бредовый ответ
всех устраивает. А это значит, что все это будет продолжаться. Вот и
премье Бельгии говорит именно о том, что это далеко не конец. https://news.mail.ru/incident/25213703/
?frommail=1
В
чем проблема? Во-первых, в том, что главного виновника запрещено
называть, хотя его все знают. Это США. Именно благодаря США случилась
эта трагедия, так же как и десятки других трагедий подобного рода.
Именно США полностью виновны в том, что произошло. Отмена Америкой
международного права и ставка только на силу, разговоры об «американской
исключительности», угрозы, поддержка всех международных бандитов,
террористов, насильников, убийц, создание террористических группировок,
военные перевороты в «провинившихся» странах с убийствами национальных
лидеров и развязыванием войн – все это уже породило трагедию во Франции и
еще породит множество других трагедий. Поэтому организаторов и виновных
надо искать в посольствах США в Европе. Уверен, что эти поиски не
затянутся надолго.
Вместе с этим необходимо, наконец, понять,
с чем мы имеем дело, говоря о «международном терроризме», к которому
все принято сводить. Уже говорилось (http://boris-yakemenko.livejournal.c
om/542446.html),
что термин «терроризм» сегодня применяется очень широко и
прикладывается к самым разным, причем порой противоположным, группам и
сообществам. В мировых СМИ террористами именуют и тех, кто воюет против
хунты в Новороссии и боевиков ИГИЛ. А вот тех, кто воевал против России
во время боевых действий в Чечне, именовали «повстанцами», но никак не
террористами. Но дело не только в этих терминологических спекуляциях,
хотя «война терминологий» сегодня является важнейшей частью
информационной войны.
Дело в том, что нынешний терроризм (в
рамках рассматриваемого сюжета будем применять этот термин только к
выходцам из ИГИЛ и других радикальных исламских группировок) имеет
весьма своеобразную природу, понять которую необходимо. В отличие от
терроризма второй половины XIX - начала XX веков, который имел четкую
цель и был направлен против конкретных людей, сегодняшний терроризм
«бесцелен» в том смысле, что он направлен не на отдельных людей или
конкретные группы, а направлен «вообще». Если вспомнить, что современный
терроризм нередко объявляют реакцией на внешние международные условия,
то тогда его бесцельность, его рефлекторный характер становятся
очевидны. Простуда или грипп возникают как реакция на неблагоприятные
внешние условия, у них нет задачи уничтожить (победить) человека или
навредить ему, а если даже им удается свести человека в могилу, то они
гибнут вместе с ним. То есть у них нет цели, а есть процесс, вызванный
определенными условиями, процесс, который протекает вяло или активно. И
поэтому нельзя победить терроризм, защитив потенциальные жертвы, то есть
убрав предполагаемые цели. Во-первых, нельзя убрать и защитить всех.
Во-вторых, цели нет, вернее, процесс и есть цель. А значит и борьба
должна строиться, исходя из этого положения.
Если
встать на эту позицию, то становится ясным, что задача террористов –
спровоцировать конфликт, который ни к чему не ведет, не решает никаких
задач. Просто конфликт «вообще», лишенный конкретного содержания. Таким
образом, решаются сразу две задачи. Первая - под знамена «конфликта
вообще» можно собрать максимально большое количество самых разных людей,
а вторая – в рамках «конфликта вообще» становятся неважными конкретные
поводы, будь то нефть, атом, Коран, Библия или Сирия. То есть конфликт
кооптирует любые противоречия, как значимые, так и не значимые и,
пропустив через себя, превращает их в политическую энергию, приводящую, в
терминологии Г.Бейтсона к «схизмогенезу». Энергию (и это важно
понимать), неизбежно меняющую обе противоборствующие стороны.
Поскольку
речь зашла о политической энергии… Сегодня политика на Западе почти
перестала существовать. Обама, Олланд, Меркель, Берлускони не политики, а
либерально-демократические проекты, политтехнологические конструкции,
которые почти полностью несамостоятельны в принятии решений. То есть они
не производят политику. И все меньше способны на фундаментальные,
серьезные решения. В то время как люди получают все больше проблем,
политики все меньше могут им помочь, поскольку завязли в корпоративных
соглашениях, стали гораздо менее самостоятельны и, соответственно, все
меньше могут обещать без риска потом оказаться лжецами. То, что
считается сегодня политикой, рождается не в кабинетах, а в ток шоу и
обслуживает не конкретных людей, а абстрактные «ценности демократии».
Важно учесть еще и замечание З.Баумана, который писал, что сегодня
политика и власть впервые разделились и все больше отдаляются друг от
друга, а это значит, что политика превратилась в технологию. Однако
потребность в политике не просто осталась – она возрастает. И из щели
между политикой и властью вырастает тот самый терроризм, который создает
политическую энергию, то есть генерирует политику. Такую, какая им (и
не только им) понятна. Возможно, именно этот фактор и влечет в ряды
террористов постоянное пополнение из Европы. Незыблемый закон конного
боя состоит в том, что конницу, несущуюся галопом, можно остановить
только конницей, пущенной в галоп. То есть одну политику можно победить
только другой, более сильной политикой.
Еще одна проблема. То,
что делают террористы, не атрибутировано в понятных категориях. И
главная из этих категорий - война. Иными словами, нам необходимо
задаться вопросом – то, что они делают, уже война или нет? Хотят они
войны или нет? Проблема в том, что само понятие «война» в последние
несколько десятков лет оказалось полностью размыто, утратило привычные
определительные категории. Все европейские войны первых двух третей ХХ
века являлись масштабными, массовыми и именно они создали то
представление о войне, которое существует в европейском сознании.
