Решение о «договоренностях» с Турцией, буквально продавленное «фрау канлерин» Меркель и евроатлантистским крылом брюссельской бюрократии несет Европейскому союзу угрозу даже куда большую, чем непрекращающийся – и, в общем-то, технически не могущий быть прекращенным – поток ближневосточных и африканских беженцев на территорию старого континента.

Одним из аспектов данной угрозы является государство Республика Кипр.

В отличие от Турции, Республика Кипр уже с 2004 года является равноправным членом Европейского Союза. Более того: она с 2008 года входит в еврозону и имеет евро в качестве национальной валюты. И Республика Кипр никогда, ни при каких обстоятельствах не согласится на то, чтобы членом ЕС стало турецкое государство.

Просто потому, что Республика Кипр полагает, - собственно говоря, вместе со всеми остальными государствами-членами ООН, - что Турция оккупировала часть ее территории. И обозвала ее Турецкой Республикой Северного Кипра, которую она ее единственная и признает.

Кстати.

Для Республики Кипр, как и для солидарного с ней в этом ЕС, полноценным членом которого она является, ситуация с Турцией и Северным Кипром абсолютно аналогична ситуации с Крымом и Российской Федерацией. Только Украина не является членом ЕС и не передоверила Брюсселю часть своего собственного суверенитета.

А Республика Кипр – да.

То есть, для того, чтобы даже начать реальное движение Турции в сторону членства в ЕС Европейский Союз должен для начала так или иначе либо решить кипрскую проблему, либо отказаться от основополагающих принципов существования ЕС как структуры. В том числе и от глобального принципа единства политической системы.

Может ли это быть осуществлено чисто технологически?

Да, безусловно.

Просто для этого ЕС должен перестать существовать в своем нынешнем виде и быть подвергнут жесткому внутреннему переформатированию.

Тенденция такая есть.

Более того, «атлантистской» евробюрократии уже давно так ничто не мешает воплощать в жизнь свои светлые идеалы, как оставшийся суверенным функционал национальных европейских государств. И совсем не случайно даже абсолютно гибельную для национальных экономик Европы идею «евроатлантического партнерства» с «зоной свободной торговли» евроатлантистская бюрократия продвигает в максимальном секрете от своего собственного населения. А то мало ли, - могут ведь и не понять.

Но всё это, к счастью, - пока только еще в будущем. И есть некая надежда, что Европа все-таки не настолько суицидальна, чтобы это «светлое будущее» приближать. А на данном этапе противоречия между Турцией и ЕС в этом смысле выглядят абсолютно непреодолимыми, хотя бы потому, что для своего принятия в ЕС Турция совершенно официально, хоть об этом и не любят отчего-то писать как бы свободные европейские СМИ, - просто требует от ЕС признать Северный Кипр.

И если турецкое давление и миграционный кризис все-таки заставят ЕС измениться, наплевав на свои основополагающие принципы, до такой степени, что ЕС согласится на уступки в отношении Северного Кипра, то это будет просто означать, что того Евросоюза, который мы все знаем, больше уже просто принципиально не существует. И вовсе не факт, что социальные и национальные взрывы и волнения при реализации вот такого вот «переформатирования» и их жесткое подавление (а мягко тут «давить» не получится, слишком серьезный передел) нанесут ущерб для собственно Европы меньший, чем любой «миграционный кризис». Потому как «давить» тут придется отнюдь не бесправных мигрантов, которых в результате турецко-европейских соглашений станет не меньше. Давить придется «своих».

На этом фоне будет крайне затейливо выглядеть усиленное обличение российского авторитаризма и агрессии.