Сегодня таких войн нет по определению. «Традиционная» война имела
мифологический статус Немезиды, то есть истины в последней инстанции,
суда истории, после приговора которого победителей не судили, а
побежденные не сопротивлялись. Сегодня невозможно определить ни
победителя, ни побежденного, причем формальный победитель своей победой
нередко лишь утверждает неправоту и несправедливость. «Традиционную»
войну должно желать общество или ведущие общественные группы. В 1914
году 89% европейских и русских интеллектуалов были за войну. Сегодня
войны не хотят нигде, ее боятся, так как она разрушит комфорт, к
которому полвека шло европейское общество.
Войны теперь не
объявляют, в них сползают постепенно, они не имеют традиционного конца с
капитуляциями и договорами, соответственно их перестали называть
войнами. События в Югославии, Ираке, Афганистане, Ливии именовались как
угодно. «Конфликтами», «подавлением», «наведением порядка»,
«восстановлением демократии», но не «войной». Для того, чтобы одержать
верх над террористами, международному сообществу нужно «договориться о
терминах». Если эти события начать считать войной, то ей нужно придать
понятные контуры. Война всегда ведется между различными политическими
субъектами, оформленными в виде государств, и является, как правило,
делом всего народа. Как только европейские политики, например, поймут
(решат), что это война, тогда станет понятно и что такое «мир», то есть
станет ясна цель.
В противном случае будет как в Ираке, куда США
вошли, не «договорившись о терминах» и исходя из устаревшего положения о
том, что субъектом войны обязательно должно быть государство. В ходе
«войны» оказалось, что в Ираке главный противник не государство (режим
Хуссейна), а традиционные исламские общины, в результате чего военная
стратегия стала проваливаться, конфликт стал перманентным, пришлось на
ходу признавать, что религиозный фактор был выпущен из виду, забыть о
химическом оружии, которое стало поводом и в конце концов уйти. Если же
это не война, то тогда необходимо понять, что это опять же для того,
чтобы определить цели, понять, что такое «победа» и каковы ее формы.
Если война это, как иногда говорят, «неустранимая возможность», то,
отказываясь рассматривать происходящее на Ближнем Востоке как войну, мы
должны признать, что возможность становится устранимой и искать средства
устранения ее. Наконец, только война (в традиционных категориях)
разрешает уничтожать людей, а если все, что происходит, не война, то
тогда почему гибнут люди? В любом случае необходимо понимание того, что
происходит.
Для понимания терроризма важно рассмотреть его еще под
одним углом, под углом борьбы «истории» и «неистории», понимая и то и
другое, как состояние, в котором пребывает общество. Сегодняшний Запад
(включая США) живет, преимущественно, настоящим и будущим, в то время
как Ближний Восток прошлым и настоящим. При этом особенностью развития
западного, нетрадиционного, в терминологии К.Леви Стросса условно
«горячего» общества является то, что прогресс техники, информационных
систем, прав человека и пр. являются факторами, усиливающими ощущения
пребывания в будущем и разрыва с историей, с прошлым. Прошлое теряет
свою монолитность, перестает быть осевой сущностью, обесценивается,
фрагментируется, рассыпается на «хорошее» и «плохое», из фундамента
цивилизации становится средством, поводом и предлогом. Не случайно
популярны фразы типа «будущее сбывается уже сегодня», «настоящее это
нереализованное будущее». В авангарде этих процессов идут США – страна,
не имеющая своей истории и потому легко отменяющая чужую.
В
традиционных ближневосточных обществах («холодных»)
информационно-технологический прогресс часто вызывает прямо
противоположную реакцию, выражающуюся в стремлении к возрождению
традиционных форм прошлого. История становится важнейшей основой
консолидации, прошлое идеализируется как точка, где сходятся все начала и
концы, все цели и средства. Не случайно отсылки к истории, традиции
постоянно звучат в речах ближневосточных лидеров и даже уничтожение
памятников и святынь боевиками ИГИЛ есть признание силы истории, война с
ней, попытка выйти из нее, преодолеть ее силовое поле, чтобы немедленно
создать свою, новую. Иными словами, если мы с террористами живем в
одном мире, то это не значит, что мы живем в одном времени. А это, в
свою очередь, означает, что исторический фактор должен быть включен в
противостояние, необходимо уравняться с ними во времени, в противном
случае, прямо по Лао Цзы, ударяющий наполненным (историей) по пустому
(внеистории) имеет много шансов одержать победу. Если же победит другая
сторона, нельзя забывать слова Унамуно, обращенные к Франко: «Победить –
не значит убедить». После победы нужны будут технологии переобучения и
переубеждения побежденных, включения их в настоящее и будущее, иначе
«повторится все, как встарь» и вновь будут гибнуть люди.
Таким
образом, нами были только намечены некоторые вопросы и проблемы,
неизбежно встающие перед всеми нами в ходе противостояния террористам. О
решении этих проблем и о сущности описанных выше явлений необходимо
думать современным историкам, философам, политологам. В противном
случае, как писал упоминавшийся выше А.Пятигорский, «недуманье о
каких-то вещах имеет своим прямым следствием ослабление, а иногда и
прекращение социальных отношений, связанных с этими вещами». Добавим –
прекращение в одностороннем порядке. А этого нельзя позволить. Сегодня
решается судьба европейской цивилизации. Источник: boris_yakemenko.
Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь. Чтобы писать комментарии Вам необходимо зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.
» Информация
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации. Зарегистрируйтесь на портале чтобы оставлять комментарии
Материалы предназначены только для ознакомления и обсуждения. Все права на публикации принадлежат их авторам и первоисточникам. Администрация сайта может не разделять мнения авторов и не несет ответственность за авторские материалы и перепечатку с других сайтов. Ресурс может содержать материалы 16+
